Почему торфяники из ценных земель превращаются в проблемные и что делается, чтобы этого не допустить

Выгодное «сватовство»

Ряды спелой кукурузы тянутся вдоль аккуратных каналов, наполненных водой. Будто и не было никакого засушливого лета. 

— Было-было, жарило у нас еще похлеще, чем в центральной части страны, — говорит замначальника управления по сельскому хозяйству и продовольствию Лунинецкого райисполкома Борис Обровец. — Весьма кстати пришлась реконструкция этих участков мелиоративной системы района. Спокойно пережили нетипичную засуху. 

Лунинетчина — почти Венеция или Амстердам. Всех каналов, пересекающих поля, не сосчитать. Оно и понятно: 86 % сельхозугодий района — мелиорированные земли, преимущественно торфяники. Правда, если в одни канавки хоть гондольеров запускай (так чисто и красиво!), то другие требуют серьезных очистительных работ, реконструкций и ремонта. 

Мы приехали на ту часть мелиоративной системы, которой при создании в шутку дали необычное название «Сваха». Здешние каналы фактически «сватают» сельхозплощади двух хозяйств. Их обновленная часть функционирует как часы после серьезной реконструкции. Работы обошлись в сумму свыше 800 тысяч рублей. Удовольствие не из дешевых, но срок службы около 40 лет. Притом что у хозяйства, на территории которого она расположена, выручка от молока в районе 800—900 тысяч рублей в месяц, выгода очевидна и вполне оправданна.

Есть у «Свахи» и обратная сторона — непроходимые заросли на месте, где когда-то тоже были каналы. Растительность настолько густая и высокая, что уже напоминает лесополосу. Нюанс  в том, что поросла она в покрытой тиной воде. И все бы ничего, вот только из-за «джунглей» часть сельхозплощадей уже несколько лет как не используется. Техника просто не может на них зайти — грузнет. Таких участков, к счастью, немного. Но они есть.

Знакомая ситуация для многих районов страны, где проходила мелиорация. С этой проблемой лунинчанам придется разбираться в самое ближайшее время. Но откуда она взялась? 

Бытует среди некоторых экологов мнение, что, «мол, провели мелиорацию и закинули, а теперь нужно расхлебывать последствия». Его раз за разом самоназванные эксперты озвучивают то в СМИ, то в соцсетях, то на тематических мероприятиях, не пытаясь взглянуть на вопрос со всех сторон. 

— Работы по обслуживанию мелиоративных систем никогда не прекращались, — замечает Борис Обровец. — Да, в силу непростой ситуации в 1990-х годах не хватало денег и сил на некоторые мероприятия, но сказать, что осушили и закинули, точно нельзя. Тут работали наши родители, а теперь мы, здесь растут наши дети, возможно, и внуки будут. Поэтому мы, как никто, заинтересованы в процветании своих земель и не станем сами рыть себе яму. Другой вопрос — как сделать так, чтобы ресурс торфяников сохранялся как можно дольше и при этом отдача от использования была максимально эффективной. 

Кто в ответе за территории, которые осушили

О том, что в районе мелиорации уделяют немало внимания, говорит карта, занимающая всю стену в кабинете замначальника управления по сельскому хозяйству. На ней обозначены вовсе не сельхозугодья и не границы земель того или иного предприятия, как можно было бы ожидать. На огромных белых листах указаны каналы, шлюзы, луга, поймы рек и т.д. Большая часть из них обозначена красным цветом — все то, что требует реконструкции, ремонта, более тщательного технического ухода. Но встречаются зеленые линии — эти участки приведены в нормальное состояние. 

— Мелиорация всегда требовала, требует и будет требовать пристального наблюдения и корректировки со стороны человека, — рассказывает первый заместитель председателя — начальник управления сельского хозяйства и продовольствия Лунинецкого рай­исполкома Александр Савина. — Прежде всего стоит учитывать естественные процессы — каналы заиляются, торфяники выветриваются. Это неизбежно. Усугубило ситуацию изменение климата в последние десятилетия и появление новых климатических зон на юге страны. 

По сути, расчеты, которые были у мелиораторов, когда они строили систему в середине прошлого века, уже неактуальны. То есть если раньше сооружения в районе были направлены на отвод воды с полей и ее сброс, то в нынешних условиях ее необходимо еще и удерживать.  

— Задержать воду сложно, но возможно. Обновленная часть «Свахи» тому пример, — замечает Александр Савина. — Никто из ученых, проводивших мелиорацию, и представить не мог, что к 2000-м годам мир начнет кардинально меняться. Хотя уже в советское время были отдельные задумки по работе водохранилищ в районе. Но до желаемого результата их не довели — тогда в этом не видели четкой надобности. 

Еще один важный нюанс, который наложил негативный отпечаток на мелиоративные системы, — раньше все каналы и поймы рек подчистую выкашивались местными жителями. А сейчас что? Лошадей и коров на селе можно пересчитать по пальцам, да и для них уже проще купить корм в колхозе.

— На первый взгляд, мелочь, а по факту нагрузка по укосам повисла в воздухе. Заросли не заставили себя ждать. В один миг оценить последствия изменений было невозможно, зато теперь деревья выше головы в каналах стоят, — говорит первый зампредседателя райисполкома. — Очевидно, что нужны допресурсы и средства именно на обслуживание систем, а не только на реконструкции и ремонты, как это было преду­смотрено раньше.

Собеседник не скрывает: в прошлом столетии не все мелиоративные мероприятия в районе увенчались успехом. 

— Вот, пожалуйста, летний польдер, — показывает на южной части карты штрихованный участок Александр Савина. — Задумка была грандиозная. По весне он должен был заполняться водой — отличное место для нереста рыбы. Позже вода с рыбой уходила бы в Припять. Летом поднималась бы трава, которую скашивали бы для нужд сельхозпредприятий. Но увы, вода то слишком долго сходила, то рыба не хотела сюда заплывать. Итог — эту мелиоративную систему списали, рекультивировали дамбы, убрали шлюзы. Одним словом, вернули в полную власть природы. Экология не страдает.

Сейчас ответственность за состояние мелиоративных систем распределена между предприятием и сельхозорганизациями района. 

— Реконструкция предполагает обновление дренажа, новую нарезку каналов с учетом изменения рельефа местности и другие серьезные вмешательства, которые перекраивают систему практически до основания. Это сложно и дорого, но, к счастью, процессы идут при финансовой поддержке республиканского и областного бюджетов, — подчеркивает Александр Савина. — Другой тип работ на мелиоративных системах — ремонт. Тут уже проводят полный анализ русла и доводят показатели водно-воздушного баланса почв до нормативных.  

Впрочем, в последние годы и сами сельхозорганизации активизировались. Это и понятно: они не на словах, а на деле ощущают проблемы из-за нарушений в работе мелиоративных систем. Им же с этих земель урожаи собирать. Но разница в том, что ни одно хозяйство на технический уход мелиоративных земель средств дополнительных не получает — справляются своими силами. В отличие от того же предприятия мелиоративных систем (ПМС).

— Это не совсем рационально, на наш взгляд, — считает Александр Савина. — Все-таки у хозяйств главная цель другая — получать продукцию. Порой у них элементарно нет специальной техники для работы на каналах, не говоря уже о компетенциях специалистов. Пожалуй, не хватает некоторой централизованности. 

Не затопит, так подгорит

В отличие от других районов Полесья в последние годы на Лунинетчине торфяники не горят. Хотя то там, то тут можно заметить пламя на поймах рек, огонь схватывается на бровках каналов. Надо отдать должное хозяйствам, которые отслеживают ситуацию и оперативно реагируют на возгорания. 

— Горит тогда, когда есть чему гореть, — убежден первый зампредседателя райисполкома. — Человеческая лень виновата. Если все каналы обкошены, работают исправно на сброс и задержку воды, то пожары удастся локализовать на раз-два. Другое дело — заросли, в которые спичку брось на солнцепеке, и они будут полыхать, пока все дотла не выгорит. 

Прошлой весной на Полесье таким образом выгорела пойма Припяти. Оценить масштабы пожара можно и сегодня: абсолютно все высокие деревья в округе высятся обугленными кронами. Куда взгляд ни кинь — мертвые черные стволы и ветки. Восстановлению не подлежат. Внизу лишь зеленеют молодые кустарники и трава.

— Туда бы тарпанов запустить. Говорят, что они лучше любой косилки регулируют растительность на лугах, — озвучивает мысли Александр Савина.

Пожароопасная ситуация на полесских торфяниках — вопрос насущный. Достаточно вспомнить, как всего пару недель назад вся страна наблюдала за тушением 85 гектаров сельхозземель в Петриковском районе. Ужасающая картина напоминала марсианские пейзажи, а к устранению проблемы привлекли сотни людей и множество спецтехники. 

Впрочем, как пожары, так и подтопления мелиорированных участков — это лишь видимые последствия проблем с системами мелиорации. Чтобы избежать их, важно действовать на предупреждение, уделяя в первую очередь больше внимания их корректировке и содержанию в надлежащем виде. Тем более что на постсоветском пространстве Беларусь — единственная страна, сохранившая мелиоративный комплекс.

Исследования на местах

Главный научный сотрудник Института мелиорации НАН, доктор сельскохозяйственных наук, профессор Анатолий Мееровский считает осушенные торфяники национальным достоянием Беларуси. 

— Нельзя не отметить, что в течение нескольких десятилетий мелиорация была практически единственным источником крупных государственных инвестиций в территорию, включая ее социальное развитие. Освоение обширных низинных болот с богатыми органическим веществом почвами позволяло существенно изменить условия хозяйствования и жизни населения. В значительной мере эти надежды оправдались, — уверен Анатолий Мееровский. — Со второй половины XIX века по 1960-е годы в Беларуси в качестве объектов выбирались компактные участки болот с однородными, преимущественно среднемощными (более 1 м) торфяными почвами. Они характеризовались высоким, нередко избыточным содержанием азота и низким — подвижных форм фосфора, калия, ряда микроэлементов, особенно меди. Система земледелия на торфяных почвах строилась на максимальном использовании их биологического потенциала, прежде ­всего органического вещества. Хозяйства, работавшие на этих землях, имели определенные преимущества по сравнению с зональными. Яркий пример — в одном только колхозе «Чырвоная змена» Любанского района, практически полностью расположенном на осушенных торфяных почвах, жили и работали пять Героев Cоциалистического Труда!

С начала широкого мелиоративного преобразования болот прошло почти 150 лет. Практика показала, что ведение сельскохозяйственного производства на торфяных почвах сопряжено с определенными проблемами. 

— После осушения болот прекращается накопление торфа и начинается его разрушение, темпы которого сильно варьируют: в пределах республики — от 2 до 20 тонн в год, — отмечает Анатолий Мееровский. — Мы не первые в мире начали осушать болота, есть богатый мировой опыт, и многое из него можно и нужно использовать. 

Порой на мелиорированных землях с небольшим слоем торфа даже до начала эксплуатации он перемешивался с подстилающими песками и супесями. Необходимо было немедленно менять агротехнологии использования осушенных земель. К сожалению, это происходило не всегда. Проблемы не заставили себя долго ждать, не скрывает Анатолий Семенович: 

— Понимание необходимости новых подходов к использованию осушенных торфяников в Беларуси пришло давно. Еще в 1970 году на самом высоком уровне было принято постановление, строго регламентирующее их использование. Наступила эпоха травосеяния. Но одно дело постановление и даже закон (в Беларуси их два — «О мелиорации земель» от 23 июля 2008 года и «Об охране и использовании торфяников» от 18 декабря 2019-го), а другое — практика. Площади зерновых культур по-прежнему велики, перестали выращивать картофель и корнеплоды, их место заняла кукуруза.

На сетования ученых-теоретиков у аграриев-практиков есть возражение: начнем отдавать площади под траву, кто тогда будет выполнять планы? В итоге полностью следовать рекомендациям по развитию луговодства в рамках нового законодательства удается немногим. Такова реальность. 

— Но ведь и продолжать в том же духе по максимуму выжимать из плодородных земель ресурс тоже нельзя, — продолжает Анатолий Мееровский. — Осушенные 50—70 лет назад территории уже не те, что были вначале. Нет той массы органического вещества, нет излишков азота — элемента номер один в питании растений. Уменьшилась их водоаккумулирующая емкость и значительное превосходство водного режима. 

Да, потенциал торфяных почв Беларуси при всех их трансформациях далеко не исчерпан, и они могут эффективно работать. Их сельскохозяйственное использование требует, прежде всего, дополнительной информации о состоянии агрохимических, физических и биологических свойств, а также новых агротехнологий, соответствующих происходящей трансформации. Роль торфяных почв особенно возрастает в условиях изменения климата. 

— Основная часть мелиоративных систем построена в 60—80 годах прошлого века и в соответствии с нормативами исчерпала срок службы до проведения реконструкции. Начиная с 1999 года все работы по обеспечению технического состояния мелиоративного комплекса идут в рамках государственной программы сохранения и использования мелиорированных земель. Это хорошо, но действительно нужны исследования на местах, — говорит Анатолий Семенович. — Есть целый ряд серьезных мероприятий, которые необходимо проводить постоянно. Это и поддержание работоспособности технического состояния мелиоративного комплекса, включая осушенные земли, и многое другое. 

Нужно расширять на осушенных землях биологическое разнообразие многолетних трав, использовать биостимуляторы роста и развития растений, наноудобрений. Есть потребность в совершенствовании системы управления мелиоративным комплексом и контроле за эффективностью его работы.

— В Беларуси торфяные почвы используются в сельском хозяйстве более 100 лет. На данном этапе оценка их возможностей более сдержанная, чем это было в начале освоения. Тем не менее перспектива представляется достаточно благоприятной. Эти земли нужны нашей стране, и надо сделать все для их сохранения, — обнадеживающе заключает ученый.

ДОСЛОВНО 

Виктор Климович, директор Лунинецкого предприятия мелиоративных систем:

— После распада СССР мелиорацию у нас поставили на паузу лет на 10, но сейчас государство вновь прилагает большие усилия для сохранения потенциала осушенных земель. Однако есть и проблема — невысокое финансирование отрасли.

Несвоевременное проведение комплекса работ по содержанию мелиоративных систем ведет к их заболачиванию. Среди причин такого явления можно выделить три основные: глинистые почвы, высокий уровень грунтовых вод и расположение участка в низине. В пределах Лунинецкого района почвенные гидрологические условия сильно различаются, поэтому нет универсального регламента действий. Необходимо систематически вносить органические и минеральные удобрения, создавать благоприятные условия для плодородия почв. 

КСТАТИ

Всего в мире мелиорировано более 500 млн га, в том числе осушено более 200 млн га. К середине ХХ века удельный вес мелиорированных земель составлял в Германии 41 %, США — 44, Великобритании — 64, Нидерландах — 89 %. В Беларуси осушено 2,9 млн гектаров земель, в том числе более миллиона гектаров болот с торфяными почвами. 

В ТЕМУ

Нельзя не вспомнить об уникальной в своем роде организации — Полесской опытной станции, которая была открыта в 1945 году в Лунинецком районе. Долгое время она оставалась практическим центром не только белорусской мелиорации, но и всесоюзной. Однако несколько лет назад учреждение выведено из структуры Академии наук и преобразовано в сельхозорганизацию районного подчинения. 

— Научный отдел в ней мы все-таки постарались сохранить, — рассказывает Александр Савина. — Уверен: наука здесь, на Полесье, должна жить. Без нее поддерживать мелиорацию на должном уровне не получится. Но насколько это возможно без тесного взаимодействия с Минском, покажет время.

ЦИФРА

В Беларуси сложился сложный мелиоративный комплекс, включающий 156 тысяч километров каналов и водоприемников, 725 тысяч гидротехнических сооружений, 956 тысяч километров закрытого дренажа и др.

kurak@sb.by 

Выражаем благодарность за помощь в подготовке материала Институту мелиорации НАН Беларуси и управлению сельского хозяйства и продовольствия Лунинецкого райисполкома.