Дмитрий Дащинский в разговоре без купюрПо большому счету, звездой Дащинский должен был стать еще в 1998 году, когда, «покувыркавшись» в небе над Нагано, приземлился бронзовым призером Олимпиады, заодно открыв миру белорусскую школу фристайла. Но тогда настоящего триумфа не получилось. То ли потому, что «новорожденных» экстремалов у нас никто еще всерьез не воспринимал, то ли потому, что «бронза» Алексея Айдарова в биатлоне казалась более престижной. Не нам судить. Да и Дима не в обиде. Куда обиднее ему было через 4 года в Солт–Лейк–Сити, где он, один из фаворитов сезона, из–за травмы оказался в роли зрителя. Да и минувшие туринские Игры настоящего удовлетворения ему не принесли. Зато принесли долгожданное и заслуженное признание. Дома Диму встречали, как героя: интервью, презентации, подарки. На официальной церемонии вручения серебряному призеру Турина ключей от новенького «Фольксвагена» поговорить нам не удалось — виновника торжества буквально разрывали на части. Пришлось встречаться еще раз, чтобы за чашкой чая разобраться в чувствах, накопившихся в Диминой душе за последние 8 лет...
— Доволен новеньким авто?
— Конечно. Не столько самой машиной, сколько тем фактом, что о нас не забывают. Ведь, по большому счету, 30 тысяч долларов за олимпийскую медаль — это не слишком большие деньги! И не говорите, что Дащинский «забурел». Лучше сами подсчитайте, что за эти деньги можно купить. Однокомнатная квартира стоит дороже...
— А ты, вообще, как к деньгам относишься?
— Раньше вообще так... (делает легкий жест рукой). Короче, не думал о них. А сейчас... Сейчас понимаю, что надо бы и о будущем подумать, вложить их куда–нибудь.
— В бизнес?
— Нет, не в бизнес. В недвижимость, например. Раньше мне двух комнат хватало, теперь вижу, что уже маловато — даже лыжи сложить некуда.
— А почему все–таки не в бизнес? Почти везде спортсмены держат кто ресторан, кто магазин...
— Такие проекты требуют много сил и времени. А у меня с этим проблема. Да и вообще, если повезет, хочу остаться в спорте. У нас, например, по инициативе Леши Гришина создан фонд помощи и развития фристайла. Стараемся своими силами привлечь в спорт нужных людей, деньги... Хотели вот пробивать строительство водного трамплина, но государство нас опередило (смеется). Впрочем, вопросов еще много осталось: базы, например, нет...
— Неужели за идею работаете?
— Сейчас спорткомплексы, принадлежащие спортивным обществам, вероятнее всего, не окупаются. Почему бы не создать свою базу, в которой можно было бы сдавать в аренду залы, сауны... Во всем мире это распространенная практика.
— Ты сильно изменился за последнее время?
— Изменилось мое отношение к спорту и к жизни. После травмы перед Олимпиадой в Солт–Лейк–Сити я остро осознал, что все может закончиться буквально в одно мгновение, и все усилия окажутся напрасными. Все же разные: кому–то в жизни все легко дается, а кому–то пахать приходится.
— А ты к какой категории себя относишь?
— Наверное, ко второй. Судите сами: Виталий Щербо был великим спортсменом, но это не мешало ему, как рассказывают, то и дело пропускать тренировки или, несмотря на извечный лишний вес, выходя из зала, тут же надевать на руку бублик, брать мороженое и спокойно жевать этот «бутерброд». Он знал: если понадобится, лишние килограммы уберет без проблем. Или вот Леша Гришин: он ведь тоже никогда не был примером дисциплины. Сколько раз выдумывал причины, чтобы не идти на тренировки, или, погоняв где–то на мотоцикле, не мог заниматься, потому что ноги все отбил... Я, конечно, тоже не идеал в плане спортивного режима, но не настолько. В последнее время, кстати, начинаю замечать, что мне как–то по жизни не везет. И Олимпиада эта, опять–таки... Кажется, сделал все, как надо, но опять не сложилось...
— Не завидуешь «баловням судьбы»?
— Раньше вообще не думал об этом. Только сейчас стал обращать внимание, что кому–то везет больше... Конечно, может быть, это только со стороны так кажется, но жизненный опыт показывает, что сильными спортсменами обычно становятся люди... э–э–э... неорганизованные. Им как–то легче все дается. А мне приходится учиться использовать любой мизерный шанс.
— Нелегко... Тебя строго воспитывали?
— У меня всегда была относительная свобода, хотя я, надо отметить, ею не злоупотреблял, да и капризным не был.
— А сейчас как с капризами? Звездой себя чувствуешь?
— Сейчас уже чувствую. А после Нагано не чувствовал. Тогда от меня никто не ждал медали, а потому все быстренько «забыли». А сейчас и трансляция была, и раскрутка... Сам я не изменился — это по поводу капризов, — а вот отношение ко мне изменилось.
— Друзей больше стало?
— Сложно сказать. Ко мне они как–то не липнут — я не душа компании. А те, которые есть... Вообще, сложно определить, где друзья, а где не друзья. По каким признакам их характеризовать? Друг — это тот человек, который всегда рядом? Но ведь случаются ситуации, когда ты просто хочешь побыть один. Устал, например. А они звонят. А потом обижаются, что ты ответил не так. Наверное, должно быть что–то вроде духовной близости. Поэтому я долго присматриваюсь к человеку, прежде чем понять, можно ли ему доверять.
— А за невестой своей долго ухаживал? Это ж тоже не просто так...
— Мы были знакомы задолго до того, как начали встречаться. Общие знакомые, компании. Она мне всегда была симпатична. Со временем все как–то само сложилось. Это, наверное, самый лучший вариант начала отношений.
— А как же романтика? Чтобы с цветами на балкон...
— Одно другому не мешает. Цветами забросать — это в любой день. Я вообще не понимаю всех этих условностей: мол, цветы — на 8 Марта и точка! А если я не люблю дарить ерунду только потому, что это надо? Ну, например, в нынешнем году на 8 Марта я не дарил Оле цветы. Просто поблизости от дома продавали только какие–то гнилые тюльпаны, а тратить полдня на беготню по городу лишь для того, чтобы все было в соответствии с традицией, смысла не вижу. Просто сказал: «Я тебе куплю их завтра». И считаю, что это нормально. Или вот со свадьбой. Фактически мы уже давно — одна семья. Уже который год живем вместе. Но все равно родня постоянно долбит: «Когда уже вы поженитесь? Надо что–то делать!» Меня все эти разговоры только раздражают...
— Дмитрий Дащинский — враг условностей и стереотипов?
— Я просто считаю, что такие отношения даже крепче, чем официально оформленные. Ты больше ценишь того человека, который рядом с тобой. А муж с женой — они уже вроде как привязаны, никуда не денутся. Стереотипы, они давят...
— За границей свободы больше?
— На первый взгляд. Наверное, потому, что они в таком обществе живут уже очень давно. Но с этой свободой надо быть осторожным. У нас вот в 90–х ее пустили «из всех кранов» — и началось... Хотя, быть может, через эту стадию тоже надо пройти, чтобы разобраться, что к чему.
— Ты себя где комфортнее чувствуешь?
— Иногда наш менталитет с его условностями и привычками мне порядком надоедает. А иногда шокирует то, что народ вытворяет «там». Излишне показушная свобода тоже не лучший вариант. Наши люди более замкнуты, в отличие от тех же австралийцев, готовых свободно общаться чуть ли не с первым встречным. У американцев другая «фишка». Они всем пытаются показать, какая у них свобода и демократия, но вместе с тем в США существует огромное количество рамок и ограничений. Чуть что не так сделаешь — засудят! Все боятся. Это свобода? Мне ближе Европа. Она — компромисс между нашим менталитетом и американским.
— Сейчас, к слову, многие спортсмены обжились за границей. Тот же Мирный в Минске раза два–три за год появляется...
— Когда мне было лет 18, я мог остановиться и жить практически в любом месте. Сейчас начинаю думать о будущем. Здесь я кто–то, а за границей придется все начинать с нуля: фамилию Дащинский там знает не такой уж и широкий круг людей. Другое дело Мирный или, например, Руслан Салей. Он в своем «Анахайме» уже сколько лет играет! И живет там, и жена у него американка, и платят ему вполне достаточно для того, чтобы чувствовать себя комфортно. Или вот гимнасты наши, которые в Америке осели...
— Как там в фильме «Брат–2» говорили: «Родина там, где «теплее»?.. Так, выходит?
— Родина — это родина. Я просто считаю, что человек должен жить там, где ему хорошо. Любить родину без копейки в кармане сложно... Ехать в Америку тренером? Можно. Но я не думаю, что тот же Николай Козеко, работая с нашей командой, получает меньше, чем его американские коллеги. Так что я собираюсь остаться здесь...
Досье «СБ»
Дмитрий Дащинский. Родился 9 ноября 1977 года в Минске. Член национальной сборной, заслуженный мастер спорта. Чемпион Беларуси; бронзовый призер чемпионата мира 1994 года, серебряный призер чемпионата мира 2001 года; бронзовый призер Олимпийских игр-1998 в Нагано, серебряный призер Олимпийских игр-2006 в Турине; серебряный призер Гран-при Кубка мира 1998, 1999 годов; бронзовый призер Гран-при Кубка мира 2000, 2001 годов; победитель Гран-при Кубка мира 2006 года.
