Черная книга
16.12.2008
В Минском кинотеатре «Центральный» прошла премьера драмы Анджея Вайды «Катынь»
Фильмы Кшиштофа Кесьлевского, Анджея Вайды, Кшиштофа Занусси будоражили умы и несли в себе, помимо всего прочего, еще мощный гражданский и даже публицистический заряд. Каждый художник разговаривал со зрителем в своем собственном авторском регистре, не сбиваясь с ритма и не заимствуя чужих приемов. Кесьлевского можно назвать самым пессимистичным польским кинематографистом. Его неторопливые, затягивающие и гипнотизирующие работы полны атмосферы отчужденности и одиночества. Героиня его фильма «Без конца», вдова известного адвоката, попав в жернова политических и судебных процессов, не находит в себе сил для борьбы и кончает жизнь самоубийством. Не находят выхода из морального тупика герои и другой его психологической драмы «Случай». Самая оптимистичная часть его трилогии «Три цвета» — «Красный» заканчивается гибелью огромного пассажирского теплохода. Правда, главных героев режиссер все же решил оставить в живых, тем самым закончив историю о переплетении человеческих судеб довольно–таки пафосным гуманистическим аккордом.
Другой мастер мистических конструкций и невероятных стилевых перевоплощений Анджей Жулавски в общем–то поначалу довольно бытовую историю «Одержимая» об адюльтере свихнувшейся буржуазной барыньки в исполнении Изабель Аджани и вовсе заканчивает ядерной бомбардировкой и сценой самоубийства малолетнего сына главной героини.
Такая фатальная трактовка событий, приобретающая ближе к финалу религиозный, библейский подтекст, довольно характерна для польского кино. Кажется, что оно не страшится посмотреть в самое черное зеркало и не пугается того, что там видит. Поляки–режиссеры не боялись проговаривать вслух свои национальные и психологические комплексы, но не болели и мессианством. В их работах был только глубоко прочувствованный, выстраданный и оттого оправданный даже в самой жесткой форме подачи личностный заряд.
«Настоящей темой фильма о Катыни являются тайна и ложь, которые это преступление превратили в тему табу, — признавался Вайда перед премьерой. — Поэтому свое внимание я направил не на жертв убийства, а на их близких, годами задававших себе вопрос «почему?». Несмотря на то что в картине «Катынь» снимался московский актер Сергей Гармаш, российские кинематографисты от намеченного было проекта отказались. Что ж, дело хозяйское... Пана Вайду не захотели услышать, а ведь через свою работу он напомнил, что у славянских народов общая историческая память и общие трагедии. Но, наверное, это сегодня не модно и не прибыльно. Гораздо удобнее романтизировать Колчака, грустить по стилягам 60–х и разводить на экране бессмысленную «любовь–морковь».