– Антон, ты стартовал в «Орле и решке» в начале года в сезоне «Мегаполисы» – 20 выпусков о 20 крупнейших городах. Сейчас полным ходом идет работа над «Чудесами света». В чем отличие между твоим персонажем в прошлом сезоне и в этом?
– «Мегаполисы» – молодость, восторг, очарование, восхищение всем тем, что происходит вокруг. «Чудеса света» повзрослее и по съемке, и по редактуре, и по моему поведению. Как у Толстого – «Детство. Отрочество. Юность». Вот это уже юность… Приятно будет увидеть себя и Толстого в одном интервью!
– Что увидят зрители?
– Мы месяц путешествовали по Азии. Поэтому сейчас я где‑то на 80 процентов состою из риса. Китай – это горы «Аватара», вдохновившие Джеймса Кэмерона на его знаменитый фильм. Токио – Фудзияма. Затем у нас были вулканы Явы – гора Семеру, самый сложный для меня выпуск. Думаю, в эфире покажут, как я туда забрался и встретил свой день рождения на высоте 3676 метров, побитый жизнью, побитый тремя днями восхождения. Обычно встречаю свой день рождения на высоте 1 метр 69 сантиметров (это мой рост), но в тот день действительно был «на высоте». А там еще извергающийся вулкан, так что день рождения получился огонь! Все, закрываю эту кладовую каламбуров.
А после вулканов Явы – Раджа Ампат, последний рай на Земле, как его называют, архипелаг в индонезийской провинции Западное Папуа.
И снова Китай – Чэнду, где осталась самая большая популяция панд. Мы пытались дотронуться до святого, но это невозможно. Однако я находился очень близко. Панды – удивительные существа, которые не должны были выжить, но выжили…. Чем‑то они очень похожи на нас утром 1 января: неуклюжие, через шаг спотыкающиеся, с огромными кругами под глазами, и их безумно хочется обнять, пожалеть и попросить так больше не делать.
– Я стал своим косметологом и уже отличаю консилер от патчей. То есть обладаю истинно мужскими умениями Сам себе визажист
– Сколько времени занимает производственный цикл одного выпуска и сколько – съемочный период?
– Съемочный период короче производственного раз в сто. Мы приезжаем иногда на три, иногда на четыре дня, как сейчас, – это если снимаем довольно сложный по логистике сезон, все далеко друг от друга. Дней за 6–7 приезжает продюсер, узнает про локации, фиксирует их, проводит разведку, потом уже приезжают ведущие, 3–4 дня снимаем, и все снятое отправляется в Киев, где производятся монтаж, цветокоррекция, звук и прочее. И через полтора месяца после съемки – эфир.
– А много всего людей делают проект?
– Я был в киевском офисе четыре раза, но до сих пор не знаю всю команду. Там сейчас в производстве два сезона: наш и звездно-коронованный Насти Ивлеевой и Андрея Беднякова. Два разных лагеря, практически Монтекки и Капулетти, работают над ними, но это все один продакшен. Наверное, в общей сложности человек 70–80.
– В результате на съемки летят…
– Семеро. Два ведущих, два режиссера, два оператора и продюсер. И 90‑килограммовый чемодан Алины с косметикой и украшениями. Ну и привлекаем иногда местных, которые говорят чуть лучше нас по‑китайски и чуть хуже нас по‑русски. Это такая прослойка, чтобы местные нас воспринимали.
– А как же костюмеры, гримеры?
– Стилисты мне помогают одеться заранее. С визажистами сложнее. Я стал своим косметологом и уже отличаю консилер от патчей и тональный крем от крема для заправки бисквитного торта. То есть обладаю истинно мужскими умениями.
– Ведущий – только исполнитель или может креативить?
– Конечно, сложно сказать, что у меня полная свобода, но если я прыгну в реку, встану на голову или предложу свою подводку, меня никто не остановит. Можно придумывать и предлагать что угодно. Если ты перекреативишь, это вырежут. Бог всего – это человек в монтажной, который сидит в подземелье и не выходит на свет, но знает все плохое и хорошее про нас. Он – последняя стадия цензуры.
Мне, лет с восьми проводящему мероприятия, где меня никто не цензурирует и я сам ответственен за свой речевой поток и поток мысли, было бы сложно говорить только чужими словами. Конечно, что‑то вырезают, но что‑то остается, и от этого радостно.
– «Орел и решка» – настоящее кино, где нужно играть роль…
– Конечно, в жизни я отличаюсь от экранного образа. Но это же такой пазлик: здесь такой, здесь – этакий, и хочется надеяться, что в результате складывается разносторонняя личность. Или хотя бы потешный бездарь.
– Твой приход в «Орел и решку» – это как ввод в спектакль, который идет несколько лет и в котором все сыгрались. И тут приходит новенький – в мизансценах путается, текст забывает… Как прошел твой ввод?
– У любого, даже творческого, действия есть свои алгоритмы. Я их не знал, шел по наитию. Прекрасно помню первый выпуск, и он один из моих любимых. Так хорошо оказалось не знать, что делать! Получилось как‑то обаятельно… Режиссер понял, что мне надо дать свободу, и разрешил делать все. Разумеется, он корректировал. Видимо, ко мне присматривались, адекватный ли я, привитый ли, и разрешали предлагать очень много своего. Мои идеи в большом количестве вошли в выпуск, и это очень приятно.
С мамой Светланой Николаевной и папой Александром ВладимировичемНеубиваемые киборги
– Для меня в «Мегаполисах» особняком стоит выпуск про Париж. Любой журналист скажет: вам выпала огромная удача. Но по‑человечески это была трагическая ситуация…
– Да, мы прилетели в Париж, когда догорал собор Нотр-Дам де Пари. Я смотрел на лица людей и видел: они потеряли близкого человека. Там была одна плачущая русская женщина, и ее спросили: «Вы потеряли там кого‑то близкого?» – «Да, я потеряла Нотр- Дам де Пари».
– Я восхищаюсь работой операторов проекта. Тяжело им с вами?
– Операторы – это ребята-киборги, которые, например, поднимаются с нами на вулкан Семеру три дня. Ладно мы идем туда с трудом, болью, отчаяньем и вспоминаем, что у нас работа мечты каждые пять минут, когда под тобой падают камни. А они бредут еще с 25‑килограммовым рюкзаком с техникой, им надо оббегать, снимать, запускать квадрокоптеры… Я б не смог!
– С учетом частой смены часовых поясов со сном не может не быть проблем. Как справляешься?
– Во-первых, я знаю уже все таблетки, которые помогают со сном. Но главное – самолет для меня теперь не роскошь и даже не средство передвижения, а место, где можно поспать. Я могу в самолете занять любую позицию, достойную самых талантливых акробатов цирка Дю Солей, и уснуть. Не боюсь ни орущих детей, ни храпящих больших дядей… Самолет – это идеальная локация для сна. 7, 10, 15, 3 часа… Самолет, машина, паром, лошадь, плот – везде отлично спится.
Антону 9 лет, и он ведущий программы «5+» на свердловском телевиденииТелефончик девушки химбо
– Ты окончил Екатеринбургский театральный институт с красным дипломом, где сказано, что ты актер театра и кино. Кого же играл в театре?
– Я вообще не играл в театре! Безумно люблю театр, но мне кажется, что я очень хороший зритель и был бы не очень хорошим актером. Пытаясь честным быть с самим собой, поступал, чтобы раскрыться, понять себя, стать более свободным пластически, физически… Мне это очень помогает.
У каждого ведущего «Орла и решки» есть своя фишка. Андрей Бедняков – это юмор, Леся Никитюк – непосредственность, Антон Птушкин – интеллигентность, информативность… А моя фишка – легко иду на контакт с людьми любой расы в любой стране.
В «Мегаполисах» у меня было задание – в каждом городе попросить телефон у местной девушки, и она не должна мне отказать. И получалось! Я взял номер даже у девушки из племени химбо. Она была топлес, обмазанная глиной, с выбитыми четырьмя зубами, потому что у них таков канон красоты, но с мобильным телефоном. Вероятность, что я по этому номеру позвоню, нулевая, но важно, что я вхожу в очень малый процент людей, у кого этот номер есть.
– Вот что значит потомственный актер!
– У меня брат актер, папа – ведущий и режиссер, мама – работник культуры. Как говорит папа, ни одного нормального сантехника в семье. Я выбирал, куда поступать, на журналиста или актера, выбрал театр – это романтичнее. И не жалею. Какие бы у меня ни были претензии к родному институту, я ему очень благодарен.
– С театром ясно. А кино тебя интересует?
– Мне кажется, все, кто занимается творчеством (даже если у них нет актерского образования), мечтают сняться в кино.
– Судя по твоим постам в соцсетях и текстам к смешным песням, ты дружишь со словом. Хочется более тесной дружбы?
– Да, и хочется уже от дружбы перейти к конфетно-букетному периоду и любви. Я со школы писал сценарии довольно больших мероприятий. Говорили, что получается неплохо. Да и сейчас продолжаю этим заниматься. По-моему, профессия сценариста неоправданно мало ценится. Хотя сейчас ситуация вроде немножко меняется. Сыграть могут сто человек, режиссировать – пять, а написать – один. Очень хочется этому учиться, но пока не понимаю, как и в каком направлении. Я иногда провожу мастер-классы для ведущих, это абсолютно авторская работа, и свой часовой материал могу писать два месяца. Мне это безумно нравится. Когда пишу, кажется, я творчески расту, изучаю себя и мир вокруг. Хочу получить образование, связанное со сценарным мастерством, и образование, связанное с режиссурой, но пока нет возможности.
– Мне кажется, ты бы мог записывать аудиокниги. Не думал об этом?
– Вообще не думал… Но это очень интересно! Пока меня вряд ли кто‑то позовет, но могу начитывать брату на ухо…
– Антон, я не поверю, что ребенок, выходивший с пяти лет на сцену и срывавший овации, которому все говорили, какой он замечательный, мог избежать звездной болезни. Был период, когда тебе показалось: я все умею, все знаю, остальные мне в подметки не годятся?
– Может быть, что‑то такое было в 10‑11-м классах, когда я уже работал в театре эстрады. Мне казалось, что я такой молодец: и деньги зарабатываю, и успеваю учиться, и для своего возраста очень неплохо развит… А как блестяще жонглирую, ты бы знал! Но не помню, чтобы уж совсем задавался. Мои родители взрослеют и становятся гораздо сентиментальнее… Наверное, поэтому им сейчас нравится почти все, что я делаю в «Орле и решке». Но раньше, посмотрев, как я веду какой-нибудь концерт или корпоратив, папа говорил: «Очень хорошо! Вот это было прям отлично! Это – просто замечательно! А в целом – все плохо». Эта традиционная фраза не позволяла нам всерьез думать, что мы делаем нечто большое, серьезное, которое подарит миру какое‑то новое открытие. И в театральном институте прививают студентам саморефлексию, ты копаешься в себе и думаешь: «Господи, я занимаюсь совсем не тем!» Это развито у меня, у брата и даже у папы, которому 60 лет и который давно всем все доказал. Мне недавно исполнилось 26 лет, любоваться собой некогда – надо стараться, чтобы хотя бы перед собой было не стыдно.
Гонорар – это очень приятно
– Сейчас на тебя обрушилась всемирная популярность, ведь благодаря интернету «Орла и решку» смотрят на всех континентах…
– Да, недавно мне писали очень теплые слова ребята из Бразилии, из Перу… Мне в таких случаях все время кажется, что меня разыгрывают и в конце сообщения попросят перечислить деньги на увеличение популяции австралийских лемуров.
– Для тебя важны отзывы телезрителей?
– Конечно! На мероприятиях ты сразу слышишь, что людям нравится. Особенно люблю концерты – люди пришли не поесть-попить, как на корпоративах, а посмотреть на творчество, пусть даже самодеятельное. Их аплодисменты – сильный наркотик. А когда работаешь перед камерой, даже если хорошо получилось, аплодисментов не слышишь. Так что отзывы – как аплодисменты, это даже приятнее, чем гонорар. Хотя гонорар – это очень приятно.
– В 25 лет ты круто изменил свою жизнь. Не страшно было?
– Еще как! Бросить любимый лучший телеканал в Екатеринбурге, где я всегда хотел работать, бросить самую рейтинговую передачу на радио, отказаться от проведения разных торжеств, которые приносили ощутимый доход… Отлично помню, как мой брат, оставив все главные роли в Екатеринбурге, отправился в Москву, мы его провожали в аэропорту, и родители отходили, чтобы Женя не увидел, как папа пускает скупую мужскую слезу. С моим отъездом было примерно так же, только я уезжал из Екатеринбурга уже один – родители-путешественники к тому времени переехали жить в Краснодар. Видишь, у нас в генетическом коде заложены постоянные перемещения…
И вот когда стоишь на огромном валуне в Кейптауне и в метре от тебя разбиваются волны Тихого океана, понимаешь, что уже хотя бы ради этого стоило переезжать.
АНТОН ЗАЙЦЕВ
Родился: 15 сентября 1993 года в Екатеринбурге
Семья: не женат
Образование: Екатеринбургский театральный институт (артист драматического театра и кино)
Карьера: был ведущим утреннего телешоу на «Четвертом канале» (Екатеринбург), ведущим шоу на радио «Пилот» (Екатеринбург). Сейчас – ведущий шоу «Орел и решка» на канале «Пятница»
Андрей КУЛИК, ООО «ТН-Волгоград» (специально для «ЗН»)
Фото из личного архива Антона Зайцева.
