Легко ли современному автору заявить о себе на театральных подмостках
18.10.2020 14:22:00
Валентин ПЕПЕЛЯЕВ
Наш коварный век располагает к фанфаронству, самолюбованию и саморекламе. И в этом запале саморекламы, пожалуй, хочется показаться умнее, чем ты есть на самом деле. Как-то, беседуя с одним режиссером по поводу очередной премьеры, уловил легкий упрек: мол, легко критиковать, гражданин хороший, попробовал бы сам что-то написать для его величества театра, тогда и поговорим… На довод, что критик, журналист-обозреватель и драматург — все-таки разные профессии, режиссер внимания не обратил. Так и зародилась авантюрная идея написать драматическое произведение на современном материале. Написать, заинтересовать окружающих и увидеть результат на профессиональной сцене
Не мечтая о больших национальных театральных площадках, где начинающий автор вынужден конкурировать с Чеховым, Шекспиром и Горьким, с самого начала я нацелился на талантливую труппу Нового драматического театра. Он ведет свою родословную от легендарного театра-студии «Дзе-Я?», возникшего в 1987 году. Руководил им талантливый экспериментатор Николай Трухан. Прекрасная театральная наследственность. И в лучших своих сегодняшних работах театр демонстрирует легкость, озорное начало студийности и основательность, точность высокого профессионализма. Работает он на улице Лизы Чайкиной в Заводском районе Минска, и в зале часто оказывается зритель неискушенный. Тем интереснее выполнять творческие задачи.
Директор театра Василий Мартецкий открыт к новым предложениям, всегда слышит свой коллектив, готов творчески рисковать. Главный режиссер театра Сергей Куликовский проявил себя как большой фантазер, имеющий вкус к красивым жестам и здоровому новаторству. (То, что новаторство порой бывает нездоровым, увы, спорить не приходится.) Вместе Мартецкий и Куликовский создают крепкий профессиональный тандем, способный реализовывать самые разные задачи.
Сюжет комедии «Нобелевская неделя» сложился почти сразу, писался он легко, но не быстро — два года, почти столько же, сколько Гоголь писал «Женитьбу». В центре — любовный треугольник трех гуманитариев, бывших однокашников. Без аллюзий тоже не обошлось. Да и как можно обойтись без них в наш век постмодернизма? В истории есть параллели с комедией «Любовь и голуби», фильмом Дмитрия Астрахана «Ты у меня одна» и даже тень сумасбродной миллиардерши Клары Цаханассьян из трагикомедии «Визит старой дамы», как мне кажется, мелькает. По крайней мере, хотелось бы, чтобы мелькала. Достоинство, любовь, жизненные принципы — вопросы все те же. Проклятые и нерешаемые.
Режиссер Сергей Куликовский отнесся к первоначальному материалу с симпатией, высказал свои замечания по отдельным сценам, потом что-то дописывалось и доводилось до ума исходя из его режиссерских замечаний. Главное, что возникло в тот период, — ощущение надежды: неужели тебя услышали? Кто-то отговаривал его от риска и работы с неизвестным автором. Но Куликовский, поддержанный прогрессивным директором, решился. Что-то сократил — это в современном театре неизбежно. К команде подключились талантливый художник Лидия Малашенко, второй режиссер Елизавета Машкович, режиссер по пластике Марина Баранова.
Несколько ярких актеров, увы, сошли по разным причинам с репетиционной дистанции. На своем примере увидел, сколько же подводных течений, непредсказуемых обстоятельств препятствуют выпуску любого спектакля до самого последнего момента. А тут еще и коронавирус разгулялся… Премьера спектакля должна была состояться еще в марте, и, может быть, тогда он прозвучал бы по-другому, не так остро. Но в марте премьера не случилась, Международный день театра никто не отмечал, Новый драматический театр тоже вынужденно закрыл двери.
И вот в октябре премьера все-таки состоялась, причем театр ее представил практически в рамках настоящей Нобелевской недели. Премьера прошла нервно, но, кажется, в довольно дружелюбной атмосфере. Зрители смеялись, причем часто. Что может быть приятнее? Страх, что «сатирическая комедия» пройдет в гнетущей тишине, не оправдался. Фарс, гротеск, абсурд — всему нашлось здесь место. Как говорил Эдвард Радзинский: драматург пишет одну пьесу, режиссер ставит вторую, зритель смотрит третью. Этим и интересен театр. На все можно посмотреть с разных точек зрения, принять ту или иную сторону или не принимать ничью.
Иногда материал шутит с самим автором и дает ему по носу за гордыню. То, что видится оригинальным, выглядит общим местом. Казалось бы, какое оригинальное и забытое женское имя Меланья, выбранное для главной героини. Кроме Меланьи Трамп, на ум больше никто и не приходит. Каково же было мое разочарование, когда героиня с таким именем отыскалась у Горького в пьесе «Дети солнца». Да еще какая! Роковая и разбитная красотка без комплексов. Так что все уже на этом свете было, господа, и не надо обольщаться.
Наша Меланья была задумана как мировая знаменитость, которая приезжает в провинцию к своей студенческой любви. Образ собирательный, сотканный из множества прототипов. Есть в ней для меня черты и писательницы Виктории Токаревой, и одиозного, ныне покойного политика Валерии Новодворской… Меланью великолепно воплотила молодая актриса Нового драматического театра Милана Иванова. В том, что наша героиня «помолодела» и почему так произошло, — дополнительная интрига премьеры. (В имени актрисы и героини я увидел еще одну перекличку судьбы.) Предмет ее страсти — Хомутов, журналист районной газеты, человек неплохой, но закомплексованный, снедаемый завистью к более успешным людям, буксующий по судьбе. Актер Сергей Широчин очень тонко передал на сцене этот мужской типаж. Кстати, фамилия Хомутов, казавшаяся находкой, увы, тоже встречается в пьесе Алексея Толстого «Кукушкины слезы» («Выстрел»). Его супруга Улита Хомутова работает библиотекарем. Ее задавил быт. Улита — еще одна яркая работа актрисы Людмилы Баталовой.
Череда второстепенных персонажей была задумана как галерея откровенно фарсовых образов, имеющих один явный и утрированный «бзик» в психике. Они словно сошли с телеэкрана… Кто-то помешан на пластический хирургии, кто-то верит в то, что он внебрачный сын Фиделя Кастро, кто-то уверен, что входил в контакт с инопланетянами… Наверное, это продиктовано какими-то внутренними проблемами. Например, актеру Игорю Николаеву в роли Ивана Фиделевича удалось воплотить целое социальное явление провинциальных «диванных критиков», смело рассуждающих о судьбах мира с рюмкой в руке. Актер снайперски попал в этот комический и горький образ. Ни убавить ни прибавить.
Когда я пытал режиссера Куликовского, известного своим острым прочтением современных и классических пьес, что же ему показалось в этой истории главным, он ответил:
— Для меня, по большому счету, это история про любовь и смерть на остром социальном срезе. Еще у нескольких героев я увидел в монологах подлинную боль, которая там прорывается. Мы не вешаем ярлыки, не становимся ни на чью сторону… Здесь есть повод для любых оценок и раздумий. Многие вопросы, которыми задаются герои сегодня, звучат очень актуально.
КСТАТИ
Следующие показы премьеры Нового драматического театра «Нобелевская неделя» пройдут 31 октября (18:00), 13 и 19 ноября (19:00).
Не мечтая о больших национальных театральных площадках, где начинающий автор вынужден конкурировать с Чеховым, Шекспиром и Горьким, с самого начала я нацелился на талантливую труппу Нового драматического театра. Он ведет свою родословную от легендарного театра-студии «Дзе-Я?», возникшего в 1987 году. Руководил им талантливый экспериментатор Николай Трухан. Прекрасная театральная наследственность. И в лучших своих сегодняшних работах театр демонстрирует легкость, озорное начало студийности и основательность, точность высокого профессионализма. Работает он на улице Лизы Чайкиной в Заводском районе Минска, и в зале часто оказывается зритель неискушенный. Тем интереснее выполнять творческие задачи.
Директор театра Василий Мартецкий открыт к новым предложениям, всегда слышит свой коллектив, готов творчески рисковать. Главный режиссер театра Сергей Куликовский проявил себя как большой фантазер, имеющий вкус к красивым жестам и здоровому новаторству. (То, что новаторство порой бывает нездоровым, увы, спорить не приходится.) Вместе Мартецкий и Куликовский создают крепкий профессиональный тандем, способный реализовывать самые разные задачи.
Сюжет комедии «Нобелевская неделя» сложился почти сразу, писался он легко, но не быстро — два года, почти столько же, сколько Гоголь писал «Женитьбу». В центре — любовный треугольник трех гуманитариев, бывших однокашников. Без аллюзий тоже не обошлось. Да и как можно обойтись без них в наш век постмодернизма? В истории есть параллели с комедией «Любовь и голуби», фильмом Дмитрия Астрахана «Ты у меня одна» и даже тень сумасбродной миллиардерши Клары Цаханассьян из трагикомедии «Визит старой дамы», как мне кажется, мелькает. По крайней мере, хотелось бы, чтобы мелькала. Достоинство, любовь, жизненные принципы — вопросы все те же. Проклятые и нерешаемые.
Режиссер Сергей Куликовский отнесся к первоначальному материалу с симпатией, высказал свои замечания по отдельным сценам, потом что-то дописывалось и доводилось до ума исходя из его режиссерских замечаний. Главное, что возникло в тот период, — ощущение надежды: неужели тебя услышали? Кто-то отговаривал его от риска и работы с неизвестным автором. Но Куликовский, поддержанный прогрессивным директором, решился. Что-то сократил — это в современном театре неизбежно. К команде подключились талантливый художник Лидия Малашенко, второй режиссер Елизавета Машкович, режиссер по пластике Марина Баранова.
Несколько ярких актеров, увы, сошли по разным причинам с репетиционной дистанции. На своем примере увидел, сколько же подводных течений, непредсказуемых обстоятельств препятствуют выпуску любого спектакля до самого последнего момента. А тут еще и коронавирус разгулялся… Премьера спектакля должна была состояться еще в марте, и, может быть, тогда он прозвучал бы по-другому, не так остро. Но в марте премьера не случилась, Международный день театра никто не отмечал, Новый драматический театр тоже вынужденно закрыл двери.
И вот в октябре премьера все-таки состоялась, причем театр ее представил практически в рамках настоящей Нобелевской недели. Премьера прошла нервно, но, кажется, в довольно дружелюбной атмосфере. Зрители смеялись, причем часто. Что может быть приятнее? Страх, что «сатирическая комедия» пройдет в гнетущей тишине, не оправдался. Фарс, гротеск, абсурд — всему нашлось здесь место. Как говорил Эдвард Радзинский: драматург пишет одну пьесу, режиссер ставит вторую, зритель смотрит третью. Этим и интересен театр. На все можно посмотреть с разных точек зрения, принять ту или иную сторону или не принимать ничью.
Иногда материал шутит с самим автором и дает ему по носу за гордыню. То, что видится оригинальным, выглядит общим местом. Казалось бы, какое оригинальное и забытое женское имя Меланья, выбранное для главной героини. Кроме Меланьи Трамп, на ум больше никто и не приходит. Каково же было мое разочарование, когда героиня с таким именем отыскалась у Горького в пьесе «Дети солнца». Да еще какая! Роковая и разбитная красотка без комплексов. Так что все уже на этом свете было, господа, и не надо обольщаться.
Наша Меланья была задумана как мировая знаменитость, которая приезжает в провинцию к своей студенческой любви. Образ собирательный, сотканный из множества прототипов. Есть в ней для меня черты и писательницы Виктории Токаревой, и одиозного, ныне покойного политика Валерии Новодворской… Меланью великолепно воплотила молодая актриса Нового драматического театра Милана Иванова. В том, что наша героиня «помолодела» и почему так произошло, — дополнительная интрига премьеры. (В имени актрисы и героини я увидел еще одну перекличку судьбы.) Предмет ее страсти — Хомутов, журналист районной газеты, человек неплохой, но закомплексованный, снедаемый завистью к более успешным людям, буксующий по судьбе. Актер Сергей Широчин очень тонко передал на сцене этот мужской типаж. Кстати, фамилия Хомутов, казавшаяся находкой, увы, тоже встречается в пьесе Алексея Толстого «Кукушкины слезы» («Выстрел»). Его супруга Улита Хомутова работает библиотекарем. Ее задавил быт. Улита — еще одна яркая работа актрисы Людмилы Баталовой.
Череда второстепенных персонажей была задумана как галерея откровенно фарсовых образов, имеющих один явный и утрированный «бзик» в психике. Они словно сошли с телеэкрана… Кто-то помешан на пластический хирургии, кто-то верит в то, что он внебрачный сын Фиделя Кастро, кто-то уверен, что входил в контакт с инопланетянами… Наверное, это продиктовано какими-то внутренними проблемами. Например, актеру Игорю Николаеву в роли Ивана Фиделевича удалось воплотить целое социальное явление провинциальных «диванных критиков», смело рассуждающих о судьбах мира с рюмкой в руке. Актер снайперски попал в этот комический и горький образ. Ни убавить ни прибавить.
Когда я пытал режиссера Куликовского, известного своим острым прочтением современных и классических пьес, что же ему показалось в этой истории главным, он ответил:
— Для меня, по большому счету, это история про любовь и смерть на остром социальном срезе. Еще у нескольких героев я увидел в монологах подлинную боль, которая там прорывается. Мы не вешаем ярлыки, не становимся ни на чью сторону… Здесь есть повод для любых оценок и раздумий. Многие вопросы, которыми задаются герои сегодня, звучат очень актуально.
КСТАТИ
Следующие показы премьеры Нового драматического театра «Нобелевская неделя» пройдут 31 октября (18:00), 13 и 19 ноября (19:00).