136 тысяч человек вышли лишь в один из дней на акции по всей Франции, это сказал пресс–секретарь МВД страны. От Триумфальной арки правоохранители отгоняли людей дубинками и газом, прикрываясь щитами, надев бронежилеты и закрытые шлемы, подогнав для поддержки водометы. Но все картинки столкновений на телеканале — мутные, дерганые, в засвете–пересвете или максимально общего плана. Если же приходилось (а куда деться?) говорить о жертвах, то в телеграфном стиле: в столице 133 человека были ранены, 412 — задержаны (это за один день), снова все.
По кусочкам приходилось выхватывать костры и баррикады на улицах, сжигаемые флаги и машины, разгромленные витрины, разграбленные кафе и магазины... Железом по стеклу — но еще и кровью на брусчатку. Потому что «за последние три недели в ходе протестных акций погибли 4 человека», как спокойно написал вслед за «Евроньюс» и один наш портал.
Теперь зажмурим глаза и на секунду рискнем представить, что нечто хоть вчетверть подобное допустили бы у нас. Или в России. Думаю, кровища лилась бы с телеэкранов «Евроньюс» круглосуточно. Корреспонденты не спали бы у ворот тюрем, эксперты соскребали мазки с тротуаров — и все это показывалось бы всему миру ежедневно. Ежечасно. Через каждые 15 минут.
А вот во Франции, где и находится главный офис «Евроньюс», протесты — есть, а крови — нет. Она, кровь, судя по их подходам, может быть только у нас. У них же — сплошные победы демократии, что бы ни происходило. Они это, наверное, называют «редакционная политика». Как назовете вы — дело ваше. Просто подумайте.
В субботу акции протеста продолжатся: митингующие не согласились с предложенным правительством мораторием на налоги. На этом фоне просто феерично выступил из–за океана Дональд Трамп: «Рад, что мой друг Эммануэль Макрон и протестующие в Париже согласились с выводом, которого я достиг 2 года назад». И тут не так важен тот вывод, как каждое галантно написанное слово...
После просмотра «желтожилеточного сериала», подаваемого в «евроредакционном» стиле на протяжении уже почти месяца, вот лично мне уже все равно: кто там победит, кого? Зачем? И в чем, собственно, победа?.. В осадке два ярких ощущения: лишь бы эта круговерть поскорее закончилась — раз. И два — нам все время что–то не то (неважное, отвлекающее, туманящее разум) показывают.
