Ченковский спецназ
14.09.2011
Удивительное — рядом
Ас диверсионной науки, разработчик уникальных взрывных устройств, Илья Старинов, прошедший гражданскую, испанскую, финскую войны, чудом уцелел во время репрессий. Сотоварищи — все как один — оказались в числе врагов народа. Его идея развертывания партизанской войны на оккупированных территориях в начале Великой Отечественной вызвала лишь раздражение в Москве.
Но немцы упрямо двигались на Смоленск. В июле центр из Рославля спешно переводится под Гомель, еще свободный от оккупантов. В мемуарах Старинова нахожу фамилии некоторых инструкторов, штрихами — азы партизанской науки и трудности на пути ее постижения. «Вскоре после размещения под Гомелем мастерские центра начали испытывать нужду в деталях, необходимых для производства мин, — вспоминает он в своей книге «Записки диверсанта». — Иссяк даже запас батареек для карманных фонариков, без которых не сделаешь мины с электродетонатором...»
— Оперативно–учебный центр расположился в Ченках, а его спецшколы были созданы в деревне Марковичи Гомельского района и под Мозырем. По документам подготовку в них первоначально должны были пройти около 400 человек. На обучение группы отводилось всего 60 часов. Инструктажи проводил непосредственно руководитель центра Илья Старинов. Будущим бойцам объясняли, что массовые диверсии способны парализовать врага и одновременно заставить его отказаться от жестоких репрессий против мирного населения. Действовал центр чуть больше месяца, и за это время его школы пропустили через себя сотни добровольцев.
Курортно–оздоровительный поселок
Деревня Ченки сегодня, как и в начале войны, — официально признанное место отдыха. Чудная природа, река. Близко город. Неподалеку железная дорога. В 1922 году на базе здешних купеческих дач организовали одноименный санаторий для трудящихся, который сегодня известен не только в Беларуси, но и за ее пределами.
Издалека виднеется монумент воинам — освободителям Гомеля. Практически рядом памятник партизанам. Следов центра Старинова, увы, не нахожу. Заместитель директора санатория Николай Мартыненко и сам из людей, увлеченных историей:
Сегодня практически все старые корпуса снесены. Лишь один островок давней застройки выдает свой возраст — деревянные здания, в которых работают парикмахерская, магазин, пункт связи...
Чуть больше проливают свет на белое пятно гомельские поисковики. Уже несколько лет клуб «Честь» областного военно–патриотического центра воспитания и занятости молодежи занимается восстановлением истории 53–го мотострелкового полка войск НКВД, который оборонял Гомель. Тогда он дислоцировался на базе санатория «Ченки». Спецшколы существовали при особом отделе полка.
— Бойцы полка здесь проходили подготовку перед отправкой на диверсионную работу, — с уверенностью говорит руководитель центра Юнус Рахматов. — Есть, например, данные, что в августе 1941 года обучен 131 человек из оперативных работников, которые потом были разбиты на 26 групп, по 2 — 10 человек в каждой, и заброшены в тыл врага. Многие из них стали основой спецгрупп НКВД. К сожалению, из них в живых уже нет никого.
Женское это дело
В истории, как известно, неоценимы люди — реальные свидетели событий. Не количество, не цифры, а — биографии. Казалось бы, Старинов прожил сто лет. Написал несколько книг. Можно было расспросить. Тогда не случилось. А сейчас — дожидаться раскрытия архивов и только гадать, кто из гомельских прошел через эту школу и как сложилась судьба. Ни одной фамилии...
Впрочем, одна зацепка — привязка к Гомелю все–таки обнаружилась. Молоденькая голубоглазая Клавочка, или Клавдия Семеновна Михеева. В начале войны работала на Гомельском спичечном комбинате. Ныне подразделение ОАО «Гомельдрев». С центром пересеклась, заинтересовавшись партизанскими зажигательными средствами, в чем и стала помогать спецшколе. Тут же получила приглашение на работу инструктором по диверсионной технике. Десять дней трудов — и Клавдия попросилась бить врага. Но Старинов объявил: не отпущу, пока не научу всем тонкостям дела. Погибла, выжила, остались ли родственники — судьба Клавочки Михеевой за семью печатями...
Так же, как и еще одна страница в короткой истории гомельских диверсионных школ. Было в ней «камерное» направление — чисто женское. Павел Жданович показывает партийное постановление от 12 августа 1941 года под грифом «Строго секретно». В нем речь о подготовке кадров для диверсионной работы в тылу противника из женщин. Контингент для обучения — 60 человек. В школу ежедневно направляется по 20 жительниц области. Главное условие: комсомолки и проверенные беспартийные, не знающие друг друга по прежней работе. Действовать во вражеском тылу предстояло в одиночку.
— Детвора уехала на отдых, сказали не трогать бульбу, пока не приедут, а я не могу сидеть сложа руки, — озорно оправдывается.
Полгода она провела в московской разведшколе, где чуть раньше подготовку проходила Зоя Космодемьянская. Говорит, учили многому. Как закладывать мины под рельсы, обезвреживать взрывные устройства, разговаривать с местными жителями, вести себя на допросах:
— Но засыпаться можно было на мелочах. Помню, выбросили нас у деревни в Могилевской области. Меня отправили на разведку. Потертая кофточка, юбчонка. По всему видно — крестьянка. Захожу в село. У меня спрашивают, откуда такая. А я обычную легенду: коров пасла, с пути сбилась. И вижу — сверлят взглядом мои руки и ноги. Как кипятком ошпарило: не загорелые! В Москве–то все время в форме, какие коровы... Бегом оттуда, чтобы не нарваться на полицаев.
Говорит, что ей везло. Трагедий в женской разведке было гораздо больше, чем удачных исходов. Недавно одну из таких историй зацепили ельские краеведы. В музей пришло письмо из Украины от пенсионера с просьбой поднять хоть какие–нибудь материалы о Раисе Кремень и Лидии Казаченок, уроженках Наровли. По ниточке вместе с наровлянскими историками вышли на подробности.
Оказалось, 20–летние девчонки были агентами спецотряда НКВД «Олимп». Их внедрили в структуры Ельского СД и гебиткомиссариата. Одна работала паспортисткой, другая — переводчицей. С точки зрения разведки сделали невероятно много: передавали секретные документы, данные о расположении войск и лжеотрядах, уничтожили гебиткомиссара Ельска. Но когда в один из дней шли на встречу со связным, в лесу их остановили партизаны. Припомнили фотографию подпольщиц с фашистами в одной из местных газет. Девушек расстреляли. Не дождавшись в условленном месте агентов, подпольщики подняли тревогу, тут и открылось страшное. Хотя еще долгие годы после войны местные жители считали их предательницами, а родственники добивались справедливости. Раскрывать агентов порой не могли даже в мирное время...
Сколько же таких и других судеб оказалось завязано на гомельских спецшколах разведки и диверсии, по–прежнему открытая страница в истории начала Великой Отечественной войны. Есть ради чьей памяти продолжать поиски.
Фото автора и из фондов Гомельского областного музея военной славы.