Об остром политическом кризисе в Украине
25.11.2014 19:33:12
Год назад, 21 ноября 2013 года, правительство Украины объявило о том, что решило отложить подписание соглашения об ассоциации с Евросоюзом. Оно должно было состояться неделей позже на саммите «Восточного партнерства» в Вильнюсе. Это на первый взгляд скромное бюрократическое действие имело сокрушительные последствия.
Говорить спустя год, что кто–то выиграл от всех событий, язык не поворачивается. Честно говоря, даже и не хочется подводить итоги, подсчитывая, кто сколько очков набрал, а кто сколько потерял. С одной стороны, происходит болезненный разрыв социально–политической ткани крупного европейского государства с непредсказуемыми последствиями. С другой — рушатся стратегии и расчеты внешних сил, имевших те или иные планы на Украину. Было бы правильно всем спешно заняться минимизацией ущерба, пока еще он не стал фатальным, но даже и этого не происходит.
Украина невольно стала катализатором процессов, которые начались задолго до виражей незадачливого экс–президента и совсем по другому поводу. Не будь киевского Майдана и последовавших за ним драматических потрясений, нашлось бы что–то еще. В чем же корень проблем?
За почти четверть века перемен никто из основных участников процессов в Европе не добился того, чего хотел. Вопиющий случай сама Украина. Крупная и потенциально очень успешная европейская страна так и не нашла эффективной модели собственного развития, постоянно рассчитывая на то, что кто–то другой решит за нее ее проблемы. Справедливости ради нужно учитывать объективные трудности становления новой государственности в условиях крайне неоднородного общества и серьезных экономических дисбалансов. Но с этим столкнулись большинство постсоветских стран. Украина же в отличие от других располагает богатым потенциалом, что только усугубляет масштаб провала.
Коллективный Запад подошел к украинскому кризису в состоянии замешательства. Импульс, заданный успешным для Европы и США завершением «холодной войны», сохранился. Но способность эффективно воплотить в жизнь экспансионистскую программу стремительно сокращалась. И из–за внутренних проблем, в частности экономических сбоев, растущего сопротивления со стороны России и провальных результатов на Ближнем Востоке, дальнейшее идейное и военно–политическое лидерство Запада оказалось под вопросом.
Украина долго оставалась на периферии серьезной стратегии, западная политика в ее отношении была скорее инерционной — механическое расширение интеграционных институтов на восток без внятного понимания, что именно хотят получить на выходе. Качество украинского политического истеблишмента и управления этим государством не были секретом для солидных игроков на Западе, и серьезную ставку на Киев делать никто не собирался. Впрочем, это не мешало вести подготовительную работу на случай, если в будущем что–то будет меняться.
Острый политический кризис, возникший в Украине по собственным причинам, быстро перерос в противоборство России и Запада в духе «кто в доме хозяин». А события в Крыму перевели вопрос в плоскость теста Запада на дееспособность, когда он счел, что уступать уже нельзя. При этом вышеупомянутое качество украинской политической реальности нисколько не изменилось. И Запад столкнулся с необходимостью решительно поддерживать страну и силы, в перспективах которых он не уверен.
Прежняя модель отношений в Европе, возникшая после «холодной войны», закончена, точнее, оказалось, что она сама по себе была переходной. Другой модели пока нет, все надеются соорудить нечто, вернувшись к обновленной версии противостояния второй половины ХХ века. Это, без сомнения, заведет в новый тупик, поскольку мир изменился до неузнаваемости. Однако попытка представляется неизбежной, будем надеяться, последняя из этой категории.
Фото РЕЙТЕР
Говорить спустя год, что кто–то выиграл от всех событий, язык не поворачивается. Честно говоря, даже и не хочется подводить итоги, подсчитывая, кто сколько очков набрал, а кто сколько потерял. С одной стороны, происходит болезненный разрыв социально–политической ткани крупного европейского государства с непредсказуемыми последствиями. С другой — рушатся стратегии и расчеты внешних сил, имевших те или иные планы на Украину. Было бы правильно всем спешно заняться минимизацией ущерба, пока еще он не стал фатальным, но даже и этого не происходит.
За почти четверть века перемен никто из основных участников процессов в Европе не добился того, чего хотел. Вопиющий случай сама Украина. Крупная и потенциально очень успешная европейская страна так и не нашла эффективной модели собственного развития, постоянно рассчитывая на то, что кто–то другой решит за нее ее проблемы. Справедливости ради нужно учитывать объективные трудности становления новой государственности в условиях крайне неоднородного общества и серьезных экономических дисбалансов. Но с этим столкнулись большинство постсоветских стран. Украина же в отличие от других располагает богатым потенциалом, что только усугубляет масштаб провала.
Коллективный Запад подошел к украинскому кризису в состоянии замешательства. Импульс, заданный успешным для Европы и США завершением «холодной войны», сохранился. Но способность эффективно воплотить в жизнь экспансионистскую программу стремительно сокращалась. И из–за внутренних проблем, в частности экономических сбоев, растущего сопротивления со стороны России и провальных результатов на Ближнем Востоке, дальнейшее идейное и военно–политическое лидерство Запада оказалось под вопросом.
Украина долго оставалась на периферии серьезной стратегии, западная политика в ее отношении была скорее инерционной — механическое расширение интеграционных институтов на восток без внятного понимания, что именно хотят получить на выходе. Качество украинского политического истеблишмента и управления этим государством не были секретом для солидных игроков на Западе, и серьезную ставку на Киев делать никто не собирался. Впрочем, это не мешало вести подготовительную работу на случай, если в будущем что–то будет меняться.
Острый политический кризис, возникший в Украине по собственным причинам, быстро перерос в противоборство России и Запада в духе «кто в доме хозяин». А события в Крыму перевели вопрос в плоскость теста Запада на дееспособность, когда он счел, что уступать уже нельзя. При этом вышеупомянутое качество украинской политической реальности нисколько не изменилось. И Запад столкнулся с необходимостью решительно поддерживать страну и силы, в перспективах которых он не уверен.
Прежняя модель отношений в Европе, возникшая после «холодной войны», закончена, точнее, оказалось, что она сама по себе была переходной. Другой модели пока нет, все надеются соорудить нечто, вернувшись к обновленной версии противостояния второй половины ХХ века. Это, без сомнения, заведет в новый тупик, поскольку мир изменился до неузнаваемости. Однако попытка представляется неизбежной, будем надеяться, последняя из этой категории.
Федор ЛУКЬЯНОВ, редактор журнала «Россия в глобальной политике»
Фото РЕЙТЕР
Советская Белоруссия №221 (24602). Четверг, 20 ноября 2014.
Читать статью полностью на портале «СБ»: http://www.sb.by/proisshestviya/article/derzhi-karman.html
Читать статью полностью на портале «СБ»: http://www.sb.by/proisshestviya/article/derzhi-karman.html