Моим детям кажется, что я ненавижу животных... А я их люблю
27.10.2016 19:43:30
Ну вот, теперь моим детям кажется, что я ненавижу животных. Всех! Домашних особенно.
— Ма–ма–а–а–а...
Дочь вцепилась в морскую свинку, я слушаю тридцать второй аргумент в пользу переезда кейви из контактного зоопарка к нам в квартиру.
— Нет!
— Ну почему?! 20 рублей всего... Она мало ест, сухую травку... Я буду заботиться... Она такая тепленькая...
Аргументы включились сначала.
— Нет!
Плакать? Вижу, как дети соображают, чем меня пронять.
— Будете плакать, сейчас же собираемся и едем домой! Вы наиграетесь, а потом мне всю жизнь жить с этой свинкой.
Дети утирают слезы и клянутся, что не наиграются НИКОГДА! То есть всегда будут носить на руках одомашненного грызуна, сошьют ему подушечку, насушат сена, будут менять водичку.
— Отлично! Значит, раз вам так хочется заботиться о ком–то, с этого дня вы будете опекать нашу собаку.
Кстати, да. Собака у нас есть, левретка. И, кстати, это последний питомец, которого завела я. Сознательно, по собственному желанию. Еще даже до появления детей, а потому пес всегда был частью их жизни и никогда не вызывал эмоций. То ли дело махонькие котики, свинки и щеночки. Новенькие, миленькие, тепленькие.
— Нет.
У меня два рубля и десять копеек. Потому что 35 копеек стоит обед, а я не обедала всю неделю — шесть дней. Родители не знают, как сильно мне хочется хомяка, а есть совсем неохота. Я беру свои сбережения и подружку. Воскресенье, девять утра, мы едем на Сторожевский рынок за хомяком и случайно покупаем... щенка.
— Тебя мама с папой убьют?
— Да.
Меня убьют. Может быть, выгонят из дому. Но я на все готова ради маленького рыжего комочка. Придумываем имя, по очереди держим малыша под курткой, подружка просит, чтобы я всю дорогу разрешила ей нести песика, ведь у меня он будет всегда... Но я не могу расстаться со своим новым другом, мне предстоит дома ТАКОЕ! А сейчас, пока мы в троллейбусе, еще никто не орет: «Ты что, с ума сошла? Даже разрешения не спросила...»
— Что случилось?
— Мама...
— Что это?! Ты что, с ума сошла?! У кого ты взяла? Отдай назад! Даже разрешения не спросила...
— Я не могу, я купила... на рынке.
Рыжего песика я назвала Бланка, потому что Рохо звучало грубовато, а я очень любила испанский язык, который изучала в школе. Бланка описала диван и сгрызла кусок ковра. Диван и ковер были тотемом нашего дома, символом нормальной жизни и благополучной семьи.
— Нам лучше умереть, — объяснила я собаке, но она предпочла еще немного поиграть с торчащими из паласа нитками.
В выходной Бланка переехала к бабушке в деревню, там ее уже ждали два кота Пэкэнито и Гатито, отъевшие бока на полевых мышах. Я молила бабулю не сажать малышку на цепь, но та презрительно смерила взглядом дробного щеночка и вынесла свой вердикт: «Хай у калiдоры сядзiць!» Потом я узнала, что бабуля подарила Бланку соседским детям, а те увезли ее в город... Надеюсь, все было именно так.
— Ма–ма–а–а–а, ну ты же была маленькой, у тебя же были свои собственные животные, бабушка рассказывала, как ты их приносила домой. Мы тоже хотим.
— Нет.
Моим детям кажется, что я ненавижу животных... А я их люблю. И эту морскую свинку, и котят, которых предлагают отдать в хорошие руки, и милого песика чихуа–хуа. Но у нас дома есть левретка Мачо, десять лет я смотрю в его спокойные глаза и понимаю, что не могу подвести. Только становясь взрослым, приходит осознание, что мы действительно ответственны за тех, кого приручаем. А дочка мечтает, что однажды, повзрослев, купит огромный дом и заселит его питомцами. Поживем — увидим.
— Ма–ма–а–а–а...
Дочь вцепилась в морскую свинку, я слушаю тридцать второй аргумент в пользу переезда кейви из контактного зоопарка к нам в квартиру.
— Нет!
— Ну почему?! 20 рублей всего... Она мало ест, сухую травку... Я буду заботиться... Она такая тепленькая...
Аргументы включились сначала.
— Нет!
Плакать? Вижу, как дети соображают, чем меня пронять.
— Будете плакать, сейчас же собираемся и едем домой! Вы наиграетесь, а потом мне всю жизнь жить с этой свинкой.
Дети утирают слезы и клянутся, что не наиграются НИКОГДА! То есть всегда будут носить на руках одомашненного грызуна, сошьют ему подушечку, насушат сена, будут менять водичку.
— Отлично! Значит, раз вам так хочется заботиться о ком–то, с этого дня вы будете опекать нашу собаку.
Кстати, да. Собака у нас есть, левретка. И, кстати, это последний питомец, которого завела я. Сознательно, по собственному желанию. Еще даже до появления детей, а потому пес всегда был частью их жизни и никогда не вызывал эмоций. То ли дело махонькие котики, свинки и щеночки. Новенькие, миленькие, тепленькие.
— Нет.
* * *
У меня два рубля и десять копеек. Потому что 35 копеек стоит обед, а я не обедала всю неделю — шесть дней. Родители не знают, как сильно мне хочется хомяка, а есть совсем неохота. Я беру свои сбережения и подружку. Воскресенье, девять утра, мы едем на Сторожевский рынок за хомяком и случайно покупаем... щенка.
— Тебя мама с папой убьют?
— Да.
Меня убьют. Может быть, выгонят из дому. Но я на все готова ради маленького рыжего комочка. Придумываем имя, по очереди держим малыша под курткой, подружка просит, чтобы я всю дорогу разрешила ей нести песика, ведь у меня он будет всегда... Но я не могу расстаться со своим новым другом, мне предстоит дома ТАКОЕ! А сейчас, пока мы в троллейбусе, еще никто не орет: «Ты что, с ума сошла? Даже разрешения не спросила...»
— Что случилось?
— Мама...
— Что это?! Ты что, с ума сошла?! У кого ты взяла? Отдай назад! Даже разрешения не спросила...
— Я не могу, я купила... на рынке.
Рыжего песика я назвала Бланка, потому что Рохо звучало грубовато, а я очень любила испанский язык, который изучала в школе. Бланка описала диван и сгрызла кусок ковра. Диван и ковер были тотемом нашего дома, символом нормальной жизни и благополучной семьи.
— Нам лучше умереть, — объяснила я собаке, но она предпочла еще немного поиграть с торчащими из паласа нитками.
В выходной Бланка переехала к бабушке в деревню, там ее уже ждали два кота Пэкэнито и Гатито, отъевшие бока на полевых мышах. Я молила бабулю не сажать малышку на цепь, но та презрительно смерила взглядом дробного щеночка и вынесла свой вердикт: «Хай у калiдоры сядзiць!» Потом я узнала, что бабуля подарила Бланку соседским детям, а те увезли ее в город... Надеюсь, все было именно так.
* * *
— Ма–ма–а–а–а, ну ты же была маленькой, у тебя же были свои собственные животные, бабушка рассказывала, как ты их приносила домой. Мы тоже хотим.
— Нет.
Моим детям кажется, что я ненавижу животных... А я их люблю. И эту морскую свинку, и котят, которых предлагают отдать в хорошие руки, и милого песика чихуа–хуа. Но у нас дома есть левретка Мачо, десять лет я смотрю в его спокойные глаза и понимаю, что не могу подвести. Только становясь взрослым, приходит осознание, что мы действительно ответственны за тех, кого приручаем. А дочка мечтает, что однажды, повзрослев, купит огромный дом и заселит его питомцами. Поживем — увидим.
Т.С.
sylimovna@rambler.ru
Советская Белоруссия № 208 (25090). Пятница, 28 октября 2016
sylimovna@rambler.ru
Советская Белоруссия № 208 (25090). Пятница, 28 октября 2016