Михаил Евланов: я уже знаю, на какие грабли нельзя наступать
15.06.2015 12:08:44
На съемках военной драмы «Единичка», которая выходит на экраны 11 июня, многим актерам пришлось учиться армейским премудростям. Но Михаил Евланов был уже вооружен нужными знаниями: успел получить их в военном училище и армии.
С детьми — Дашей и Мишей
— Михаил, ваша мама окончила хореографическое училище, а папа дирижерско-хоровое отделение института культуры. Почему такие родители решили отдать ребенка в суворовское училище?
— Это было не их решение, я туда захотел сам. Посмотрел фильм Басова «Дни Турбиных», и мне запал в душу юнкер Николай, которого играл Андрей Ростоцкий. И сам он, и форма его пришлись мне по нраву, и я тоже решил стать прекрасным молодым военным. Я и спортом занимался усиленно. Боксом и легкой атлетикой: чтобы ударить и быстро убежать. Но с учебой дела обстояли немного хуже, и в Московское суворовское училище меня не приняли. А следующим летом я с потерей года поступил в Тверское суворовское училище вольным слушателем. В июле меня зачислили, а в ноябре отчислили.
— За что? Не слушались командиров?
— За неуспеваемость и неудовлетворительное поведение. Первые полгода оттуда исключали очень лихо. В 1991-1992 годах, во время развала Советского Союза, на гражданке царил полный бардак, а в военной сфере была хоть какая-то дисциплина, порядок и присмотр за ребенком. Поэтому многие отцы туда хотели отдать своих сыновей. Но в таких училищах зеленый свет давали в основном парням, у которых отцы офицеры, или сиротам. А тех, у кого, как у меня, были мамы с папами, не имеющие отношения к армии, выгоняли за любую провинность. Я уж и не помню, за что меня исключили, вроде и не делал ничего такого. Но учился действительно плохо, лень-матушка мешала. Она всю жизнь со мной. В юности я пытался с ней бороться, но, получив пару-тройку нокаутов, понял, что придется смириться и начать дружить.
— То есть карьера военного завершилась, едва начавшись?
— Нет, не сразу. На следующий год я поступил в Высшее общевойсковое командное училище в Петродворце, и там у меня все было на отлично. Я считался курсантом, подающим надежды. А потом… Не знаю. Вдруг осознал, что не этим делом мне нужно заниматься. А вот чем — я не мог понять. Внутри такая пустота образовалась. С 14 лет у меня была цель стать военным, и тут цель исчезла! Но мучился я недолго: сначала в армии отслужил, потом поработал на заводе и во многих других местах.
— Знаю, что вы еще и в кулинарном колледже год отучились.
— Просто он первым подвернулся. Но его я окончил, третий разряд заимел, хотя мог бы получить и четвертый, если бы не любил гулять сильнее, чем корпеть над бисквитом.
— Но другие блюда вас там научили готовить?
— Честно говоря, как пришел туда, не особо умея и любя готовить, так и ушел. На практике работал в постсоветских столовках, и там в основном только рыбу доверяли чистить. Дадут ужасную скрюченную рыбину, которую еще в 1953 году поймали и заморозили, — действуй! Я ее потрошил, чистил, отдавал по цепочке дальше — и уже другие люди ее солили, перчили, обваливали в муке и доводили до состояния, в котором она становилась более-менее съедобной. Когда после армии устроился официантом и увидел, как работают повара на кухне, оказалось, что это ничего общего не имеет с тем, чему нас учили на уроках и что писали в наших учебниках. Если строго по учебнику готовить, часто невкусно получается. Настоящие повара «скелет», может, из учебников брали, но импровизировали. Кулинария — тоже своего рода искусство. Еще я работал курьером в юридических фирмах, которые росли тогда как грибы после дождя. Был слесарем-ремонтником в котельной при кладбище — она и поселок обогревала, и на кладбищенский крематорий работала. Обязанности простейшие: тут гайку подкрутить, там гвоздь забить, заодно дорожки расчистить, а зимой солью посыпать, покрасить что-то. Тоже скукота. Зато людей там практически не видел, было спокойно и хорошо. Мне всегда нравилась тишина, единение с природой.
Кадр из фильма «Единичка»
— Почему же тогда решили поступать в театральный? Ведь работа актера — сплошное общение.
— Выходит, натура моя соткана из противоречий. Мне с детства нравилось лицедейство, прабабушка про меня говорила: «Артист растет». Но, конечно, если такое говорят про ребенка, это совсем не значит, что артист действительно вырастет. Я четыре года подряд пытался поступить в какой-нибудь из московских театральных институтов. Проваливался, устраивался куда-нибудь работать, а весной у меня случалось обострение — как у психически больных! Я говорил себе: попробую еще раз! В 2000 году подумал: съезжу в Петербург в Театральную академию, и если не поступлю, это будет хорошая жирная точка. Но я ехал туда уже с другим ощущением: заранее знал, что буду там учиться. Вышел из поезда в 05:30 и сказал: «Ну, принимай меня, Питер». И он принял, и дал мне и учителей, и работу, и семью. Поступать в Питер мы тогда поехали вдвоем с другом. Он поддерживал меня, хотя и мечтал поступить больше, чем я, поставил на кон очень много — и провалился уже на первом туре. Мы с ним встретились лет через десять, я уже очень много снимался, а его работа не была связана с кино вообще. Мне так хотелось отблагодарить его за роль, которую он сыграл в моей жизни. Но как? Бутылку хорошего алкоголя подарить? Мелко и глупо. И я договорился, чтобы ему дали сыграть в эпизоде в сериале «Твой мир», где тогда снимался. Это был мой способ сказать ему спасибо. Мне кажется, он был доволен.
— Вы и сына брали с собой сниматься. Не хочет он продолжить дело отца?
— Миша стал ездить со мной по съемкам, когда был совсем мелким, и с детсадовского возраста видел минусы этого занятия. Надо мучительно ждать, мерзнуть на ветру, говорить с людьми, с которыми говорить совсем не хочется, и слова, которые бы ты им никогда в жизни не сказал. Подобные эмоции и у взрослых есть, но они их могут сложить на полочку в шкафчик и дверку закрыть. А ребенку как чувства спрятать? У Мишки нет иллюзий в духе «волшебный мир — кинематограф». Я первые годы был готов бесплатно работать, лишь бы роль дали, а он и в пять лет хотел получать деньги за свой труд. Сейчас, в 13 лет, кино его не сильно интересует, но все может еще сто раз измениться. А пока он увлечен биологией — растениями, насекомыми. Ну и компьютерными играми, будь они неладны. Но изучением природы, к счастью, больше. Мишка читает книжки по биологии, сажает какие-то семена. Принес из Таврического сада желуди, посадил на даче, и сейчас уже метровые дубки растут. Я радуюсь. Мне кажется, главное, чтобы человек чем-то интересовался, а чем — это уж какая разница. Вот дочке Даше пять лет, и она еще нигде не снималась, но по жизни артистка! Вижу, как она манерничает, себя преподносит. Обожает танцевать, сочиняет стихи на ходу.
— Вы строгий папа?
— Когда дисциплины касается, могу быть очень строгим! Слежу, чтобы игрушки складывали на место, чтобы ложились спать вовремя. Дежурный, но необходимый наборчик.
— Вы же сами ленивый — а от детей дисциплины требуете…
— Так в этом и дело! Я уже знаю, на какие грабли нельзя наступать ни в коем случае, и приучаю их с малых лет обходить эти грабли стороной. Ведь, глядя на серьезный список ролей, которые я сыграл, невозможно подумать, что я ленивый.
— Кстати, как дети на папу на экране реагируют?
— Вот когда моего папу однажды показали по телевизору, это было для семьи целое событие. А для моих — это обычное дело. Дочь даже частенько просит: «Папа, давай на мультики переключим».
С детьми — Дашей и Мишей
— Михаил, ваша мама окончила хореографическое училище, а папа дирижерско-хоровое отделение института культуры. Почему такие родители решили отдать ребенка в суворовское училище?
— Это было не их решение, я туда захотел сам. Посмотрел фильм Басова «Дни Турбиных», и мне запал в душу юнкер Николай, которого играл Андрей Ростоцкий. И сам он, и форма его пришлись мне по нраву, и я тоже решил стать прекрасным молодым военным. Я и спортом занимался усиленно. Боксом и легкой атлетикой: чтобы ударить и быстро убежать. Но с учебой дела обстояли немного хуже, и в Московское суворовское училище меня не приняли. А следующим летом я с потерей года поступил в Тверское суворовское училище вольным слушателем. В июле меня зачислили, а в ноябре отчислили.
— За что? Не слушались командиров?
— За неуспеваемость и неудовлетворительное поведение. Первые полгода оттуда исключали очень лихо. В 1991-1992 годах, во время развала Советского Союза, на гражданке царил полный бардак, а в военной сфере была хоть какая-то дисциплина, порядок и присмотр за ребенком. Поэтому многие отцы туда хотели отдать своих сыновей. Но в таких училищах зеленый свет давали в основном парням, у которых отцы офицеры, или сиротам. А тех, у кого, как у меня, были мамы с папами, не имеющие отношения к армии, выгоняли за любую провинность. Я уж и не помню, за что меня исключили, вроде и не делал ничего такого. Но учился действительно плохо, лень-матушка мешала. Она всю жизнь со мной. В юности я пытался с ней бороться, но, получив пару-тройку нокаутов, понял, что придется смириться и начать дружить.
— То есть карьера военного завершилась, едва начавшись?
— Нет, не сразу. На следующий год я поступил в Высшее общевойсковое командное училище в Петродворце, и там у меня все было на отлично. Я считался курсантом, подающим надежды. А потом… Не знаю. Вдруг осознал, что не этим делом мне нужно заниматься. А вот чем — я не мог понять. Внутри такая пустота образовалась. С 14 лет у меня была цель стать военным, и тут цель исчезла! Но мучился я недолго: сначала в армии отслужил, потом поработал на заводе и во многих других местах.
— Знаю, что вы еще и в кулинарном колледже год отучились.
— Просто он первым подвернулся. Но его я окончил, третий разряд заимел, хотя мог бы получить и четвертый, если бы не любил гулять сильнее, чем корпеть над бисквитом.
— Но другие блюда вас там научили готовить?
— Честно говоря, как пришел туда, не особо умея и любя готовить, так и ушел. На практике работал в постсоветских столовках, и там в основном только рыбу доверяли чистить. Дадут ужасную скрюченную рыбину, которую еще в 1953 году поймали и заморозили, — действуй! Я ее потрошил, чистил, отдавал по цепочке дальше — и уже другие люди ее солили, перчили, обваливали в муке и доводили до состояния, в котором она становилась более-менее съедобной. Когда после армии устроился официантом и увидел, как работают повара на кухне, оказалось, что это ничего общего не имеет с тем, чему нас учили на уроках и что писали в наших учебниках. Если строго по учебнику готовить, часто невкусно получается. Настоящие повара «скелет», может, из учебников брали, но импровизировали. Кулинария — тоже своего рода искусство. Еще я работал курьером в юридических фирмах, которые росли тогда как грибы после дождя. Был слесарем-ремонтником в котельной при кладбище — она и поселок обогревала, и на кладбищенский крематорий работала. Обязанности простейшие: тут гайку подкрутить, там гвоздь забить, заодно дорожки расчистить, а зимой солью посыпать, покрасить что-то. Тоже скукота. Зато людей там практически не видел, было спокойно и хорошо. Мне всегда нравилась тишина, единение с природой.
Кадр из фильма «Единичка»
— Почему же тогда решили поступать в театральный? Ведь работа актера — сплошное общение.
— Выходит, натура моя соткана из противоречий. Мне с детства нравилось лицедейство, прабабушка про меня говорила: «Артист растет». Но, конечно, если такое говорят про ребенка, это совсем не значит, что артист действительно вырастет. Я четыре года подряд пытался поступить в какой-нибудь из московских театральных институтов. Проваливался, устраивался куда-нибудь работать, а весной у меня случалось обострение — как у психически больных! Я говорил себе: попробую еще раз! В 2000 году подумал: съезжу в Петербург в Театральную академию, и если не поступлю, это будет хорошая жирная точка. Но я ехал туда уже с другим ощущением: заранее знал, что буду там учиться. Вышел из поезда в 05:30 и сказал: «Ну, принимай меня, Питер». И он принял, и дал мне и учителей, и работу, и семью. Поступать в Питер мы тогда поехали вдвоем с другом. Он поддерживал меня, хотя и мечтал поступить больше, чем я, поставил на кон очень много — и провалился уже на первом туре. Мы с ним встретились лет через десять, я уже очень много снимался, а его работа не была связана с кино вообще. Мне так хотелось отблагодарить его за роль, которую он сыграл в моей жизни. Но как? Бутылку хорошего алкоголя подарить? Мелко и глупо. И я договорился, чтобы ему дали сыграть в эпизоде в сериале «Твой мир», где тогда снимался. Это был мой способ сказать ему спасибо. Мне кажется, он был доволен.
— Вы и сына брали с собой сниматься. Не хочет он продолжить дело отца?
— Миша стал ездить со мной по съемкам, когда был совсем мелким, и с детсадовского возраста видел минусы этого занятия. Надо мучительно ждать, мерзнуть на ветру, говорить с людьми, с которыми говорить совсем не хочется, и слова, которые бы ты им никогда в жизни не сказал. Подобные эмоции и у взрослых есть, но они их могут сложить на полочку в шкафчик и дверку закрыть. А ребенку как чувства спрятать? У Мишки нет иллюзий в духе «волшебный мир — кинематограф». Я первые годы был готов бесплатно работать, лишь бы роль дали, а он и в пять лет хотел получать деньги за свой труд. Сейчас, в 13 лет, кино его не сильно интересует, но все может еще сто раз измениться. А пока он увлечен биологией — растениями, насекомыми. Ну и компьютерными играми, будь они неладны. Но изучением природы, к счастью, больше. Мишка читает книжки по биологии, сажает какие-то семена. Принес из Таврического сада желуди, посадил на даче, и сейчас уже метровые дубки растут. Я радуюсь. Мне кажется, главное, чтобы человек чем-то интересовался, а чем — это уж какая разница. Вот дочке Даше пять лет, и она еще нигде не снималась, но по жизни артистка! Вижу, как она манерничает, себя преподносит. Обожает танцевать, сочиняет стихи на ходу.
— Вы строгий папа?
— Когда дисциплины касается, могу быть очень строгим! Слежу, чтобы игрушки складывали на место, чтобы ложились спать вовремя. Дежурный, но необходимый наборчик.
— Вы же сами ленивый — а от детей дисциплины требуете…
— Так в этом и дело! Я уже знаю, на какие грабли нельзя наступать ни в коем случае, и приучаю их с малых лет обходить эти грабли стороной. Ведь, глядя на серьезный список ролей, которые я сыграл, невозможно подумать, что я ленивый.
— Кстати, как дети на папу на экране реагируют?
— Вот когда моего папу однажды показали по телевизору, это было для семьи целое событие. А для моих — это обычное дело. Дочь даже частенько просит: «Папа, давай на мультики переключим».
Елена ФОМИНА, ТЕЛЕДЕНЕЛЯ
Фото: пресс-служба МАРС МЕДИА ЭНТЕРТЕЙНМЕНТ, из личного архива Михаила Евланова
Фото: пресс-служба МАРС МЕДИА ЭНТЕРТЕЙНМЕНТ, из личного архива Михаила Евланова