На окраине деревни местные жители установили православный крест с памятной табличкой. Именно в этом месте находилась яма, которая, к счастью, не стала братской могилой
Страшный день, который стал счастливым
Сегодня в Рожковке проживает не больше полусотни человек. А до войны здесь насчитывалось почти 600 жителей. Со всех сторон — лес. Неудивительно, что сельчане поддерживали тесную связь с партизанами. За это немцы и вынесли расстрельный приговор.
Той осенью Лидии Лантратовой было всего четыре года, но память сохранила детали событий страшного дня:
— Пришли немцы, отправили отца копать яму. А мы с мамой пошли в центр села. Она держала меня на руках. Кто-то из карателей забрал меня, бросил на повозку, а маму ударил прикладом. Детей повезли в деревню Подомша. Там меня определили в какую-то семью. Помню слова женщины: «Теперь ты будешь нашей дочкой». А я в слезы! Схватила узелок с продуктами, подготовленный мамой, выбежала на улицу. Села под забором, плачу. А потом смотрю — мамочка бежит. Я, рыдая, бросилась навстречу...
Мария ПРОТАСЕВИЧ
Сельчане чудесную историю спасения своих близких знают в мельчайших подробностях. Утром 28 сентября 1942 года немцы окружили деревню. Обыскали все дома, согнали людей в центр села. Там их «рассортировали». Взрослых мужчин повели копать яму за деревней. Молодежь угнали в Беловежу для отправки в Германию. Детей отобрали и передали жителям соседних деревень. Когда яма была готова, к ней подогнали всех оставшихся жителей Рожковки. Возле свежевырытой могилы были установлены четыре пулемета. Зачитали приказ о расстреле «за помощь бандитам и укрывательство советских парашютистов».
Неожиданно рядом с местом казни приземлился легкомоторный самолет. Из него вышел немецкий майор. Приказал, чтобы до его возвращения никого не расстреливали. Майор улетел, но через 45 минут вернулся. С приказом о помиловании. Ошеломленным людям он рассказал, что, когда летел в самолете, ему явилась Божия Матерь в голубом одеянии и указала на яму, где вот-вот должна была совершиться казнь. Поэтому он, пораженный видением, посадил самолет, чтобы заступиться за несчастных. И вот уже на протяжении 75 лет 28 сентября в Рожковке — самый главный праздник.
Тот самый образ, переданный рожковской церкви майором Хербстом
Из тех, кто стоял на краю расстрельной ямы, в живых давно никого не осталось. Но сохранились их воспоминания. В том числе на страницах книги «Память» Каменецкого района. Вот что о том страшном и одновременно удивительном дне рассказывала Мария Протасевич: «Мы стали креститься, шептать молитвы... Неожиданно приземлился самолет. После поднялся и улетел. Каратели посматривали на часы... Со стороны пущи снова послышался гул. Из самолета вышел офицер и стал махать листом бумаги. В его присутствии один из карателей пересказал смысл приказа: «На этот раз вас расстреливать не будем, но видите: яма вырыта, и, если вы не перестанете поддерживать связь с партизанами, будете лежать в ней. Детей вернем».
К январю 1943 года сельчане достроили церковь, возведение которой началось еще до сентябрьских событий. Храм освятили как Свято-Казанский. На первое богослужение приехали несколько немецких офицеров. Без оружия. В том числе тот самый майор люфтваффе. Он передал жителям села образ Девы Марии в голубом одеянии с ребенком на руках. Его вырезал из дерева солдат-художник, лечившийся после ранения в госпитале в Беловеже. Внизу четко выведена дата: «28.9.1942». В 2008 году иконописцы Александро-Невской лавры из Санкт-Петербурга Светлана Большакова и ее супруг Евгений написали каноническую икону Рожковской Божией Матери и передали ее храму.
Спаситель по фамилии Хербст
Долгое время имя майора, спасшего жителей Рожковки, оставалось неизвестным. Благодаря немецкому исследователю Валерию Риппергеру удалось выяснить, что это был майор Эмиль Альберт Генрих Пауль Хербст. Он оказался в пуще в сентябре 1942 года по личному распоряжению Геринга и достаточно лояльно относился к гражданскому населению. К тому же Хербст выступал за то, чтобы полиция и гражданские инстанции устанавливали и предавали суду именно тех, кто сотрудничал с партизанами, а также призывал отказаться от массовых расстрелов.
Историей Рожковки всерьез занимался сотрудник Национального парка «Беловежская пуща» Вячеслав Семаков. Вот что ему удалось выяснить:
— Хербст понимал, что все сельчане не могли быть виновны в связях с партизанами. Поэтому майор единолично отменил карательную акцию незадолго до расстрела людей, уже стоявших на краю могилы. Спасение пришло буквально в последнюю минуту. Этот акт гуманизма создал майору неслыханный авторитет у населения. Но в штабе СС в Белостоке он вызвал недовольство, так как такие методы шли вразрез с проводимой нацистскими властями политикой. В феврале 1943 года пришел приказ Геринга об освобождении Хербста от должности. Майора отправили в качестве пилота на Восточный фронт.
«Может, просто человек хороший оказался?»
Настоятель рожковской церкви Игорь Перковский показывает полотно с фотографиями, посвященными событиям 70-летней давности, комментирует:
— Когда немцы отпустили людей, одна из женщин, запечатленных на этом снимке, пришла домой и буквально через час родила дочь. Удивительно, но 30 лет спустя, 28 сентября 1972 года, ее дочка тоже родила девочку.
У священника хранится перевод документа из немецкого архива, где в деталях расписаны планы карателей:
— Немцы собирались взрослое население деревни расстрелять, детей в возрасте до 12 лет передать в соседние деревни, а девочек и ребят постарше отправить на работы в Германию. В опустевшие дома они планировали заселить жителей эвакуированных пущанских деревень. Детей вывозили несколькими подводами. За деревней взрослые остановились и начали думать — как быть, как распределить детишек. Большое счастье, что малыши останутся жить, но что с этим счастьем делать? У каждого дома остались свои дети, которых кормить нечем.
Церковь в Рожковке освятили 22 января 1943 года. Помимо местных жителей, в храм пришли несколько немецких офицеров. Без оружия
На одной из тех подвод сидел семилетний Герасим Драчук. Теперь он живет на окраине Рожковки. Поглаживая любимую кошку, вспоминает:
— Нам с отцом удалось укрыться на сеновале. Там было еще несколько мужиков. Я постоянно хныкал, мне хотелось к маме. Когда возле сарая показались немцы, я заплакал. Кто-то из взрослых закрыл мне рот ладонью. Когда каратели ушли, меня все же отправили к матери, чтобы детский плач не выдал всех остальных.
Герасим Владимирович рассказывает, что уезжать без мамы он не хотел. Тогда его ударили прикладом и затащили на телегу:
— Мы поехали, а остальных повели на расстрел. Сразу помиловали нескольких человек. Помимо солтыса, среди них оказался один немецкий подхалим, а также мать солдата немецкой армии. Раньше он служил на стороне Польши, но, попав в плен, согласился служить немцам. Еще в деревне был подсолтыс. Его тоже помиловали, но он отказался. Сказал, что пойдет на расстрел со всеми.
Пенсионер хорошо помнит, как телеги остановились на окраине леса. Из чащи вышел человек в немецкой форме. Шепотом сказал,что служит партизанам, и поинтересовался происходящим в Рожковке:
— Когда в небе показался немецкий самолет, этот человек произнес: «Не волнуйтесь, это наш самолет». К чему он это сказал — я до сих пор не понимаю. Но когда мы приехали в Дмитровичи, то узнали, что всех наших близких отпустили. Может, и действительно тому майору Богородица явилась. А может, просто человек хороший оказался, который решил спасти ни в чем не повинных людей. Кто ж теперь узнает?
p.losich@gmail.com
Фото автора
