Девять месяцев и дольше
«ЗН»: Какой путь проходят школьные учебники, прежде чем попасть к ученикам?
Юлия Ванина:
– Это очень длительный процесс. Сначала объявляется конкурс на создание учебников, по итогам которого утверждается состав авторского коллектива. В него входят учителя, методисты, преподаватели вузов, ученые. Составы авторских коллективов, по которым конкурс не состоялся, утверждаются Министерством образования. После того как авторы закончили работу над учебником, он поступает в Национальный институт образования. Методисты готовят заключение на соответствие учебника образовательным стандартам и учебным программам, основным методическим и дидактическим требованиям. После этого рукопись поступает на рецензирование – к учителю и на кафедру либо несколько кафедр, если речь идет о химии и физике для старших классов. После доработки по замечаниям рецензентов учебник рассматривается на предметной секции, затем на президиуме и бюро Научно-методического совета при министерстве. На заседании бюро коллегиально принимается окончательное решение. Председатель бюро – министр образования. Процедура прохождения рукописи составляет 9 месяцев. Это как выносить ребенка. А сколько еще работает над ним автор! И даже когда учебник попадает к детям на парты, это не значит, что работа над ним прекращается.
Татьяна Логинова:
– Для учебников гуманитарного цикла путь еще длиннее. Учебные пособия по русской и белорусской литературе дополнительно рассматриваются на секции филологических дисциплин и бюро Государственной комиссии по подготовке учебников в гуманитарно-обществоведческой сфере.
Татьяна Пашкевич:
– Проводится ли апробация экспериментальными группами, которые занимаются по учебникам еще до их издания?
Юлия Ванина:
– Раньше апробация проводилась по экспериментальным учебникам для школ с 12-летним сроком обучения, сейчас учебники проходят в школах опытную проверку и по ее результатам дорабатываются.
Татьяна Пашкевич:
– Почему убрали этап апробации, ведь это был достаточно важный этап работы?
Юлия Ванина:
– Экспериментальная апробация проходит по новым учебным предметам и курсам, в которых реализовано новое содержание образования. В последнее время таких экспериментов не было, следовательно, апробация не проводилась. Опытная проверка предполагает значительно более глубокий экспертный анализ и оценку содержания учебника, чем экспериментальная апробация. Если в экспериментальной апробации изучается мнение только учителя, то в опытной проверке – и учителя, родителей и учащихся, а также ученых, методистов.
А портфельчик-то не поднять
Наталья Сечко:
– Я бы хотела затронуть такой вопрос. В учебнике по математике для 10-го класса мне как учителю всего хватает: там есть задания для детей с разным уровнем мотивации. А вот в учебниках для 5-го класса мне недостает практической части.
Елена Кузнецова:
– Сколько задач мы сократили в этом учебнике, где раньше совмещались базовый и повышенный уровни, только авторы знают. Но есть же комплекс к нему – сборники задач, рабочие тетради!
Наталья Сечко:
– Да, есть, но тут возникает другой вопрос. У детей портфели неподъемные. Либо на уроке возникает суета: «Ребята, мы берем задачу из учебника, потом мы берем задачу из сборника, затем из тетради». И так мы тратим время на то, чтобы приступить к работе.
Инесса Слесарь:
– Что касается веса учебника, то существуют стандарты, которые мы не можем превысить ни на грамм. По химии, математике и физике есть сборники задач, которые издаются как класс-комплект (для работы в классе), и по ним можно решать в школе, а домой давать задания из учебника. Но все равно вес портфеля это не уменьшает. Идеальным вариантом стал бы учебник в виде книги, в котором заложен минимальный уровень базовой информации, а все остальное – в электронном виде.
Елена Кузнецова:
– Есть хорошая практика, причем не только за рубежом, но и у нас, когда дети не выносят из класса учебники. Один комплект учебников лежит в школе, другой – дома. Но есть и другие интересные решения. К примеру, грузинские коллеги рассказывали, что они издают учебники тетрадками. Несколько тонких тетрадей собираются в одной обложке. Носить можно только то, что проходишь в данный момент на уроке.
Татьяна Логинова:
– На национальном образовательном портале размещены электронные версии учебников и учебных пособий, авторы которых дали разрешение. Электронные версии позволяют облегчить портфель ученика – школьные книги можно носить в одном планшете.
Наталья Сечко:
– А как же тогда здоровьесберегающие технологии? У меня в 5-м классе 50 процентов детей уже в очках. А к 10-му я увижу всех в линзах?
Татьяна Логинова:
– Мы просто можем это рекомендовать. А какими учебниками пользоваться, на печатной основе или их электронными версиями, решать школе совместно с родителями.
Даешь аудиокниги!
Наталья Сечко:
– И все-таки мне как учителю хотелось бы иметь универсальное учебное пособие, по которому я смогла бы работать с детьми.
Елена Кузнецова:
– В США более 200 авторских коллективов за хорошие деньги создают разные конкурентные учебно-методические комплексы, а школа и ее спонсоры дают конкретные заявки. Гимназия с математическим профилем выберет 25-й вариант, школа с эстетическим уклоном – 13-й. А мы должны дать учебник для всех.
Татьяна Пашкевич:
– Елена Павловна, вы нарисовали идеальный вариант, который пока невозможен в наших условиях. У меня есть замечание по учебникам 5 – 6-х классов по русскому языку. Во 2-й части в теме «Орфография» в 5-м классе с детьми решать нечего. Каждого упражнения по 1 – 2 строчки, которые дети щелкают как орешки. И что такое для гимназиста 5 – 10 слов, в которые надо вставить пропущенную букву на изученное правило? Конечно, мы покупаем дополнительные пособия, делаем распечатки. Зато правила, особенно разбор частей речи в 6-м классе, может занимать страницу или полторы! Мое предложение следующее: убрать эти огромные правила и дать вместо них маленькую табличку, где правило будет понятно изложено. Так было сделано в новом учебнике по русскому языку для 10 – 11-х классов. Также есть предложение по литературе: выпустить аудиокниги. Ведь не секрет, что дети сейчас очень неохотно читают. Аудиокниги помогли бы решить и проблему со зрением.
Татьяна Логинова:
– Я хочу сказать, что любые предложения по усовершенствованию учебников можно направить на Национальный образовательный портал. Рассматриваем все замечания и передаем их авторским коллективам. И на каждый вопрос будет дан ответ. Что касается аудиокниг, то сейчас на базе нашего института разрабатывается электронный образовательный ресурс, где будут представлены и аудиокниги для детей.
Зачем лить воду?
Татьяна Пашкевич:
– На мой взгляд, правила подаются в усложненных формулировках. Я, например, люблю работать с таблицами, в которые «загоняю» любое правило. Это не моя идея, беру их из учебно-методических пособий, у других учителей. Если бы такие таблицы были в учебниках, тогда бы больше места оставалось для упражнений.
Настя Бобко:
– Когда мы читаем правило, где много воды, то теряемся в потоке информации и упускаем главное. Вынуждены покупать опорные конспекты и пособия, в том числе с табличками. А это все затраты со стороны родителей. Почему нельзя сделать учебники такими же? Нам интересно учиться, когда есть опорные таблицы, схемы.
Инесса Слесарь:
– Я не работаю в школе с 2006 года, но уже тогда было заметно, что ученики совершенно другие, они по-иному мыслят, у них другой склад ума. Поэтому и школьные предметы им нужно преподавать иначе. Они очень развиты, много времени проводят в интернете. Нужны исследования психологов, которые дали бы рекомендации авторам учебников.
Подправить, переделать
«ЗН»: Недавно министр образования Михаил Журавков подтвердил, что проблема действительно существует и заключается в умении подать материал так, чтобы его понял ребенок. А еще есть задумка создать общественный совет при министерстве, где тестировать учебники будут в том числе школьники. Насколько, на ваш взгляд, это поможет?
Владимир Шлыков:
– Мы и сейчас изучаем мнения учеников и учителей, составляем анкеты, просим ответить на вопросы. Когда я работал над учебником, дети спрашивали, к примеру: «Почему мало рисунков?» И я вносил необходимые изменения. При переиздании учебников учтены рецензии учителей и результаты опытной проверки в школах. Если мы хотим получить более достоверную информацию об учебнике, необходимо узнать мнение каждого учителя, который его использовал при обучении предмету.
«ЗН»: А когда учебник можно подправить, что-то переделать?
Елена Кузнецова:
– Учебник живет пять лет, а затем его переиздают. Причем авторские коллективы работают в очень жестких условиях: не успели один учебник переработать, нужно выпускать следующий.
Владимир Шлыков:
– При опросе школьников о качестве учебника обязательно нужно учитывать, что не все обладают одинаковыми способностями. Если ребенок говорит, что самостоятельно не разобрался в параграфе, это еще не значит, что учебный материал сложный. Учитель может оказать помощь в освоении более сложных параграфов. Просто обучаемый не смог освоить запас информации, требующей большего приложения его усилий. Ведь мы создаем один учебник – для всех. Хороший показатель, когда учебный материал самостоятельно могут освоить 70 – 80 процентов школьников. Так же, как на централизованном тестировании: на 100 баллов сдать все не могут.
Сложно о простом
«ЗН»: Настя, если не секрет, какой твой средний балл успеваемости?
Настя Бобко:
– 9,2.
«ЗН»: Все ли тебе понятно в учебниках, например, по биологии?
Настя Бобко:
– Да, все понятно. А еще наш учитель все очень интересно объясняет, приносит на урок рисунки, плакаты. Мне кажется, главное – так разобраться в теме, чтобы мог все объяснить своими словами. Кстати, учитель такой ответ принимает.
«ЗН»: А нельзя ли написать так, чтобы детям не пришлось пробираться сквозь дебри терминов и формулировок и тратить время и силы на перевод с научного на простой, понятный язык?
Инесса Слесарь:
– Что касается учебника по физике для 10-го класса, то программа предусматривает более глубокое изучение фундаментальных физических теорий. Кроме того, в 10 – 11-х классах учащиеся могут изучать отдельные учебные предметы, в том числе и физику, на базовом и повышенном уровнях. В учебнике также изложен дополнительный материал, который предназначен для тех учащихся, которые желают расширить знания по предмету. В 10 – 11-е классы дети должны идти осознанно. Если ты не в состоянии усвоить материал на таком уровне, возможно, стоит пойти учиться в профессиональный лицей или колледж. До сих пор у нас по одному и тому же учебнику учатся ребята из профильных и обычных классов. В прошлом году на совещании с участием министра мы обсуждали этот вопрос. Считаю, что профили должны быть обязательно. Не хочет кто-то учить физику на повышенном уровне, пусть учит литературу.
Лилия Артамонова:
– Первый закон Ньютона в 9-м классе дан в переводе с английского языка. Дословно. Зачем? Дайте его в современной формулировке. Иногда параграф по физике занимает семь страниц. Редко кто из детей дочитывает его до конца. А те, кто дочитывает, пока доберутся до последней фразы, не могут вспомнить, о чем читали вначале.
Инесса Слесарь:
– Подсказать, что важно в учебнике, а что не очень, – задача учителя. В физико-математическом классе он должен давать больший объем материала, в базовом – меньший. Если бы мы написали учебник для обычного класса, то профилю там делать было бы нечего. Покупали бы дополнительные книги, тратили деньги.
Лилия Артамонова:
– Но я же не могу постоянно говорить: «Вычеркните, вычеркните». Кроме того, ученики, которые изучают предмет на обычном уровне, вынуждены носить лишний груз – те дополнительные страницы. Давайте считать. Шесть учебников по 500 граммов, тетради, дневники. Вот мы снова вернулись к неподъемным портфелям.
Инесса Слесарь:
– Еще раз повторюсь, нужны разные учебники для изучения учебных предметов на базовом и повышенном уровнях. И над этим Национальный институт образования будет работать в ближайшее время.
Бедные родственники
Татьяна Пашкевич:
– Профили – это 10 – 11-е классы. А что делать 6-м или 8-м? Говорю как мама восьмиклассницы. Однажды дочь заболела, и мне пришлось помогать ей с физикой. Прочитала параграф три раза. Стыдно признаваться, но ничего не поняла. Прочитала несколько предыдущих параграфов по теме и попросила ребенка обратиться за помощью к учителю физики.
Инесса Слесарь:
– Вы гуманитарий, скорее всего, поэтому у вас вызывают затруднения точные науки. Нельзя выхватить один параграф и разобраться во всем. Нужно изучать материал по порядку, системно. Учебник для 8-го класса самый доступный. Это признают и учителя, и ученики. Но посидеть, подумать все-таки придется.
Настя Бобко:
– Но в учебнике по физике куча причастных и деепричастных оборотов. Это очень сложно.
«ЗН»: Елена Павловна, один из учителей, который не мог присутствовать на заседании круглого стола, спрашивает: зачем в 10-м классе в учебнике по алгебре столько места занимают производные. Раньше производную изучали перед тем, как приступить к изучению интегралов. Может, стоит больше внимания уделить тригонометрическим функциям, а производную оставить вузам?
Елена Кузнецова:
– Автор пишет учебник в строгом соответствии с программой. Есть тема в программе – мы не можем ее выбросить. Я согласна с мнением: школе – школово, а вузу – вузово. Тема «Производная функции», безусловно, уместнее в вузовской программе, чем в школьной. Однако в ней есть потребность в смежных предметах, например в физике.
Юлия Ванина:
– Сейчас Национальным институтом образования пересматриваются программы по предметам для 5 – 9-х классов с целью установления относительной завершенности II ступени общего среднего образования и обеспечения двух уровней изучения учебных предметов в 10 – 11-х классах – базовом и повышенном.
Защищать ли детей от Достоевского?
«ЗН»: У нас разрабатывается проект закона о защите детей от информации. Будут ли пересматриваться школьные программы, а соответственно, и переписываться учебники?
Татьяна Пашкевич:
– Я даже не представляю, как это будет происходить в отношении художественной литературы. Дети не смогут прочитать огромное количество интересных произведений, которые заставляют «душу трудиться». Или опять будем сокращать и резать художественные тексты? Куда уж больше, ведь и так все читаем в сокращении?
«ЗН»: Многие считают, что десятиклассники не воспринимают Достоевского. Может, на самом деле рано его проходить в 15-летнем возрасте?
Елена Кузнецова:
– Моя неграмотная бабушка говорила: «Душа не берет барыша». В каждой книжке человек понимает только то, что он понимает.
Татьяна Пашкевич:
– Тогда можно отменить и Льва Толстого, до произведений которого тоже нужно дорасти. Не будем кривить душой. Дети сейчас действительно мало читают. Если в 10-м классе не дать Достоевского и Толстого, то некоторые за всю жизнь, возможно, не узнают, кто это и о чем писали.
Фото Татьяны СТОЛЯРОВОЙ
