И дольше века длится ген
17.09.2011
Старейшая жительница Беларуси не читает ни по-русски, ни по-белорусски и расписывается только латиницей
Вместо даты — прочерк, то же вместо месяца. В паспорте Марии Шикуть указан лишь год рождения — 1894-й. Найти более точные данные сложно. Костельные книги, в которых значился бы день появления на свет самой старой жительницы страны, сгорели во время войны. У Марии Михайловны остались только воспоминания.
Родилась она в зажиточной крестьянской семье в деревне Тесновая (сейчас Столбцовский район) еще при Николае ІІ. Сколько «нив» — так в их местности называли наделы земли — насчитывалось у отца, она не знает. Зато помнит, что и поля у них были, и даже собственный лес.
— Два браты і тры сястры бацькі выгадавалі, — вспоминает старожил. — Ды сямёра малых у іх памёрла. Маці казала, што сем ямак схараніла.
Детство Марыльки вряд ли отличалось от жизни ее сверстниц. В то время у деревенской детворы была одна нескончаемая игра — работа. Вот только отец хотел, чтобы дочка училась. И отвез в школу.
— А на чорта яна мне здалася! — машет рукой Мария Михайловна. — Дзеўцы трэба ўмець працаваць.
Так и не уговорив строптивую малышку сидеть за партой, отец сам взялся за ее обучение. Букварем стала написанная по-польски костельная книга. Кстати, за всю жизнь Мария Михайловна так и не научилась читать ни по-русски, ни по-белорусски. Даже расписывается она латиницей.
А в перерывах между работой были танцы. К ним тесновские красавицы готовились не меньше, чем современные модницы. Правда, Коко Шанель еще только начинала свой бизнес, а Пьер Карден и вовсе не родился, поэтому наряды девушки придумывали и шили сами. Но ни одно платье не ценилось так, как ладные туфли.
— Сначала обували туфли, а на них резиновые «снигувцы», получалось, что ходили сразу в четырех ботах, — присоединяется к разговору бабушкина невестка Каролина Антоновна.— Когда на танцы приходили, верхнюю обувь снимали.
Невысокая ростом красотка Марыля нравилась хлопцам.
— От сватов отбоя не было, — говорит Каролина Шикуть. — Девка она была видная, да и «пасаг» за нее батька давал хороший. Вот и позволяла себе долго выбирать.
Но все же оттаяло сердце девичье, и она сказала: «Да». Молодые подали на «заповедь». Это значило, что через три недели их обвенчают. Но неожиданно Марыля передумала. Каприз дочери обошелся отцу в 5 золотых «утратного». Своего рода штраф костелу за отмену «заповеди».
Но без пары девушка не осталась. Двухметровый красавец Юлий стал для хрупкой Марыли надежной опорой на всю жизнь.
— Замуж она вышла в 26, Юлию Доминиковичу тогда было 27, — рассказывает невестка.
— Поздновато для 1920-х годов, — удивляюсь я.
— В Тесновой девки тогда рано замуж не выходили, — отвечает Каролина Антоновна. — Свекровь говорила: «У 23 замуж пры, а ў 25 за печкай сядзь».
Жених привел Марию в родительский дом: не мечтали тогда молодожены об отдельных квартирах. Растили хлеб, арендовали мельницу на реке Уса. Жили небедно. По условиям Рижского мирного договора территория Тесновой отошла Польше, поэтому первая волна коллективизации обошла их стороной. Кстати, новость о присоединении верующие католики приняли с гораздо большим воодушевлением, нежели приход к власти Советов.
Интересно, что в этой же парафии Марыльку записали при рождении. Ведь первые загсы появились только в 1917 году!
Великая Отечественная война, унесшая миллионы жизней, Марии Михайловне подарила жизнь. В июне 1941-го родилась ее третья дочь — Мария.
— Свекровь рассказывала, что крещение отложили на неделю, — вспоминает невестка. — А ведь считалось, что даже пеленки некрещеного ребенка нельзя сушить на улице. Плохая примета.
Деревня была под оккупацией. Как-то в дом ворвались немцы и, угрожая автоматом, заставили Юлия везти обоз. Ведь конь, который в то время ценился больше, чем дорогая иномарка сейчас, был только у нескольких хозяев. Шикуть в их числе.
— Думала, не пабачу больш ні мужа, ні каня, — плачет бабушка.
Дойдя до Барановичей, Юлий понял: живым его не отпустят. И решился бежать. Домой возвращался пешком неделю.
В 1945 году в дом Марии Михайловны снова позвали повитуху — женщина родила двойню.
После войны жизнь, казалось, началась заново. В некогда польской Беларуси этот старт назывался коллективизацией...
— У Юлия Доминиковича было четыре дочки, и для каждой он собирал хороший «пасаг», — открывает семейные секреты невестка. — Но все пришлось отдать в колхоз. Ведь того, кто не соглашался с новыми порядками, могли просто сослать.
Кто под кнутом, кто по доброй воле, но вступали в колхоз.
И снова пришлось много работать. Былые «гаспадары»-единоличники стали рядовыми тружениками сельского хозяйства. Марию Михайловну записали полеводом, мужа — животноводом. Вот только если раньше за старания они получали хлеб, то теперь палочки-трудодни. Многие неграмотные сельчане даже сосчитать их не могли.
— За палачкі давалі зярно, але вельмі мала, — говорит бабушка.
Уехать на заработки в город они не могли — не было документов. Свой первый паспорт Мария Михайловна получила только в 1974 году, в возрасте 80 лет!
— Из города приехал фотограф, и всех жителей собрали в клубе, — вспоминает Каролина Антоновна. — Нас сфотографировали, а через некоторое время привезли паспорта.
Кстати, тогда же Марылю Михайловну и записали Марией Михайловной. Бумаг, фиксирующих дату ее появления на свет, не было. Поэтому год рождения написали со слов, а вот день и месяц женщина так и не вспомнила. Нет в ее жизни дня рождения. Хотя в бумагах Министерства труда и соцзащиты значится первое июля.
На восьмом десятке Мария Михайловна осталась с невесткой и четырьмя внуками. Взрослых мужчин в их доме не стало.
— Сложно было, — вздыхает Каролина Антоновна. — Приходилось и на работу успевать, и за хозяйством следить. Без свекрови я бы ни за что не выдержала. Когда Мария Михайловна понимала, что я больше не могу, она меня с детьми оставляла, а сама на поле шла. Лет до ста она в огороде хозяйничала уверенно.
Сейчас Марии Михайловне 117. Старшему из ее внуков — 52 года. Бабушка не очень хорошо слышит, медленно двигается и не может работать на грядках. Пожалуй, это единственные признаки ее преклонного возраста. В остальном она держится молодцом. Марылька по-девичьи долго спит — с шести-семи вечера до десяти утра. Каждое утро начинает с молитвы. Любит горячий чай. И часто задается вопросом: «За что Бог подарил мне столько лет жизни?»
Прямая речь
Тадеуш ГОЛОВАЧ, председатель Тесновского сельского Совета:
— Мария Михайловна у нас в центре внимания. О бабушке заботятся невестка и внук. Мы же их поддерживаем. Не забываем поздравлять нашу долгожительницу с днем рождения. К прошлому отопительному сезону обеспечили их семью дровами. Сегодня старожилы получают хорошую денежную поддержку. Это адресная социальная помощь, которая выплачивается ежемесячно в течение полугода и зависит от суммы пенсии. Также раз в год они могут написать заявление на единовременное пособие, например на лекарства.
------------------------------------------
Только цифры
На 1 июля 2011 года в Беларуси насчитывалось 558 человек в возрасте ста и более лет. 470 из них — женщины. Тех, кому немного за 110, одиннадцать. Все они представительницы слабого пола. В категории от 115 и старше пока только Мария Шикуть.
Кстати, среди регионов самой «долгоживущей» оказалась Гродненщина. 127 ее выходцев перешагнули столетний рубеж.
------------------------------------------
На снимках: Мария Михайловна часто задается вопросом: «За что Бог подарил мне столько лет жизни?»; в это время Коко Шанель еще только начинала свой бизнес, а Пьер Карден и вовсе не родился, поэтому наряды придумывали и шили сами; Мария Шикуть с мужем, внуком, дочерью и зятем.
Фото: Екатерина ПАНТЕЛЕЕВА; семейный архив Марии Шикуть