2017 год: год стабилизации или затишье перед бурей?
29.12.2017 07:27:23
Несмотря на столетний юбилей революций, изменивших судьбу мира в ХХ веке, завершающийся год выдался достаточно спокойным. Спокойным не только на фоне грозовых событий вековой давности, но даже на фоне предыдущего 2016 года, политические итоги которого многим казались если не катастрофическими, то сулящими неминуемые катастрофы в дальнейшем. Уходящий 2017 год эти алармистские прогнозы не оправдал.
Глобальный неолиберализм пришел на смену «социальному» капитализму первых послевоенных десятилетий. Неолиберальная политика знаменовала наступление на социальное государство сразу по нескольким направлениям. Это массовый перенос производств в государства третьего мира с дешевой и не избалованной социальным пакетом рабочей силой, приватизация госпредприятий с одновременным урезанием социальных обязательств новыми собственниками и тому подобное. До поры до времени негативные эффекты такой политики компенсировались дешевизной выпускаемой в странах третьего мира продукции, что обеспечивало высокий уровень и даже рост потребления, а также переток рабочей силы в новые отрасли, связанные с информационными технологиями и сферой услуг. Однако эта модель уже себя исчерпала. Средний класс, бывший залогом социальной стабильности, стремительно размывается даже в таких богатых странах, как Германия, происходит поляризация общества между сверхбогатым меньшинством, контролирующим основные блага и ресурсы, и погружающимся в бедность большинством. Ситуацию усугубляет массовая миграция из бедных стран.
Именно этим обстоятельствам обязаны своим возвышением правые популисты. Они обещают вернуть «старое доброе» национальное государство без мигрантов и с высокими социальными стандартами для «своих». Однако такая система идет вразрез с устоявшимися интересами глобального капитала, который оказывает сопротивление «правой революции» на Западе. Поэтому после триумфа правых в 2016-м в этом году мы наблюдали некоторое торможение их политического взлета. Тем не менее хоть и в замедленном режиме, но взлет продолжается. Европа «правеет» на глазах.
Правопопулистские партии, вчера считавшиеся маргинальными, сегодня занимают второе-третье место в парламентах, а где-то и участвуют в правительственных коалициях, как это произошло в Австрии. Да, прорыва правых во власть не случилось, но политическая повестка становится все более правой. Более того, многим старым системным партиям Европы удается удерживать свои позиции исключительно благодаря перехвату антимигрантской риторики у популистов. Сами популисты, несмотря на репутацию радикалов, в целом остаются в рамках существующей политической системы — даже призывы распустить ЕС с их стороны звучат все реже и менее уверенно. Таким образом, европейская политическая система застыла в состоянии неустойчивого равновесия, и в какую сторону качнет ее продолжающийся кризис — пока неясно.
Такая же неопределенность царит и в США. Дональду Трампу так и не удалось запустить «правую» перезагрузку Америки. Более того, президент оказался в фактической блокаде и изоляции со стороны конгресса. Ни внешняя, ни внутренняя политика новой администрации в результате этого так и не оформилась в целостную стратегию, сведясь к череде конвульсивных и подчас выглядевших бессмысленными действий. США обострили северокорейский кризис, разругались с Ираном и подлили масла в огонь палестино-израильского конфликта, не доведя ни одну из этих политических линий до какого-то внятного результата. Мировой гегемон погряз во внутриэлитном конфликте, и неизвестно, когда и с какими потерями из него выберется.
Западный мир, по-прежнему определяющий мировой политический и экономический порядок, застыл на распутье. Очевидно, что неолиберальная модель глобализации себя исчерпала. Но ни на Западе, ни в других частях света никакой альтернативы ей не просматривается, если не считать абстрактные и, в общем-то, пустые рассуждения о многополярном мире. А это значит, что события могут принять непредсказуемый и неконтролируемый характер в любой момент.
shimoff@rambler.ru
Глобальный неолиберализм пришел на смену «социальному» капитализму первых послевоенных десятилетий. Неолиберальная политика знаменовала наступление на социальное государство сразу по нескольким направлениям. Это массовый перенос производств в государства третьего мира с дешевой и не избалованной социальным пакетом рабочей силой, приватизация госпредприятий с одновременным урезанием социальных обязательств новыми собственниками и тому подобное. До поры до времени негативные эффекты такой политики компенсировались дешевизной выпускаемой в странах третьего мира продукции, что обеспечивало высокий уровень и даже рост потребления, а также переток рабочей силы в новые отрасли, связанные с информационными технологиями и сферой услуг. Однако эта модель уже себя исчерпала. Средний класс, бывший залогом социальной стабильности, стремительно размывается даже в таких богатых странах, как Германия, происходит поляризация общества между сверхбогатым меньшинством, контролирующим основные блага и ресурсы, и погружающимся в бедность большинством. Ситуацию усугубляет массовая миграция из бедных стран.
Именно этим обстоятельствам обязаны своим возвышением правые популисты. Они обещают вернуть «старое доброе» национальное государство без мигрантов и с высокими социальными стандартами для «своих». Однако такая система идет вразрез с устоявшимися интересами глобального капитала, который оказывает сопротивление «правой революции» на Западе. Поэтому после триумфа правых в 2016-м в этом году мы наблюдали некоторое торможение их политического взлета. Тем не менее хоть и в замедленном режиме, но взлет продолжается. Европа «правеет» на глазах.
Правопопулистские партии, вчера считавшиеся маргинальными, сегодня занимают второе-третье место в парламентах, а где-то и участвуют в правительственных коалициях, как это произошло в Австрии. Да, прорыва правых во власть не случилось, но политическая повестка становится все более правой. Более того, многим старым системным партиям Европы удается удерживать свои позиции исключительно благодаря перехвату антимигрантской риторики у популистов. Сами популисты, несмотря на репутацию радикалов, в целом остаются в рамках существующей политической системы — даже призывы распустить ЕС с их стороны звучат все реже и менее уверенно. Таким образом, европейская политическая система застыла в состоянии неустойчивого равновесия, и в какую сторону качнет ее продолжающийся кризис — пока неясно.
Западный мир, по-прежнему определяющий мировой политический и экономический порядок, застыл на распутье. Очевидно, что неолиберальная модель глобализации себя исчерпала. Но ни на Западе, ни в других частях света никакой альтернативы ей не просматривается, если не считать абстрактные и, в общем-то, пустые рассуждения о многополярном мире. А это значит, что события могут принять непредсказуемый и неконтролируемый характер в любой момент.
shimoff@rambler.ru