«Искупаем зрителя в радости»
22.02.2007 01:00:00
– Ростислав Иванович, на вашем счету более 180 театральных ролей, и это не считая работ в кино... Как вы считаете, изменился ли театр за последние годы?
– Театр – живое существо, впитывающее в себя все происходящие вокруг события... Западный, в частности французский, театр прославился великолепной техникой исполнения. Основой же русского театра, его природой, по моему глубокому убеждению, всегда была и остается духовность. И белорусские театры унаследовали, впитали в себя эту основу. Ведь очень многие наши артисты, особенно старшего поколения, учились в Москве.
Русский театр – это прежде всего внутренняя работа актера, внутренний богатый механизм, это целая фабрика внутри актера. Я именно за такой театр. На сцене должна быть рассказана история, а историю может рассказать только актер или актриса, и только в том случае, если они личностны, если их техника и мастерство высоки. При этом важна обратная связь: сцена – зал, зал – сцена. Актер должен получать мощную энергетику зрителей, а это возможно, лишь когда он сам отдает им свою энергию. Актер просто обязан «доставать» зрителя до семнадцатого ряда. Это называется «не играть роли, а проживать их». Без этого в театре актеру делать нечего. К сожалению, у многих актеров такое умение отсутствует. Это их беда.
– Почему, на ваш взгляд, сегодня театры все чаще обращаются к классике?
– К сожалению, современные драматурги не создают сильных пьес. Трудно понять, с чем это связано... Неужели время такое, малоинтересное?.. По телевизору почти ничего не показывают, кроме триллеров да мелодрам... Нет, я не против сериала. Он, по словам знаменитого Маркеса, психотерапия нации.
Классика неисчерпаема, вот она и выручает театр. Как могут устареть, например, Шекспир или Мольер? Кстати, с Мольером я столкнулся впервые в последней постановке нашего театра «Мнимый больной». Комедийные роли практически никогда не играл. Еще в студенческие годы, помню, мой педагог сказал: «Слава, ты характерный артист, а внешность у тебя героя. И тебя будут использовать как героя». Так и произошло. Словом, для меня «Мнимый больной», без преувеличения, стал сложным этапом. Но спектакль, к счастью, зритель принимает очень хорошо.
– Вас не раз приглашали в труппы прославленных российских театров, но вы остались верны минской сцене. Почему?
– Приглашали и в Москву, и в Ленинград. Владимиров, царство ему небесное, три раза приезжал, звал в театр Ленсовета. В Киев приглашали... Да, во многие театры звали. Почему остался? Прежде всего, от добра добра не ищут. Получилось, что Боженька меня поцеловал и сказал: «работай здесь». Здесь я почувствовал большую отдачу зрителей, и, как мне показалось, зритель меня полюбил. Потом, в горьковском театре всегда была очень хорошая труппа. Были, конечно, у театра не только взлеты, но и падения, но в целом, думаю, он вполне мог бы быть одним из самых интересных московских театров, а тем более – питерских.
Не покинул я минскую сцену еще и по семейным обстоятельствам. Уже собирался ехать с Владимировым, но младший сын заболел пневмонией. Жена мне говорит: «езжай, а мы приедем позже». Но ведь это развал семьи. Ведь так нельзя. И я остался в Минске.
– В одном из своих интервью вы сказали: Янковские женятся один раз. Между тем, актерские семьи, как правило, непрочные. Поделитесь секретом крепкой семьи.
– Актерская профессия эксцентрична, эгоистична, она требует подчинения. И поэтому артисту особенно важно, чтобы дом был надежным тылом, опорой, чтобы туда всегда хотелось возвращаться. В этом, конечно, огромная заслуга жены. Для меня, например, жена – это святое. Думаю, главное в женщине – ум и интуиция. Женщины богаче мужчин. Мужчины более примитивные, дубовее, что ли. Женщины в этом отношении талантливее...
Недавно был у сына Игоря на годовщине свадьбы и предложил тост за «Клуб любителей долгой совместной жизни». Это ведь у нас семейная черта. Олег в браке, кажется, уже 36 лет, а мы с женой 57 лет вместе. Коля, наш средний брат, в этом году отметил 30-летие совместной жизни. У нас в семье, действительно, женятся один раз.
– Беларусь и Россия сегодня разные государства. А изменились ли зрители с тех пор, как между нашими странами пролегла граница?
– Я люблю и белорусского, и русского зрителя. Наш театр много гастролировал. В советские времена каждый год мы бывали в двух новых городах Союза. Не раз были на гастролях в Москве. В 1987 году, кажется, были особенно успешные, просто блистательные гастроли. Мы тогда показывали «Макбет», «Хатынь», «Трехгрошовую оперу». Недавно театр был на гастролях в России: в Нижнем Новгороде, Казани и Самаре. Зрители принимали нас изумительно. И совсем они не стали хуже. И в России, и в Беларуси великолепный зритель: душевный, откликающийся. Могу с уверенностью заявить, что наш театр нашел зрителя. Театр Янки Купалы имеет своего зрителя. Это прекрасно, что национальная культура, история Беларуси беспокоит людей, что они идут послушать прекрасный белорусский язык. Но мне приятно, что у нас двуязычие. Ведь так сложилось исторически.
– Вы – бессменный председатель Минского международного фестиваля «Лiстапад». Сегодня можно говорить и о том, что фестиваль набрал обороты: число стран, которые представляют на «Лiстападе» свои картины, растет из года в год, география фестивая постоянно расширяется. Но иногда «Лiстапад» обвиняют в излишнем шике...
– Если бы я делал «Лiстапад» только для кинематографистов, возможно, такие обвинения и имели бы под собой какую-то почву. «Кинотавр» – вот пример фестиваля для кинематографистов. Правда, он собирает в основном телевизионщиков. Приезжают актеры, сыгравшие в телесериалах, которые сами о себе говорят: «я – звезда». Смешно, конечно, ну и ладно, пусть... Так вот, для кинематографистов было бы достаточно аскетичного, остроумного открытия. Им важнее встречи, общение, конференции. А вот «Лiстапад» – фестиваль для зрителя, который хочет зрелища, радости. Поэтому открытие такого фестиваля должно быть особенно радостным. Если будет возможность сделать «Лiстапад» еще мощнее, то мы так и поступим. Мы искупаем зрителя в радости от встречи с прекрасным миром кино и театра.