В XX веке рак называли "болезнью столетия", а в XXI он грозит стать главным бичом человечества. Мрачные реалии дня сегодняшнего - ежегодно от злокачественных опухолей в мире умирает более 7 млн. человек - не предел: по оценкам Всемирной организации здравоохранения, к 2020 году рак выйдет на первое место среди причин смертности, обогнав болезни сердца. Уже сегодня в Беларуси каждые 16 минут выявляется новый онкологический больной, этот диагноз в прошлом году поставлен более 31 тысяче наших соотечественников. Что ждет нас в будущем, можно ли противостоять надвигающейся угрозе? Дать свой прогноз корреспондент "СБ" попросила главных наших специалистов в онкологии - директора ГУ "НИИ онкологии и медицинской радиологии им. Н.Н. Александрова", главного онколога Минздрава, профессора, доктора медицинских наук Иосифа ЗАЛУЦКОГО и его первого заместителя профессора, доктора медицинских наук Эдварда ЖАВРИДА.Иосиф Залуцкий: Иногда приходится слышать мнение, будто рак помолодел. Есть такая тенденция. И все же среди заболевших в прошлом году дети до 14 лет составили не более процента, а вот люди старше 55 лет - почти 75. Во всем мире это болезнь, так сказать, зрелого возраста. Не секрет, какая у нас в стране демографическая ситуация, какой высокий процент пожилых людей. Поэтому с большой долей вероятности можно ожидать, что уже через 5 - 7 лет ситуация с онкологией усугубится - именно тогда основная масса населения "войдет" в зону повышенного риска. Одновременно обострится вторая проблема - проблема предрассудков. У нас ведь многие боятся самого слова "Боровляны", тянут до последнего. Есть немало случаев, когда больной, которому мы реально можем помочь, отказывается лечиться: "Знаю, что все равно умру". Я всегда говорил и говорю: рак - не приговор, а болезнь, и больного надо лечить. Причем, по моему мнению, он должен знать свой диагноз. Надо говорить все как есть! Никто, поверьте моему многолетнему опыту, на себя руки не наложит, наоборот, мобилизуется, будет бороться за жизнь.
- Статистика свидетельствует, что только у половины больных рак выявляется на 1-й и 2-й стадии, остальные приходят слишком поздно. Но как человеку "поймать" болезнь на раннем этапе, когда она протекает практически бессимптомно, куда и к кому обращаться, в каких случаях?
Эдвард Жаврид: Правило одно: если вы чувствуете хоть какое-то отклонение в здоровье, нужно обращаться к врачу. Другой вопрос, что наши врачи порой не проявляют так называемой "онкологической настороженности". Терапевт, допустим, осматривает пациентку, меряет давление, пульс и не замечает, что у нее опухоль молочной железы. Стоматолог лечит зуб и не видит, что на слизистой оболочке или на языке раковая язва. Каждый врач, я в этом убежден, всегда должен иметь в виду, что любой перелом, вывих, воспаление и т.д. может иметь и специфический патологический характер.
Иосиф Залуцкий: Судите сами. На Западе, прежде чем открыть практику, врачу требуется в общей сложности 12 лет (6 лет учебы и 6 лет стажировки под началом профессора), у нас обучение сводится к 7 годам. В онкологическом центре Нанси (Франция), с которым наш институт сейчас активно сотрудничает, из 6 лет обучения 4 года отводится онкологии, а в Белорусском медицинском университете аналогичный курс занимает всего 2 (!) недели. Есть разница? О какой ранней диагностике рака можно в такой ситуации говорить? Неудивительно, что многие наши врачи знают только слово "рак". Раньше мы гордились, что каждый четвертый врач в мире - советский, а что толку? Только в 60 процентах районов Беларуси есть полные ставки онкологов, в 7 районах таких специалистов вообще нет, каждый третий районный онколог не прошел первичной специализации, то есть не имеет глубокого представления о своем деле. А что такое первичная специализация - это же всего трехмесячный курс!
- И какой вы видите выход из этого положения?
Эдвард Жаврид: Необходимо пересмотреть программу подготовки по онкологии в медицинских вузах и средних профильных учебных заведениях, ввести лекции по онкологии на курсах усовершенствования врачей всех специальностей. Это слишком сложная специальность, и требует она серьезнейшей подготовки.
- Изменится ли в будущем структура онкологических заболеваний? После Чернобыля все боялись роста рака щитовидной железы, сегодня женщин пугают раком груди.
Иосиф Залуцкий: Действительно, у женщин рак молочной железы сегодня стоит на первом месте. Заболеваемость им растет во всем мире, особенно в развитых странах. И наша страна, увы, не исключение. Давно замечено, например, что у жительниц Прибалтики рак груди встречается в 4 - 7 раз чаще, чем у женщин Средней Азии. Причина проста: низкая рождаемость, не используется то, что заложено в женский организм природой, и природа за это мстит. Однако среди всех онкологических заболеваний рак груди стоит только на четвертом месте. Более серьезную угрозу для нас представляют и будут представлять в ближайшие годы прежде всего рак легкого и желудка.
- Насколько ситуацию может изменить расширение платных услуг в медицине, о котором сегодня так много говорят?
Иосиф Залуцкий: Я уверен, что 95 процентов больных просто не смогут платить за такое дорогостоящее лечение, каким является лечение онкозаболеваний. К примеру, упаковка противорвотных препаратов стоит 15 у.е., я уже не говорю о более серьезных лекарствах, углубленных исследованиях - это тысячи и тысячи долларов. Сегодня государство берет на себя эти гигантские расходы. В прошлом году было закуплено достаточно медикаментов, у нас не было проблем с противоопухолевыми препаратами. В этом - несмотря на сложную экономическую ситуацию - правительство дополнительно выделило 600 млн. рублей для бесперебойной работы установок лучевой терапии. Что же касается платных услуг, то здесь свое слово должны сказать прежде всего наши законодатели.
- Сегодня модно винить во всем экологию, пропагандировать "возвращение к природе". А как говорит ваш опыт: является ли жизнь в мегаполисе фактором риска в онкологии?
Эдвард Жаврид: Вы знаете, нет. Статистика заболеваний примерно одинаковая. Проблема в другом - в окружении человека и дома, и на работе появляется все больше синтетических материалов. Все из них, по большому счету, следовало бы проверять на канцерогенную активность. А проверяется мизер, преимущественно лекарства. Так что многие факторы риска остаются пока просто "за кадром".
- Бывают ли чудеса в онкологии? Что можно сказать тем людям, которые надеются на нетрадиционные методы лечения, продают квартиры, влезают в долги, чтобы купить очередное "чудодейственное" лекарство?
Иосиф Залуцкий: Только то, что они напрасно тратят деньги. Чудес в онкологии не бывает, это я вам говорю как онколог с 25-летним стажем. Бывает другое: ошибки в диагнозе. Что касается альтернативных препаратов от рака, то здесь проблема, скорее всего, в менталитете нашего населения: им кажется, что если лекарство дорогое и в красивой упаковке, то оно поможет. Во всех этих БАДах, помимо их полной бесполезности в онкологии, есть другой негативный момент. У меня был пациент, который, когда ему только диагностировали рак, доверился одному такому "сетевику", гарантирующему, что поставит его на ноги за три месяца. Лучше больному, естественно, не стало, но время было потеряно. Когда он вернулся к нам, злокачественный процесс был уже настолько запущенным, что помочь ему не смогли. Вот за это, за обман, за внушение иллюзий я бы, честно говоря, шарлатанов судил.
- Чуть ли не каждый месяц появляется информация о том, что средство от рака наконец найдено, у людей вспыхивает надежда, но дело так и заканчивается ничем. Насколько, на ваш взгляд, реально найти панацею в ближайшие годы?
Иосиф Залуцкий: За свою практику я уже столько слышал о всяких "панацеях" - о всяких там препаратах Орлова, биостимуляторах "Катрэкс" и пр. Результат - нулевой... Очень перспективное, на мой взгляд, направление - генная инженерия, иммунотерапия. Но методы эти еще в стадии разработки.
Эдвард Жаврид: Панацеи не будет. Может быть, найдут средство предупреждения, но не "золотую пулю Эрлиха", которая может, образно говоря, попасть в любую опухоль, уничтожить ее и ничему не повредить. Это "золотая" и, на мой взгляд, несбыточная мечта человечества. Рак вряд ли удастся побороть при жизни моего поколения, да и при жизни следующего поколения тоже.
- И все же можем ли мы смотреть в будущее с оптимизмом, какие шансы у Беларуси в борьбе с раком?
Иосиф Залуцкий: На фоне других государств белорусская онкологическая служба выглядит очень даже неплохо. Достаточно сказать, что даже в самых экономически развитых странах, в том числе и в США, 60 процентов онкологических больных выживают в течение 5 лет, у нас из 165 тысяч человек, стоящих на учете, - 50 процентов. А это основной критерий работы. У нас достаточно больниц, за последние годы построены и оснащены по последнему слову техники новые онкологические корпуса в Витебске и Бобруйске. И потом, нам удалось сохранить онкологическую службу такой, какой она была создана еще в советские времена и признавалась лучшей в мире. Ее суть - в одном и том же специализированном учреждении больной получает все три вида лечения. Все специалисты работают сообща, вместе вырабатывают тактику, наблюдают пациента. На Западе ведь все разобщено: химиотерапия проводится в одном месте, лучевая терапия - в другом, в третьем оперирует хирург. Иностранные коллеги нам по-хорошему завидуют, но понимают, что, чтобы создать такую структуру, нужен не один миллиард долларов. И раз уж мы унаследовали такое богатство, то надо его любой ценой сохранить.
