Недавно Всемирный банк опубликовал доклад, из которого следует, что восемьдесят процентов наших сограждан относятся к среднему классу. В Беларуси средний класс представлен шире, чем, например, в России, Китае и многих других странах. В Европе и Центральной Азии следом за Беларусью идут Литва и Венгрия, где доля среднего класса составляет почти 60 процентов. В Латвии на эту категорию приходится около 55 процентов, в Польше — 50 процентов, в Украине чуть менее половины. Так кто же сегодня может гордо именовать себя “середняком” и почему уровень доходов не всегда соответствует уровню жизни? Об этом наш разговор с профессором Михаилом Ковалевым.
Если мы хотим, чтобы в стране рос средний класс, надо избавляться от настроений, доставшихся нам в наследство. Социально ориентированная экономика должна дать людям возможность заработать достойную зарплату, а все остальное уже в наших руках.
— Михаил Михайлович, многие довольно скептически отнеслись к исследованиям Всемирного банка. Насколько они объективны, и можно ли им доверять?
— Всемирный банк — очень солидная организация, и я не вижу оснований не доверять ему. Другое дело — само определение среднего класса. Здесь мнения ученых не так однозначны. Но в рамках тех критериев, которыми пользуется Всемирный банк, получается, что в нашей стране действительно очень высока доля людей, которых мы вправе отнести к “золотой середине”.
Дело в том, что эксперты Всемирного банка в своих исследованиях учитывают не только доходы, но и цены, стоимость получаемых социальных благ. Да, зарплата в Беларуси пока невысока, в среднем по стране примерно шестьсот долларов.
Но при этом мы должны понимать, что у нас одна из самых низких в мире ставок подоходного налога — всего 12 процентов. К тому же в большинстве стран из начисленной зарплаты отнимаются немалые деньги на социальное обеспечение в виде пенсионных отчислений и социального страхования. В Беларуси же эти отчисления за работника производит работодатель. Поэтому и фактическая реальная зарплата белорусов как минимум на тридцать процентов выше официально декларируемой. В структуре расходов у нас довольно низкой остается стоимость коммунальных услуг, электроэнергии и газа, притом, что мы не добываем углеводороды, а тратим валюту на их импорт. По оценкам международных экспертов, разница между десятью процентами самых бедных и десятью процентами самых богатых людей в Беларуси составляет чуть более пяти раз. В России, например, этот показатель вдвое больше. Все эти факты подтверждают справедливость расчетов Всемирного банка о высокой доле среднего класса в Беларуси.
Не забывайте, что у нас в отличие от многих других стран нет налога на богатство, что также способствует росту среднего класса. Среди всех стран СНГ мы обладаем самым большим жилым фондом на человека. А все потому, что у многих семей среднего класса квадратных метров на человека по факту больше, чем среднеевропейская норма в 30—40 метров. На Западе, если у тебя есть в собственности квартира или коттедж в несколько сот квадратных метров, ты должен платить налог на богатство, больше платить за газ и электроэнергию. Думаю, и у нас в будущем, по мере того как мы будем становиться богаче, нужно вводить такой налог, чтобы повысить жизненный уровень тех десяти процентов наших сограждан (а это почти миллион человек), которые живут в пять раз хуже, чем самые богатые.
— Но так очень легко нарваться на обвинения в уравниловке. Ведь подобные лозунги мы уже проходили в 1917 году: отобрать у богатых и раздать бедным...
— Я не призываю к уравниловке. Наоборот, всегда был сторонником дифференцированных зарплат. Кто хорошо работает, должен много и получать. Но весь мировой опыт показывает, что те, кто имеет много, должны больше отчислять на образование, здравоохранение, укрепление армии, потому что в конечном итоге они получают от государства больше. Государство предоставляет им условия и возможность заработать, обеспечивает сохранность их богатства, более качественное образование, лечение. Это очевидный и никем не оспариваемый в мире факт.
— Тем не менее, несмотря на весьма благоприятное для нас соотношение между богатыми и бедными, в целом по уровню жизни мы по-прежнему уступаем европейцам. Некоторые даже ерничают: мол, с доходами нашего среднего класса в Европе можно претендовать на пособие по безработице.
— Давайте будем справедливы. Если бы наши богачи были богаче самых бедных в 15—20 раз, как во многих развитых странах, то среднему классу доставалась бы не такая уж большая доля в структуре общества. Но 20 лет назад, во время инаугурации первого Президента, мы провозгласили социально ориентированную рыночную экономику, основанную на принципе социальной справедливости. Она измеряется более точно коэффициентом Джини, который показывает, образно говоря, справедливость деления валового внутреннего продукта. Так вот, по этому показателю мы входим в десятку лидеров, уступая таким образцово социальным государствам, как Дания, Швеция, Австрия, Чехия и ряд других. Замечу, что сразу за Беларусью расположилась Германия.
— Но вы же не станете оспаривать, что уровень жизни у немцев гораздо выше нашего...
— Да, более чем наполовину. Объяснение тут простое. Надо посмотреть на производительность труда. Если мы поделим по паритету покупательной способности наш валовой внутренний продукт в 160 миллиардов долларов на 4,5 миллиона работающих белорусов, то получится, что каждый работающий за год создает благ менее чем на 40 тысяч долларов. В той же Германии и других богатых странах эта цифра в два раза больше. Вывод из этого только один: как работаем, так и живем.
— И все-таки большинство людей любую статистику примеряет на себя, сравнивает свою жизнь с жизнью других. В этом контексте хотелось бы знать, существуют ли некие общепринятые стандарты среднего класса. Помню, в советские времена непременным атрибутом успешности была своя квартира, дача, автомобиль “жигули”.
— Ну положим, “жигули” как раз были далеко не у всех. Но вы правы, все познается в сравнении. Так вот, с 1991 по 1994 год наш уровень жизни упал почти наполовину от советского. А за последние двадцать лет благосостояние белорусов выросло в четыре с лишним раза. Кто сомневается, пусть вспомнит, что у него было в холодильнике тогда, и что есть сегодня, какая мебель и бытовая техника была тогда, каким был ремонт в квартире. Сегодня объективно растут доходы супермаркетов, туристических фирм, кафе, ресторанов. По данным МВФ, в 1995 году наш ВВП на душу населения равнялся 3320 долларам. В прошлом году этот показатель составил 16 500 долларов. Если бы мы следующие 20 лет прирастали такими темпами, то практически догнали бы Германию по жизненному уровню. Думаю, это должно быть нашим лозунгом на следующие 20 лет.
По уровню ВВП на душу населения мы опережаем многие страны СНГ, в том числе Казахстан и Украину, и пока отстаем от Литвы, Латвии, Польши, где этот показатель приближается к 20 тысячам долларов. У наших соседей более развита сфера услуг, эффективнее используется транзитный потенциал, логистика. Если мы нарастим наш логистический потенциал, то по уровню ВВП на душу населения выйдем на уровень Литвы и Польши. Убежден, что одним из наших лозунгов должно стать развитие человеческого капитала и эффективного его использования с целью строительства экономики знаний. Некоторые сокрушаются по поводу того, что резко упала доля промышленного сектора в ВВП. Но зато растет сфера услуг. Уже в прошлом году наши программисты заработали, только по официальной статистике, полмиллиарда долларов. Если мы больше уделим внимания этим отраслям, не требующим большого количества сырья, металлов, энергоносителей, то структурная перестройка экономики пройдет успешно.
— Качество жизни, в том числе и среднего класса, измеряется не только валовым внутренним продуктом, и одних экономических характеристик для понимания этой категории общества, наверное, недостаточно...
— Разумеется. Средний класс, как видно из выше-приведенных рассуждений, нельзя свести к определенному уровню дохода в долларах или евро. На самом деле доходы должны быть такими, при которых человек смог бы удовлетворить базовые потребности в еде, одежде, жилье, и при этом у него остались бы средства на прочие радости жизни — спорт, путешествия, дополнительное образование и так далее. Качество человеческого потенциала растет вместе со средним классом. Приведу еще немного статистики. Сегодня продолжительность обучения у нас в среднем равна 11,5 года.
А те, кто родился в прошлом году, будут учиться уже 14,7 года. То есть все они получат высшее образование.
По продолжительности жизни, а значит, и по качеству системы здравоохранения большинство мировых рейтингов ставит Беларусь на 38-е место. За двадцать лет мы добавили два года к средней продолжительности жизни, и сейчас она составляет 73 года. В итоге, по данным ООН, по качеству человеческого потенциала мы досрочно вышли на 50-е место в мире, хотя достижение этого параметра планировалось только к концу 2015 года.
Повторюсь: говоря о повышении жизненного уровня, смотреть нужно не только в холодильник. Хотя на продукты питания мы тратим примерно 40 процентов семейного бюджета. В богатых странах на еду уходит около трети доходов. Там люди больше тратят на отдых, больше внимания уделяют своему здоровью, посещают бассейны, тренажерные залы, путешествуют.
Но и мы стали значительно больше отдыхать за границей. И не только отдыхать. В минувшие праздники я был в Вильнюсе, и обратил внимание, что в известном “Акрополисе” самые большие тележки у белорусов и россиян. А вот сами литовцы более аккуратно подходят к покупкам.
— Видимо, сказывается наследие дефицита прошлых времен. Мы в отличие от потребителей западных стран еще не пресытились дешевыми и разнообразными товарами.
— Согласен. Но не надо повторять ошибки обществ потребления, нужно думать о будущем страны, своих детей и поэтому учиться чуть больше сберегать. Это тоже отличительный признак представителей среднего класса, которые стараются накопить столько, чтобы, к примеру, прожить несколько месяцев без работы в случае ее потери. На Западе очень велики риски потерять работу, есть проблемы со страховой медициной, не всем по карману высшее образование. Поэтому люди вынуждены больше думать о завтрашнем дне, копить на учебу или, например, на собственную пенсию. Мы же из заработанных ста рублей несем в банк четыре-пять рублей. Норма сбережений должна достичь хотя бы десяти процентов. Это хорошо и для людей, и для государства в целом, потому что только наши сбережения, а не эмиссия, могут быть источником для инвестиций.
