Напоминание о театре
13.05.2005
Земля. На земле живут мужчины и женщины, дети и взрослые: белые, желтые, черные; умные и глупые; герои и трусы — делить нас можно по–разному. Но мало кто задумывается о том, что человечество давным–давно разделено еще на две странные и очень важные части, где с одной стороны кто–то на возвышении — кафедре, подиуме, экране, троне, трибуне, сцене — вещает. С другой стороны этого возвышения находятся внемлющие. От чистоты и высоты помыслов и талантов вещающих зависит жизнь и счастье внемлющих. И работа заводов, и жатва хлеба, и, в конце концов, мир на Земле.
В каждом, даже самом маленьком городе, есть странный дом, где в большом зале рядами стоят стулья, обращенные в одну сторону — к пустоте. Но когда вечером на стулья усаживаются люди, эта пустота вдруг волшебно превращается в волнующую, ни с чем не сравнимую странную жизнь... И уже не отличить реальность от вымысла и слезы от смеха. Это театр. Но что это такое, зачем?
Театр — это единение людей, озабоченных несовершенством мира. Театр — это когда одни (творцы) страдают, а другие (зрители) сострадают и в этот момент на миг тоже становятся творцами.
Театр — это согласие, союз творцов и зрителей. В результате этого творчества создается спектакль — венец служения театру. Спектакль — совместная мечта собрания людей о торжестве добра. Цель каждого спектакля — поддержание на максимально высоком уровне нравственности живущих. Вся деятельность служащих театру имеет смысл лишь тогда, когда она направлена на создание спектакля.
Все служащие театра, соприкасающиеся с кулисами, все, ступающие по театральным коридорам, все, работающие в кабинетах и цехах, должны быть верными помощниками творцов, выходящих на сцену, — актеров.
Ведь актер — это не профессия, это — миссия. Право родиться, жить и умереть за другого. Право говорить, когда все слушают. Обязанность не лгать в профессии и по сути. Актер — недоступная больше никому возможность откровения и, как высшего блага, исповеди. Актер — это тонкая кожа. Это близкие слезы и смех. Актер — это ребенок, обиженный взрослым миром.
Но за все это волшебство в ответе режиссер. Ведь именно режиссер создает этот мир. Мир спектакля. Создает по образу и подобию своему. И только так. Создавая свой искусственный мир, режиссер вынужден открыться полностью, раскрыть свою суть. Талант — это всего лишь открытость, обнаженность. Режиссер — искуситель и моралист, рассказчик и факир, его спектакли должны ошеломлять не фактом, а сутью факта. Режиссер чувствует глубинные движения души на грани подсознания, он предвидит грядущие испытания и предотвращает победы зла. Верит, что предотвращает... И только так.
А еще театру очень нужна слава. Слава — это тот ветер, который разносит семена добра. Слава — это воздух для творца. В его отсутствие существование в театре невозможно или бессмысленно. Слава театра, известность актера, аплодисменты — единственное утешение служителя искусства, радость, что не зря...
Художнику нужны перемены. А размеренность, постоянство, режимность, похожесть, обыденность — это инфекция, которая уничтожает творчество. Актер по сути своей — путешественник. Гастроли необходимы театру, как профилактика атомной станции. Иначе — взрыв.
И последнее. Изображение искусственной жизни во имя настоящей вроде бы есть нелепость. Это напоминает детскую площадку среди задымленного взрослого города. Но участвовать в этой нелепости тайно мечтают все. Мы, служащие театру, конечно же, дети. К нам так и относятся. И любят так. И денег дают. И нам не надо надувать щеки, морщить лбы или как–то еще притворяться взрослыми. Не поверят, не признают. Смешон ребенок в папиной фуражке. Но, входя в театр, перед вами, актеры, все снимают фуражки и кепки, и шляпы, и папахи.
Геннадий ДАВЫДЬКО, заслуженный артист Беларуси.
В каждом, даже самом маленьком городе, есть странный дом, где в большом зале рядами стоят стулья, обращенные в одну сторону — к пустоте. Но когда вечером на стулья усаживаются люди, эта пустота вдруг волшебно превращается в волнующую, ни с чем не сравнимую странную жизнь... И уже не отличить реальность от вымысла и слезы от смеха. Это театр. Но что это такое, зачем?
Театр — это единение людей, озабоченных несовершенством мира. Театр — это когда одни (творцы) страдают, а другие (зрители) сострадают и в этот момент на миг тоже становятся творцами.
Театр — это согласие, союз творцов и зрителей. В результате этого творчества создается спектакль — венец служения театру. Спектакль — совместная мечта собрания людей о торжестве добра. Цель каждого спектакля — поддержание на максимально высоком уровне нравственности живущих. Вся деятельность служащих театру имеет смысл лишь тогда, когда она направлена на создание спектакля.
Все служащие театра, соприкасающиеся с кулисами, все, ступающие по театральным коридорам, все, работающие в кабинетах и цехах, должны быть верными помощниками творцов, выходящих на сцену, — актеров.
Ведь актер — это не профессия, это — миссия. Право родиться, жить и умереть за другого. Право говорить, когда все слушают. Обязанность не лгать в профессии и по сути. Актер — недоступная больше никому возможность откровения и, как высшего блага, исповеди. Актер — это тонкая кожа. Это близкие слезы и смех. Актер — это ребенок, обиженный взрослым миром.
Но за все это волшебство в ответе режиссер. Ведь именно режиссер создает этот мир. Мир спектакля. Создает по образу и подобию своему. И только так. Создавая свой искусственный мир, режиссер вынужден открыться полностью, раскрыть свою суть. Талант — это всего лишь открытость, обнаженность. Режиссер — искуситель и моралист, рассказчик и факир, его спектакли должны ошеломлять не фактом, а сутью факта. Режиссер чувствует глубинные движения души на грани подсознания, он предвидит грядущие испытания и предотвращает победы зла. Верит, что предотвращает... И только так.
А еще театру очень нужна слава. Слава — это тот ветер, который разносит семена добра. Слава — это воздух для творца. В его отсутствие существование в театре невозможно или бессмысленно. Слава театра, известность актера, аплодисменты — единственное утешение служителя искусства, радость, что не зря...
Художнику нужны перемены. А размеренность, постоянство, режимность, похожесть, обыденность — это инфекция, которая уничтожает творчество. Актер по сути своей — путешественник. Гастроли необходимы театру, как профилактика атомной станции. Иначе — взрыв.
И последнее. Изображение искусственной жизни во имя настоящей вроде бы есть нелепость. Это напоминает детскую площадку среди задымленного взрослого города. Но участвовать в этой нелепости тайно мечтают все. Мы, служащие театру, конечно же, дети. К нам так и относятся. И любят так. И денег дают. И нам не надо надувать щеки, морщить лбы или как–то еще притворяться взрослыми. Не поверят, не признают. Смешон ребенок в папиной фуражке. Но, входя в театр, перед вами, актеры, все снимают фуражки и кепки, и шляпы, и папахи.
Геннадий ДАВЫДЬКО, заслуженный артист Беларуси.