Решение по параллельному импорту должно быть взвешенным и работать в интересах всей национальной экономики

Решение по параллельному импорту должно быть взвешенным, сбалансированным и работать в интересах всей национальной экономики

Тема параллельного импорта и возможности применения этого инструмента для сдерживания цен и борьбы с засильем монополизма иностранных поставщиков активно обсуждалась еще в прошлом десятилетии. Но экономическое давление на Беларусь и Россию, отказ ряда западных компаний де-юре или де-факто поставлять свою продукцию в наши страны актуализировал эту проблематику. Нормативная база по использованию этого инструмента готовится и в нашей стране. В Министерстве антимонопольного регулирования и торговли сообщили: проект соответствующего нормативно-правового акта находится на рассмотрении в Совете Министров. Не будем лукавить: ряд компаний реального сектора экономики ждет этого документа. Но на деле параллельный импорт является лишь одним из инструментов в широком спектре мероприятий, реализация которых позволит снизить или вообще уйти от технологической зависимости. И при всей внешней простоте параллельный импорт — тема очень деликатная. Она затрагивает интересы если не всех, то большинства субъектов хозяйствования. Поэтому очень важно найти баланс интересов и использовать механизмы исчерпания права на интеллектуальную собственность (на которых и базируется параллельный импорт) для национальной экономики. Эту проблему обсуждали на международной конференции, организованной Министерством антимонопольного регулирования и торговли. 

Монополия под прикрытием интеллекта

На защите интеллектуальной собственности зиждется вся западная капиталистическая экономика. С одной стороны, это стимулирует и общество, и предпринимателей к новациям, выпуску принципиально новой продукции, внедрению новых технологий, инвестициям в научные разработки. С другой стороны, слишком чрезмерная защита порождает монопольные перегибы и перекосы. Судья суда Евразийского экономического союза Александр Федорцов считает: система защиты интеллектуального права в современном международном понимании уже является не стимулом, а тормозом прогресса. Он привел пример с инновационными медицинскими препаратами. Да, их разработка и производство стоят многие сотни, а иногда и миллиарды долларов. Естественно, инвестор имеет право окупить вложенные средства, поэтому вроде бы справедливо, что он получает эксклюзивные права на выпуск этого препарата и закладывает расходы на научные разработки в его цену. Поэтому современные лекарства иной раз и стоят баснословных денег. «Но эксклюзивные права же даются на 20—25 лет, — возмущается Александр Федорцов. — Все инвестиции окупаются за 5—7 лет, а дальше фармацевтические и финансовые компании просто за счет своей монополии набивают себе карманы». Он отметил: при оценке прав владельцев интеллектуальной собственности не стоит забывать и о правах и интересах потребителей. Что, по его мнению, нередко происходит во время обсуждения проблемы. 

А она была, есть и остается. Статс-секретарь — заместитель руководителя Федеральной антимонопольной службы России Сергей Пузыревский привел конкретные примеры злоупотребления правообладателей своими полномочиями. Причем, как говорится, еще из «прошлой жизни», до спецоперации в Украине. Анализ показал, что стоимость запасных частей для автомобилей увеличивалась в четыре раза, а коронарных стентов — в два раза и более по сравнению с ценами, по которым эта продукция была доступна тем же западным потребителям. Или, например, бумага для лабораторных исследований, которую на российский рынок в досанкционный период поставляла компания Sony через своих официальных дилеров. В Европе она стоила в два раза дешевле. Но когда калининградский предприниматель ввез на родину партию этой бумаги для больниц, то тут как тут появился правообладатель. И заявил: он не давал добро этому бизнесмену на поставку продукции под своим брендом. А по закону такая продукция превращалась в контрафакт и подлежала утилизации (причем за счет ее владельца). В итоге учреждения здравоохранения получили бумагу от официального поставщика, только стоила она в два раза дороже. Сергей Пузыревский признал: в современном мире западные компании через использование интеллектуальной собственности начинают диктовать свои условия на национальных рынках. И это, мягко говоря, несправедливо, с какой стороны ни посмотри. 

Поведенческие метаморфозы

Но если раньше дискуссии о параллельном импорте вращались исключительно вокруг экономической составляющей, то сегодня нашим рынкам пришлось столкнуться, как отметил заместитель директора белорусского Национального центра интеллектуальной собственности Александр Заяц, с поведенческими изменениями правообладателей. Они просто отказываются по тем или иным причинам и поставлять свою продукцию, и даже выполнять гарантийные обязательства по обслуживанию и ремонту уже проданной техники. «Это заставляет посмотреть на проблему под иным углом», — отметил эксперт. Другой вопрос, что параллельный импорт влияет на процессы импортозамещения. Для развития собственного производства (факт исторический) все страны использовали в той или иной степени защиту собственного рынка. Поэтому необходимо искать баланс интересов потребителей и индустриального сектора. 


Первый заместитель министра антимонопольного регулирования и торговли Иван Вежновец считает, что в новых условиях надо пересмотреть некоторые подходы. В частности, он упомянул: довольно часто говорят о том, что из-за параллельного импорта страдают правообладатели. На самом деле это не совсем так. Непосредственно производитель сделал продукцию, продал на том или ином рынке (куда она потом попадет — другой вопрос), получил свои доход и прибыль, приемлемые с его точки зрения. «На самом деле страдают дилеры и лицензиаты, которые являются отечественными субъектами хозяйствования, — считает Иван Вежновец. — Они диктовали цены на рынке. А в 2022 году увидели действия правообладателей, которые запрещают поставки своей продукции».


Александр Федорцов в целом относится скептически к нормам международного права в современных реалиях. По его мнению, они полностью попраны. С другой стороны, параллельный импорт не является чем-то незаконным и с точки зрения мировой практики. Какие товары и на каких условиях пускать на свой рынок — все это решается на уровне национального законодательства. Поэтому применение механизма исчерпания прав на интеллектуальную собственность не является каким-то криминалом. Он применялся в других странах и нередко используется и сегодня. 

Форточка возможностей

В России уже используют систему параллельного импорта. Но говорить о ее эффекте пока рано: товары только начинают поступать по этому пути. А по некоторым позициям предприниматели и субъекты хозяйствования только выстраивают цепочки поставок. Сергей Пузыревский отмечает: практика еще не выработалась. И обращает внимание на то, что законодательство «открывает окошко, но это не значит, что в него пойдет товар. Для этого необходимо найти логистические и юридические схемы поставок. Если они будут найдены — тогда пойдет». С ним согласен и Иван Вежновец: «Параллельный импорт — дополнительная возможность у бизнеса поставить товар на рынок, а у потребителя — приобрести». 

Другое дело, насколько эти права будут использованы. Сложно сказать, насколько продукция, поступающая по параллельному импорту, станет востребована на рынке. В Россию начали заво­зить по такой схеме смартфоны, но спрос на них пока нельзя назвать фантастическим. Вроде бы по закону за качество товара, его гарантийное обслуживание должен отвечать продавец. Но насколько он в состоянии чисто технически выполнить эти функции?

Потребитель пока несколько смущается. Поэтому продажи Samsung и Apple снизились в несколько раз. Словом, параллельный импорт — тема очень деликатная и непростая. И требует продуманных решений. Своеобразную черту в дискуссии подвел Александр Федорцов, который констатировал: «Нормы защиты прав на интеллектуальную собственность необходимо трактовать исходя из интересов наших производителей, потребителей и национальной экономики». И с ним сложно не согласиться. 

volchkov@sb.by