«Пришелец с того света»

Имя Тихона Борисевича до сих пор значится на памятнике у братской могилы

Получив похоронку, Нина Борисевич не поверила, что муж погиб, потому что накануне ей приснился вещий сон… Среди разрывов снарядов и бомб к ней навстречу шел раненый Тихон. И вдруг с неба перед ним упал крест. Но не так, как стоит на могиле, а наоборот… «Значит, Тихон живой!» — уверовала Нина.

В книге «Память» среди фамилий солдат и партизан Дзержинского района, погибших во время Великой Отечественной войны, и лейтенант Тихон Борисевич, который погиб в Смоленской области в 1943 году. И сейчас там есть братская могила, где на памятнике значится его имя. Но, к счастью, Тихон Владимирович не погиб, а выжил после тяжелого ранения.

Два года назад я познакомился с этим удивительным человеком. Пока я рассматривал прекрасные пейзажи на стене, написанные его зятем, учителем Ефимом Шапиро, дверь в комнату распахнулась, и вошел худощавый старик с тросточкой. На голове — ежик редких седых волос. Поразил ясный взгляд его серых глаз — с трудом верилось, что человеку уже под сто лет. Тихон Борисевич не только ветеран войны, но и ветеран милиции: семь десятилетий назад он впервые надел форму милиционера.

В шестилетнем возрасте Тишка пошел на заработки: пас гусей в своей деревне Веселовка Тереховского повета. Зимой ходил в школу: одолел четыре класса, и его отдали учиться в пятый класс в местечко. Платить за учебу многодетная семья Борисевич не могла, но старательного мальчишку пожалел учитель и заплатил за его учебу из своего кармана. Потом у богатого крестьянина на маслобойке Тишка давил льняное масло. Повзрослев, отправился на Днепропетровский металлургический комбинат, затем в Ново-Белицу. С несколькими парнями из своей деревни даже съездил на заработки в Сибирь, где работал на лесопильном заводе. Местные в шутку называли его «Тихон – на доске», потому что он с напарником, оседлав доску, строгал ее двуручным рубанком.

Возвратившись из Сибири, Тихон начал ремонтировать крышу на доме и нашел среди соломы старую полуторааршинную косу. Кто же из его предков-богатырей косил такой косой?! Парень очистил ее от ржавчины, отклепал, наточил и пошел с сельчанами класть колхозные прокосы. Обычными аршинными косами мужики выкашивали в среднем по 20—25 соток на человека, а Тихон со своей богатырской в первый же день выкосил 70, во второй – 90 соток, а в следующие дни укладывал по гектару душистой травы.

Закалка тяжелым крестьянским трудом и физическая сила, которой не обделил его Господь, не раз помогали Тихону на его нелегкой жизненной дороге: в разведке, послевоенной борьбе с бандитами, при задержаниях опасных преступников.

В 1938 году радостный приятель похвалился Тихону, что переходит работать в милицию. Дескать, заявление уже написал, на днях пришлют приглашение. Посоветовал и Тихону попытать счастья. С тех пор 23 года — с 1938-го по 1961-й (с перерывом на войну) выполнял Тихон Борисевич незавидную, но столь необходимую людям и государству обязанность сотрудника советской милиции.

1939 год Тихон Борисевич вспоминает с тяжелым сердцем. Курсантов школы милиции направили в «Западную» (как тогда говорили) — освобожденную от поляков Западную Беларусь. Говорили о том, что они едут выполнять важное партийное задание: арестовывать кулаков, кровопийц и прочую «контру». Тихон и еще один курсант попали в одну из деревень Щучинского района, где им предстояло арестовать кулака. Когда в сопровождении местного активиста минские милиционеры оказались в доме крестьянина, Тихон за голову взялся: скот у крестьянина уже забрали, на самодельной, грубо сколоченной деревянной кровати лежал сенник, набитый соломой и застланный рядном, а на нем – дети. Осмотрев бедную избу, Тихон не мог понять, в чем отправлять несчастных в ссылку. На улице стояла зима. Хозяйка рыдала, узнав, какая судьба им уготована. И за что? В чем их вина?! Дети, глядя на мать, тоже стали плакать.

Все с надеждой смотрели на милиционеров с востока. Но что мог сделать Тихон? Все решали люди в высоких кремлевских кабинетах. Тихону стыдно было смотреть крестьянам в глаза. И милиционеры пошли по домам, чтобы собрать арестованным одежду в дальнюю дорогу… На железнодорожной станции сдали «кулаков» начальнику поезда, а в Минск привезли бумагу о выполнении «важного задания партии и правительства».

После окончания школы милиции Тихону Борисевичу присвоили звание сержанта и направили участковым в деревни Полоневичи и Боровое Дзержинского района. Там он встретил красивую девушку Нину и женился на ней. Жили небогато, накрывались милицейской шинелью, но не грустили. Не до грусти было: надвигались страшные события.

Как сегодня, помнит Тихон Владимирович первые дни войны. Заунывный гул немецких самолетов, которые расстреливали мирных жителей из пулеметов, паника... Через пару дней с колонной беженцев Тихон и Нина Борисевич направились на восток. В Осиповичах попали под бомбежку, где их телегу разнесло в щепки. Добравшись на поезде до Гомеля, Борисевич отправил жену в свою деревню Веселовку, а сам попал в сводную милицейскую дивизию. Затем оказался в Украине, оттуда — в Москве.

В 1942 году попросился на фронт. Месяц поучился в учебном батальоне в Омске, а оттуда попал на Калининский фронт. Оперуполномоченного назначили командиром разведвзвода 950-го стрелкового полка. Комплектовать взвод поручили самому взводному.

Я очень удивился, когда узнал, как Тихон Борисевич подбирал себе разведчиков. В такой профессии важны не только смекалка, решительность, но и умение рисковать. Он считал, что для этого больше всего подойдут… бывшие уголовники. Построили полк, и взводный отобрал 24 человека из бывших грабителей и разбойников. Мирные, простые парни, считал новоиспеченный командир разведки, в сложной ситуации могут растеряться, а те, кто прошел «воду, огонь и медные трубы», не растеряются, не сдрейфят, всадят, не колеблясь, нож в тело врага. Решение взводного оказалось оправданным, и это подтвердили дальнейшие боевые действия взвода. Однако палка имеет два конца: риск чуть не стоил жизни Тихону Борисевичу.

Взвод успешно выполнял боевые задания командования. Переходя линию фронта, в Смоленской области изучал дислокацию и передвижения вражеских войск и передавал ценные сведения, брал языков. Крепкий, как дуб, командир всегда был примером для бойцов. В 1943 году на болоте Шведский Мох при выполнении одного из заданий взводный был тяжело ранен. С территории, занятой немцами, бойцы на плащ-палатке по глубокому снегу несколько километров тащили окровавленного командира к своей передовой. Там его поместили во фронтовой госпиталь соседнего 945-го полка. В его родном полку Тихона Борисевича зачислили в «невосполнимые потери»…

Спустя несколько дней после ранения в тот же госпиталь попали еще два бойца его взвода. Здесь они узнали, что Борисевич до войны был милиционером. Бывшие уголовники признались: если бы в тот критический момент на вражеской территории они знали о довоенной профессии взводного, то не тащили бы его к своим, а просто бы… добили.

Немало других удивительных историй рассказал Тихон Борисевич. После тяжелого ранения его больше не взяли на фронт. Работал на разных должностях снова в милиции в Омской области, потом в Литве и Беларуси. Боролся с бандитами, грабителями, ворами, убийцами и всеми, кто мешал спокойной жизни советских граждан.

Тяжелое ранение, полученное в разведке в 1943 году, дало о себе знать. В 1961 году капитан милиции Сталинскога райотдела милиции Минска Тихон Борисевич был отправлен в отставку. Долго болел, потом работал в народном хозяйстве Беларуси. Господь даровал ему долгую жизнь. 30 июня 2010 года «пришельцу с того света» ветерану Великой Отечественной войны и труда Тихону Борисевичу исполнилось 98 лет и 72 года с начала службы в минской милиции.

На снимке: Нина и Тихон БОРИСЕВИЧ (1949 г.).