На открытии выставки Анны Силивончик, проходившей в галерее «Предместье», яблоку упасть было негде. Галерею заполнила веселая молодежь, преимущественно ее ровесники, те, кто с ней в разные времена учился, и те, кому нравится то, что она делает и с завидной регулярностью показывает зрителям.
Художник Силивончик узнаваема и популярна. Ее работы охотно покупают как для украшения жилых комнат, так и офисов. Она много и быстро работает, а потому на каждой большой и малой выставке появляются ее полотна и «скульптуры». Слово «скульптуры» я закавычил не случайно. Ибо это не бронза, мрамор, камень, а смесь самых разных материалов, иногда несовместимых, но забавно собранных и раскрашенных. Смотришь и удивляешься, понимая, что нынче все возможно, если ты смог придумать волшебный клей, позволяющий перьям, блесткам, железкам, бумаге, пластмассе и ткани держаться вместе, создавая законченный образ. Рассматривать эти странные объекты иногда интереснее, чем холсты.
«Я не сильно задумываюсь над тем, как скрепить перья и дерево. Проволоку с бумагой и железки... Для этого у меня есть муж, и я обращаюсь за помощью к нему. Пусть он думает, пусть у него голова болит, как это соединить воедино. Мне интересно сочинять. Через некоторое время он придумывает, делает, и я довольна. Смотрю и радуюсь!» — сложнейший процесс создания образа художница раскрывает опять же с улыбкой.
Зрители уже давно привыкли к творческой манере Анны, научились читать ее картины и скульптурные композиции. Кстати, как и сказки, ею сочиненные. Каждый находит что–то близкое себе. Одни говорят, что ее полотна напоминают живопись Марка Шагала, другие утверждают, что это близко к журнальной графике 20–х годов, к временам нэпа. Кто–то сравнивает с Хуаном Миро и Паулем Клеем. Но большинство зрителей ни с кем и ни с чем Анну не сравнивают, а любуются себе тихо, улыбаются, глядя на ее работы, а смелые даже руками потрогать норовят. Как ни удивительно, но все вышеназванные и непроизнесенные авторитеты зримо и незримо присутствуют в ее работах.
«В школе основным и самым главным моим учителем стала Елена Ахрамович. Она меня, собственно, всему что делаю и умею, научила. А потом я пошла в нашу академию, но там как–то педагоги менялись слишком быстро, и я не могу сказать, что кто–то оказал на меня такое уж сильное влияние. Правда, к тому времени я уже немного повзрослела, вышла замуж и родила...» — вспоминает Анна годы учебы.
Она не пишет портреты как таковые, но все женские образы на ее холстах, причем написанные в разное время, имеют ее черты. И не только женские, но и птицы, рыбы, кошки и даже неодушевленные предметы похожи на свою создательницу, на Анну Силивончик. Она немного забавная, наивная, а иногда и серьезная, думающая о жизни.
— Раньше стены дома были чистые, но потом дочка попросила повесить картину. Вот так и началось «осквернение» квартиры. Висят мои работы и мужа, а из друзей работа Ивана Семилетова. Но у нас не так и много свободного места. Периодически происходит смена экспозиций. Сейчас в зале висит городской пейзаж, написанный мужем.
Рассматривая работы Силивончик, вспоминая виденные раньше на многих выставках, я поймал себя на мысли, что Анна — художник куража. Что вот она ходит–бродит, спит, гуляет, разговаривает, думает, а потом ее как бы прорывает. И она начинает интенсивно работать. Быстро, много! И по холстам это сразу видно.
«Да, именно так у меня все и происходит. Я работаю быстро, а когда крашу, то люблю слушать аудиокниги. Мне это нравится», — соглашается с моей догадкой Анна.
Ее мир образов — это такой удивительный компот из самых разных как экзотических, так и привычных фруктов. Что–то в нем с рынка, привезенное из–за моря, а что–то — купленное у бабушек, выросшее совсем рядом, на шести сотках в Ждановичах и Колодищах. Смотришь и удивляешься невероятной комбинации, юмору, с которым все это сочинено, а иногда и с тонкой иронией над суровой мужской половиной человечества.
ladzimir@источник
