Вор в загоне
23.07.2014 10:45:00
Сейчас “законников” больше, чем в девяностые
В ближайшее время завершится процедура вступления в законную силу приговора уроженцу деревни Станьково Дзержинского района Дмитрию Галееву, более известному в криминальном мире как “вор в законе” по прозвищу Галей. В марте текущего года судом Заводского района Минска он был признан виновным в совершении вымогательства в 2003 году и приговорен к 11 годам колонии строгого режима.
Правосудие свершилось с отсрочкой ввиду того, что Галеев более десяти лет находился в международном розыске. Депортировали его в Беларусь в марте 2013 года из Швеции, где он имел собственный ресторан и безбедно проводил время.
А буквально через несколько месяцев будет готов к выходу на свободу из мозырской колонии гомельчанин Александр Кушнеров, он же вор в законе Саша Кушнер.
В девяностых за двойное убийство белорусским судом он был приговорен к смертной казни, однако расстрел был заменен на 15-летний срок. После освобождения Кушнер находился под надзором милиции, но в декабре 2010 года самовольно покинул Беларусь, за что был объявлен в межгосударственный розыск. Как оказалось, Кушнеров поехал в Москву за воровской “короной”, которую получил в мае 2011 года из рук Аслана Усояна, он же Дед Хасан.
6 ноября 2012 года российские полицейские задержали Кушнерова в Москве. В тот же день его депортировали на родину, где обвинили в совершении преступления по ст. 422 УК РБ (“Уклонение от превентивного надзора”). Обвинительный приговор был вынесен 15 марта прошлого года. Кушнера приговорили к максимальному сроку — двум годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима.
Еще одна страница белорусской современной воровской истории была написана в декабре 2012 года в Объединенных Арабских Эмиратах, где около трех десятков криминальных “генералов” провели воровскую сходку и наделили статусом “законника” сразу четырех белорусов. Новоявленными “ворами в законе”, то бишь организаторами и вдохновителями преступного мира стали минчанин Павел Алексеевич по прозвищу Паштет, борисовчанин Руслан Лебедев, он же Лебедь, житель Слуцка Олег Герасимович с “погонялом” Муму и гомельчанин Александр Медведев, он же Медвежонок.
Всего несколько лет назад наши оперативные сотрудники МВД утверждали, что вопрос с оргпреступностью не стоит в повестке дня, а “воров в законе” вообще нет. А тут за полтора года “законников” стало больше, чем за все 90е. Оказывается, рисковые люди в белорусском криминальном мире еще есть. Они то ли страх потеряли, то ли забыли, чем жизнь “авторитетная” чревата...
От старости воры редко умирают
Первым вором в законе в независимой Беларуси принято считать витебчанина Петра Науменко, он же Наум. По одним сведениям, московские воры “короновали” Наума в декабре 1992 года, по другим — в 1993-м.
Времена тогда были действительно “лихие”. К 1994 году белорусский криминалитет окончательно сформировался в преступное сообщество, а вся страна, за исключением воздушного пространства, была поделена между группировками. В конце 1994 года в Беларуси насчитывалось 150 организованных преступных групп, командовали которыми 112 “авторитетов”.
Во главе этой криминальной армии и был Наум. Правда, командовал он недолго. 12 июля 1995 года в возрасте 35 лет Петр Науменко умер от острой сердечной недостаточности в витебском СИЗО, куда попал с обвинением в вымогательстве.
Место Наума занял минчанин Владимир Клещ, он же “вор в законе” Щавлик. 10 декабря 1997 года он пропадает без вести. С тех пор злой рок преследовал всех более-менее авторитетных людей белорусского криминального мира.
Летом 1999 года исчезает “вор в законе” Александр Трацевский по прозвищу Траца. В августе 2000 года в Витебске возле ночного клуба пуля обрывает жизнь “законника” Геннадия Лукашова, он же Лукаш. Не смог удержать воровскую “корону” гомельчанин Сергей Коваленко по прозвищу Мамонтенок. Его, что называется, лишили этого титула, и, по имеющимся сведениям, в 2011 году он в возрасте 42 лет покончил жизнь самоубийством.
Самым богатым белорусским “вором в законе” называли уроженца Бобруйска Владимира Бирюкова по прозвищу Биря. Последние годы жизни авторитет провел за пределами республики. Умер он в 2009 году в Смоленской области в 45-летнем возрасте от острой сердечной недостаточности.
Больше всего из “коронованных” персон повезло Льву Эпштейну, он же Бельмо, или Лева Минский. После серии загадочных исчезновений и смертей белорусских “законников” Лев Иосифович от греха подальше перебрался в Москву, где в 2005 году в возрасте 77 лет умер, как говорится, в своей постели от старости. Что в профессиональном криминальном мире большая редкость.
Из последних преждевременных потерь — Александр Тимошенко по прозвищу Тимоха. 31 мая текущего года 60-летнего уроженца Гомеля убили в Одинцовском районе Подмосковья из огнестрельного оружия. Тимошенко был гражданином России, однако российские борцы с оргпреступностью называли его исключительно “так называемым белорусским вором в законе”.
До Минска — воры, после Минска — волы
До сих пор бытует заблуждение, что “вор в законе” должен жить по устным, т. е. неписанным воровским законам (понятиям), в подпунктах которых значатся: не иметь семьи, собственности, не работать, не сотрудничать с органами власти, не давать показания, не признавать вину и т. д. Кандидат на воровскую “корону” обязан был иметь судимости, а его прием в круг избранных осуществлялся исключительно в местах лишения свободы. Так действительно некогда было. Но особенности воровского житья постоянно подвергались изменениям, а понятия — редактированию. Современные воры больше не считают тюрьму своим домом и не чураются благ цивилизации. Правда, в Беларуси таких условий для них давно нет. Но почему “воры в законе” есть?
По большому счету, вся воровская политика делается не в Беларуси и даже не как раньше — в Москве. Сегодня российским мафиози ничего не стоит провести свою сходку в Греции, Испании или Франции и там порешать все насущные вопросы, в том числе и кадровые.
Постсоветская организованная преступность вышла на международный уровень. Однако ее ряды расколоты: уже больше десятилетия идет воровская междоусобная война, жертвы которой исчисляются сотнями. Не первая в истории криминалитета. Нынешнюю называют третьей войной, а первые две случились в 40–50-х годах прошлого века и проходили под жестоким контролем и с участием силовиков. Но тогда на кону были лишь воровские понятия и блатной кодекс чести. Нынче же — огромные деньги и власть. Представители профессионального белорусского криминала втянуты в этот раздрай и в настоящее время расколоты на два лагеря. Одни во главе с Сашей Кушнером придерживаются позиций клана ныне покойного Деда Хасана. Другие, их интересы представляли застреленный Тимоха и ныне сидящий Галей, встали на сторону их противников, главой которых называют находящегося в российской тюрьме “законника” Тариэла Ониани, он же Таро.
Примечательно, что конкурирующие группировки за последние годы не раз проводили сходки, т. е. своеобразные совещания, на которых “раскороновывали” друг друга. Соответствующие “прогоны” (воровские письма) регулярно приходят в адрес белорусской братвы. При таком раскладе воров в законе в Беларуси вроде как и нет...
Но есть еще третья сила, которая воровские игры по понятиям или без не имеет права игнорировать. В отличие от России в белорусском МВД воздержались от реорганизации (точнее — ликвидации) специальных подразделений по борьбе с организованной преступностью.
В давние девяностые белорусские опера сумели сделать самое главное.
Во-первых, не допустили этнических конфликтов между кавказскими кланами, которые “засветились” в республике и готовы были пойти на крайние меры в борьбе за сферы влияния.
Во-вторых, кровавые разборки внутри белорусских преступных сообществ происходили — не один авторитет пал в той борьбе, но пули и осколки никогда не летели в сторону случайных прохожих. И это в то время, когда в Москве ежедневно происходило до 30 убийств, а прилюдные расстрелы и взрывы криминальных конкурентов стали обыденным явлением.
Криминальный беспредел не вышел на улицы белорусских городов, но и цена была высокой. С 1990 по 1995 год при исполнении служебных обязанностей погибли 69 и были ранены 162 сотрудника белорусской милиции. Причем в 1994 году погибли 17 и ранены 46 стражей порядка.
Хочется верить, что эти жертвы были принесены не напрасно.
Виктор Федорович, БелаПАН
специально для “НГ”