«Привкус цветных революций»: уникальный международный аналитический проект презентован в Минске

Привкус цветных революций

Аналитический центр ­ЕСООМ совместно с издательским домом «Беларусь сегодня» начинают международный аналитический проект, обещающий стать уникальным. Десятки ведущих политологов, аналитиков и публицистов из более чем 20 стран мира представят свое видение феномена «цветная революция», прочно вошедшего в мировую политику и разрушившего прежнюю картину мира. Что он собой представляет, каким может быть противоядие и отчего этот феномен, отточенный на десятке различных государств, оказался несостоятельным в Беларуси — об этом и о сути проекта «Привкус цветных революций» шла речь на круглом столе, проведенном в редакции «СБ. Беларусь сегодня».


Участниками разговора стали заместитель министра информации Игорь Бузовский; директор аналитического центра ­ЕСООМ Сергей Мусиенко; председатель Постоянной комиссии Палаты представителей по образованию, культуре и науке член-корреспондент НАН, доктор исторических наук, профессор Игорь Марзалюк; заведующий кафедрой государственного управления Академии управления при Президенте доктор юридических наук, профессор Станислав Князев; председатель правления республиканского государственно-общественного объединения «Белорусское общество «Знание» кандидат исторических наук, доцент Вадим Гигин; директор информационно-просветительского учреждения «Актуальная концепция» Александр Шпаковский.

Игорь Бузовский: У кого-то может возникнуть вопрос: есть ли необходимость рассматривать тему, о которой уже столько сказано? Но с учетом того, что Беларусь сегодня является одной из важнейших составляющих в международном котле политических, экономических, социальных и духовно-нравственных процессов, проект «Привкус цветных революций» представляется сверхактуальным. Он призван внести свой вклад в разрешение глобальных вызовов, спроецированных на нашу страну, противостоять которым мы смогли благодаря воле Главы государства и четко выстроенной в годы независимости системе госуправления.

В 1993 году советник президента США по национальной безопасности Энтони Лейк озвучил мнение, что на смену доктрине сдерживания должна прийти стратегия расширения «свободного сообщества рыночных демократических государств». То есть глобальные политические игроки четко выстроили стратегию и имели конкретные цели. С учетом этого, а также необходимости борьбы за свои национальные интересы возникает вопрос не просто о борьбе против чего-либо, но и с четким созидательным представлением: борьбе ЗА ЧТО, за какие идеалы, смыслы, ценности?

Допустим, рассматривая глобальные тенденции, в рамках которых и лихорадит мир, нельзя не учитывать, например, что сегодня часть молодежной среды, определенных бизнес-кругов да и просто населения страны пропиталась мыслями о неизбежной необходимости встраивания в глобализирующийся мир, в котором нам определят нишу.
В то же время существует и другая стратегия — не слепое использование навязываемых извне шаблонов глобального мира, а стремление строить государство с безусловными национальными интересами во главе угла, с интересами простых людей, которые веками формировали собственные ценности и сохраняли их.

К сожалению, эта стратегия идет вразрез с теми идеологиями, с той политикой, которые навязываются нам. Это глобальные процессы, которые должны через призму «цветных революций», как мне представляется, проходить стержневой линией в данном проекте.

Игорь Марзалюк: Не могу не согласиться с Игорем Ивановичем. У нас с учетом концептуального разнообразия подходов и различного спектра мнений, витающих в обществе, в том числе во властных элитах, наблюдается то, что я бы назвал «синдромом вокзала»: человек вроде бы и билет купил, а куда ехать — на Запад или на Восток — не знает.

То, что мы сейчас наблюдаем, — это попытка новой унификации мира. Подобное было в эпоху Римской империи, были и попытки христианского и исламского синтеза — попытки создать тотальное мироустройство с единым миропорядком. Но чем отличается нынешняя ситуация?
Если говорить о Беларуси и России, мы все еще являемся народом позднего модерна с не завершенной до конца эпохой Просвещения (за исключением отдельной группы наших «неомодернистов»-змагаров с их убежденностью, что им позволено все, а остальным — немного меньше). Но в целом и Беларусь, и Россия все еще верят в мораль, в объективистику — и «ищут свой Иерусалим». Западная же Европа — постмодернистские страны, реализующие собственный проект.
В 1991 году с падением ­СССР доктрина мирного сосуществования сменилась доктриной превентивной демократии. И убеждением в том, что этот новый миропорядок необходимо распространять как единственно правильный. Это идея мировой революции, только не в большевистском, а в неоглобалистском, неолиберальном варианте. Именно исходя из такой стратегемы выстраивается то, что мы видим на постсоветском пространстве и не только на нем. Это та же судорожная попытка унифицировать на принципах, называемых «новыми ценностями» и отрицающих традиционные европейские. Носители этой новой идеологии однообразны до безобразия: все они истово верят в то, что традиционная система ценностей, как и система традиционных государств, должны почить в бозе, на это и бросаются колоссальные ресурсы.
При этом белорусская или российская система ценностей — хоть в националистической версии, хоть в любой другой — никого не интересует: должно быть однообразное человечество, которое может различаться в языковом плане, но быть единым своими общими принципами.

Отсюда вся эта тотальная американизация или неовестернизация культуры, предлагаемая на всех уровнях вплоть до свадебных обрядов. Вы заметили, если раньше у нас на свадьбах бросали букет, то ныне все чаще — подвязку? И это совершенно не смешно, как и Хэллоуин, и прочее: на уровне песен, книг, компьютерных игр ведется новая вестернизация. А в результате появляются люди, для которых некоторые вещи, являвшиеся раньше для всех священными и сакральными, профанируются и перестают быть таковыми.

Чтобы «цветная революция» победила, необходимо единство ряда факторов: разрушения традиционной системы, создания в экономике модели олигархического капитализма и переформатирования системы образования. Что декларирует тот же Болонский процесс? Что задача школы и вуза — только давать знания, система же воспитания должна быть отдана на откуп третьему сектору — НГО. А все те, кто противопоставляет подобному собственную систему ценностей, должны быть сметены, уничтожены или переформатированы.

Да, нам следует объективно оценивать белорусский социум в его сегодняшнем формате. И понимать, что за последнее время в нем произошли значительные объективные трансформации, творцом которых является действующая власть. Пирамида Маслоу все-таки работает. Но главное, чего нам не хватало и не хватает сегодня и над чем мы работаем, — это стратегия будущего. Мы должны избавляться от псевдознаний и тех мифологем, которые активно насаждались в качестве объективной истины о прошлом нашей страны, потому что история всегда формирует день сегодняшний и определяет будущее.


Сергей Мусиенко:

— Протекающие мировые тенденции и процессы отражаются на нас напрямую. Мировая война за наши умы уже идет! При этом для переформатирования мира и создания зон нестабильности, решения своих вопросов применяют в том числе и механизм «цветных революций».

Я благодарен издательскому дому «Беларусь сегодня» за возможность реализации проекта «Привкус цветных революций». Отвечая на вопрос: «Зачем описывать прокатившиеся по миру «цветные революции»?», скажу словами самого пресловутого Джина Шарпа: когда сталкиваешься с этим искусственным явлением, нужно «остановиться, подумать, поучиться и снова подумать — до того, как начнете что-нибудь делать». Получается, это новый, 199-й, пункт к его пресловутой методичке.

В прошлом году мы все убедились еще раз: независимость не оценивается никакими деньгами, но стоит дорого. Потому и необходимо изучать мировой опыт применения «цветных революций», узнавать их признаки и вкус, чтобы не остаться с горьким привкусом. Мы должны с достоинством выходить из искусственных сложностей и задавать новый тон. Приятно, что наш проект, еще не начавшись, уже заинтересовал издателя: поступило предложение от крупнейшего частного издательства Беларуси издать материалы, которые мы будем публиковать в газете «Беларусь сегодня», отдельной книгой на русском, а возможно, и на английском языке.

Многие пытаются находить аналогии между сегодняшней Беларусью и Украиной-2014 или Прибалтикой 1991 года. Разумеется, анализировать происходившее и у нас, и там необходимо, как и понимать кардинальные отличия, а также самое главное: мы с вами несем ответственность за страну и уже четверть века доказываем на деле, что наш приоритет — Республика Беларусь, государство для народа.
Революция успешна либо неуспешна — вне зависимости от того, подлинная она или «цветная» — не потому, что Маркс написал теорию или Шарп — методичку. А потому, что в том или ином государстве для нее сложились условия. Что, собственно, блестяще проанализировал Ленин, писавший о формировании революционной ситуации. Но ни одна политическая технология не может быть удачной — и белорусский опыт показывает это, — если для этого не сложились должные условия.
Игорь ­Бузовский:

— Нам принципиально важно не просто понимать, как происходило подобное в других странах и что происходит у нас. Нам необходимо осознать произошедшее, сделать выводы из серьезных уроков, позволяющие грамотно и с высокой степенью ответственности перед прошлыми, нынешним и будущими поколениями принять решение, выбрать стратегию борьбы с деструктивными силами. Как только подобная стратегия будет определена, бороться с негативными проявлениями и воздействиями извне станет проще, а эффект такой борьбы несоизмеримо возрастет.

Игорь Марзалюк:

— Мне представляется, проект «Привкус цветных революций» должен вести речь о наших концептуальных смыслах и парадигмах. Шарль де Голль в своих воспоминаниях говорил, что «родился и рос с представлением о пребывании Франции в исторической вечности». Вот и мы должны четко определить, что мы понимаем под своей исторической вечностью, и понять, что цивилизационный выбор делается не путем голосования, а в результате вещей, предопределенных еще в конце Х — начале XI столетия.

Станислав ­Князев:

— Политическая и экономическая конкуренция в мире существуют с древних времен, по сути, с момента зарождения цивилизации. Но сейчас в основе такой глобальной конкурентной борьбы лежит гибридная война, последним этапом которой и выступают «цветные революции». Сперва внешнее влияние и мягкое давление, манипуляции общественными интересами, внушение чужих ценностей, а затем — завершающий этап.


Вадим Гигин: Когда говорят о «цветных революциях», часто уподобляются некоторым политикам, общественным деятелям и публицистам XIX века, их первой реакции на появление марксистской теории. Как мы сегодня порой воспринимаем методичку Шарпа, так в то время встретили идеи Маркса — что это некая универсальная концепция, которая будет искусственно провоцировать взрыв в устоявшихся обществах и государствах. Но мне представляется, нужно оценивать объективные происходящие процессы. В свое время Коминтерн пытался устраивать революции в других странах. Но эти революции заканчивались чаще всего неудачей — потому что, хотя Маркс создал теорию, опиравшуюся на анализ социально-экономических объективных процессов, большевистские руководители их не учитывали.


Революция — это процесс коренного изменения структуры общества, жизни людей. А «цветные революции», как правило, к подобному не приводят. Они приводят к смене элит в чьих-либо интересах. Но за этим всегда стоит кризис национальных государств.

И это кризис не рукотворный. Национальные государства в современном типе возникли как результат Вестфальского мира и Французской буржуазной революции. Нынешняя структура экономик и развитие общества привели к формированию транснациональных корпораций, а им национальные государства не нужны, ибо границы мешают развитию их бизнеса. И это накладывается на интересы некоторых слоев в том или ином обществе. Классический пример: каков главный аргумент сторонников европейской интеграции в нашем регионе? Шенген, а отнюдь не европейские ценности! Точно так же присоединялась к ЕС и Польша, потому у нее сейчас идет ценностный конфликт: поляки не разделяют неолиберальную мейнстримовскую идеологию европейцев.

Кроме того, свою роль играет кризис постсоветской государственности. Многие государства на постсоветском пространстве сформировались в результате незаконченного трансформационного процесса, зачастую искусственно прерванного, а также формирования олигархических элит.

Но любой революционный процесс может быть как завершенным, так и нет. И это зависит от прочности и стойкости политического режима в той или иной стране. В Беларуси главной причиной провала такой попытки — узкая социальная база протеста. Несмотря на то что протест казался массовым, в реальности это было восстание среднего городского класса. Ни рабочих, ни крестьян, ни, по большому счету, молодежь и студентов увлечь не удалось. Так что многое зависит от политического режима, его умения реагировать на запросы общества. И умения противопоставлять «цветным» технологиям собственные контртехнологии. Скажем, на Кубе, где попытка «цветной революции» имела место дважды, есть высокий запас революционаризма — эдакой революционной харизмы, которая выплеснулась в середине ХХ века и до сих пор увлекает всю Латинскую Америку. Харизма Фиделя Кастро и его наследников гораздо выше попыток дестабилизации обстановки.

Практически тот же эффект мы имеем в Беларуси: харизма Александра Лукашенко и определенный, весьма своеобразный, но тем не менее революционаризм середины 1990-х оказался гораздо выше, чем у его противников.
В странах же, где «цветные революции» удались, харизматичного лидера не было. Даже Слободан Милошевич, при всем к нему уважении, хоть и был неплохим политиком, но не был харизматиком в полном смысле этого слова.

Александр Шпаковский: Невозможно относить исключительно к внешнему фактору революционные события, происходящие в различных странах. Но если мы говорим о технологиях «цветных революций», то в основе их успешной реализации всегда имеется сильный внешний фактор, который использует различные внутренние предпосылки и искусственным образом конструирует так называемые революционные организации.
При этом надо называть конкретно, кто является инициатором свержения власти в Беларуси. В конечном итоге это коллективный Запад. Но если разбираться более тонко, мы увидим, что коллективный Запад в своих интересах может привлекать определенные финансово-политические круги соседних государств, в том числе союзных нам.
Если брать работы технологов «цветных революций» — то есть людей, непосредственно занятых в организации процессов дестабилизации в Беларуси, на эту тему написано немного. Работы североамериканских «фабрик мысли» изобилуют пропагандистскими клише и редко дают представление о формах и методах работы таких структур. Тем не менее определенные статьи все-таки есть. Я в своих публикациях неоднократно обращал внимание на выступление одного из ведущих политтехнологов, используемых США на белорусском направлении, — Балоша Ярабика, сделанное на конференции в Риге в 2011 году. Та конференция была посвящена ситуации в Беларуси, а выступление сводилось к тому, что белорусский Президент должен потерять общественную поддержку. Ярабик опровергал расхожее мнение оппозиции о том, что народ в большинстве своем поддерживает именно ее, а Александр Лукашенко удерживает власть силой. И говорил, что Лукашенко как раз опирается на общественную поддержку, а потому такой поддержки его необходимо лишить.

И для этого были выбраны три основные силы, которые должны были нанести удар по общественной стабильности в Беларуси. Во-первых, гражданское общество: искусственно, за счет выделения иностранных грантов, конструировалась сеть неправительственных организаций Беларуси. Самых разнообразных и зачастую на первый взгляд аполитичных, но политизируемых в некий «час Х». Во-вторых, речь про «независимые СМИ», которые независимы только в отношении страны-жертвы, а в отношении других правительств очень даже зависимы и управляемы, а зачастую даже финансируются напрямую из бюджета иностранных государств. В-третьих, переродившаяся бюрократия. Именно поэтому была начата программа сближения с белорусскими властями, предполагавшая организацию различных стажировок и зарубежных поездок, а также работу в министерствах и ведомствах по выявлению людей, способных отказаться от наших идеалов и ценностей, изменить белорусской модели управления в пользу неких шаблонов, предложенных извне. И в августе 2020 года все эти факторы дали о себе знать. Я бы добавил сюда новые медиа — в нашем случае это телеграм-каналы.
Сейчас мы находимся на этапе оздоровления. Происходит санация белорусского информационного пространства, сферы гражданского общества и чистка бюрократии. Но такое оздоровление не может продолжаться долго — без перехода к этапу созидания и конструирования.
То есть мы должны сами сконструировать свое гражданское общество, наполнить свой информационный рынок собственным качественным контентом и проанализировать ошибки при подборе кадров на государственную службу. В таком случае нам удастся создать устойчивые инструменты для того, чтобы подобные эксцессы не повторялись в будущем. Тем более, повторюсь, давление на нас будет оказываться постоянно.


Станислав Князев: Мы должны учитывать не только объективные причины того или иного события. Как правило, всегда объективные процессы подпитываются субъективными — своего рода катализатором, усиливающим их. И потому необходимо оценивать их объем и степень воздействия.

Что было в Беларуси? В начале 1990-х, когда назревал процесс разрушения Советского Союза, в Польше возникла «концепция Юзефа Пилсудского» — возрождение полонийного движения в Беларуси, затем культурная автономия (эти первые два этапа были осуществлены). Одновременно под эту идею была создана вспомогательная организация, которую назвали Белорусский Народный Фронт. Затем, в 1995 году, в Минске была создана общественная организация «Единый путь» — и при ней под руководством американки Кэрин Уайт и ее помощницы из БНФ Фелиции Шибицкой шла обработка нашего общества. Они приглашали людей с периферии, идеологически обрабатывали их, вручали им оргтехнику — и направляли на места, причем формулировка так и гласила: «Создание структур, на которые можно было бы опереться». Конечно же, структуры эти преследовали отнюдь не интересы Беларуси.

Как верно отметил Александр Шпаковский, был целый ряд попыток организации «цветной революции» в Беларуси. Одна из них — 2010 год, после чего американцы 3 года анализировали причину неудачи, а затем еще 7 лет вели подготовку новой революции.
Эту операцию они называли «Белорусский балкон», фонд Сороса выделил немалую сумму на ее финансирование. Большое внимание уделялось и обработке белорусской молодежи — сперва идеологической, а затем и обучению боевым действиям.
Но 29 августа 2020-го на съезде в Варшаве организаторы неудавшегося переворота заключили, что методами политического противостояния сломить Александра Лукашенко не получилось. Тогда на вооружение был взят силовой вариант — вторжение. И первый заместитель госсекретаря США Стивен Биган, курировавший эту операцию, поехал в Москву выяснить реакцию России. И там сперва Сергей Лавров заявил, что Беларусь — союзник России и та будет ее защищать, а после прозвучало громкое заявление Президента РФ Владимира Путина о том, что в случае вторжения в Беларусь удары будут наноситься не только по войскам вторжения, но и по центрам принятия решений. И это во многом снизило активность противника, продолжающего до сих пор держать 40-тысячную группировку у наших границ и тренироваться в применении тактического ядерного оружия.

Когда они убедились, что и это не выходит, возник Федута и операция «Тишина». То есть попытка ликвидации нашего Президента за счет внутренних ресурсов. Не вышло и это.
И сейчас мы идем словно по минному полю прежних ошибок. Очень важно их учесть — и в стратегии наших дальнейших действий перейти к активным не только оборонительным, но и наступательным действиям. Потому что оборона никогда не дает победы. А противостояние будет продолжаться, причем продолжаться долго.
Вадим ­Гигин:

— Если говорить о том, почему «цветная революция» удается в том или ином регионе или стране, а в других не удается, надо говорить о ряде факторов. Но я хотел бы зафиксировать ключевое отличие «цветной революции» от настоящей: практически ни в одном случае ее применения, помимо массовых волнений, мы не увидели коренных и системных преобразований всего общества. Иными словами, во благо обществу «цветная революция» не случалась ни разу.

Александр Шпаковский: 

— В новейшей истории Беларуси и в уже написанных по этому поводу научных работах, вышедших под эгидой Совета Безопасности, насчитывается семь попыток — до прошлогодней — «цветных революций» в нашей стране. То есть на протяжении всей нашей новейшей истории мы подвергаемся постоянному давлению внешних сил, пытающихся использовать электоральные кампании и разного рода внутренние противоречия для покушения на конституционный строй и свержения действующей власти.

Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter