Ветер странствий занес меня на самый край Европы — в Португалию. Только когда приземлился и осмотрелся, оказалось, что омывает этот берег уже не Средиземное море, а Атлантический океан. Понятно теперь, почему когда–то сама судьба заставила эту страну стать мировой морской державой. Фернандо Магеллан, Васко да Гама — символы прошлого величия. А что мы знаем о нынешней Португалии? Почти ничего, разве что имя футболиста Криштиану Роналду. Тем более удивительно было открыть для себя, что у Беларуси с Португалией так много общего. И флаг — красно–зеленый, и символ страны — аисты. И в храмах, где сохранилась барочная отделка XVII — XVIII веков, почти такие же интерьеры, как в наших древних церквах, костелах.
Откуда аисты в Португалии: на открытках, магнитах, свивающие «буслянкi» — такие же, как в Беларуси, гнезда — на фронтонах костелов, на высоких заводских трубах? Ученые меня просветили, что европейская популяция аистов делится на восточную и западную. В западном ареале птицы собираются в Испании и Португалии. По численности белого аиста Беларусь занимает четвертое место в мире после Испании, Польши и Украины. Но сейчас нас догоняет Португалия...
Аист на крыше... На заводской трубе в Пуртимау и на воротах в старый город Фару
Особенно много «белорусских» птиц в Алгарви — на самом юге страны. Здесь, в столице региона городе Фару, приземлился наш самолет. А когда–то пришвартовывались суда римлян, мавров. Позже всего этот край вошел в состав Португалии. Название Алгарви — с тех древних времен, в переводе с арабского — Запад.
В Фару увидел памятник королю Афонсу III. И лишь Гугл довел мои познания до логического финала: оказывается, этот властитель в XIII веке присоединил Фару с землей Алгарви к Португалии и так эта страна стала первой на Иберийском полуострове, завершившей Реконкисту — освобождение от арабов.
Убранство кафедрального костела в Фару напоминает резной иконостас могилевской Свято-Никольской церкви XVII века.
А так гуляешь по городу — ну памятник королю, и пусть себе стоит, а тут, оказывается, отец нации! Века проходят, и, если бы не историки, все герои и подвиги прошлого были бы забыты. Какое дело туристу до Афонсу, если рядом созревают на деревьях апельсины и за воротами старого города ждет магазин брэндовой одежды?
Старинные пустующие дома в Фару не оставляют без внимания художники.
На улицах, несмотря на сохранившуюся архитектуру последних столетий, вряд ли обнаружишь следы арабского влияния тысячелетней давности. Но иногда мне казалось, что техника строительства не изменилась с античных времен. Апартаменты в городе Виламора, где я остановился на пару дней, находятся через дорогу от древнеримской виллы. Прогулявшись по руинам, посмотрев на сделанные археологами реконструкции, вдруг подумал: так ведь сейчас вокруг сооружено все в том же стиле. По крайней мере, португальцы строят свои частные дома по старинке: одно– или двухэтажные, с большими окнами. Во дворе — бассейн, как на вилле патриция времен Юлия Цезаря. Конечно, не у каждого, но если позволяет доход — почему и нет? У каждого особняка свой цвет, а фасад модно выкладывать керамическими плитками. В храме плиткой может быть выложен алтарь.
В Виламоре спеют гранаты.
Но еще раз вернусь к римским руинам: с бассейнами, спальнями, колодцами, где отжимали масло из оливок, с каменными бочками, в которых солили рыбу. Две тысячи лет назад. И что изменилось с тех пор? Ровным счетом ничего.
Разве что за последние полвека побережье Алгарви обросло курортными городками с вымощенными причудливыми узорами пешеходными улицами, пришвартованными в заливах частными яхтами. Все это прекрасный фон для фотосъемки и отрада для глаза. Особенно осенью, когда у нас «глядят уныло голые кусты». А там зреют на улицах лимоны, грейпфруты. Сорвал с ветки апельсин — еще горький. Зато грейпфруты как раз набрали сок. Таких я еще не пробовал. На минской «Комаровке» — совсем другой сорт.
На улицах Пуртимау встречаются люди со всего мира.
Но земляков на берегу португальской Атлантики не сыскать. Хотя бывшие советские люди здесь встречаются на каждом шагу. Россиянам, украинцам и молдаванам местные мобильные операторы предлагают специальные тарифы для звонков на родину. Молдаване, язык которых схож с португальским (наследие латинского влияния времен Римской империи), даже участвуют в местном телешоу «Голос». Молдаванка продавала мне кофе на вокзале в городке Албуфейре. Украинка и россиянин обслуживали в ресторанчике в Пуртимау. Ей — под 40, ему — чуть за 20. Оба приехали на заработки. Да так и остались. Щебечут по–португальски, как будто с рождения. Мила говорит, приехала следом за мужем:
— Мы из Одессы. Я вообще–то сама русская. А родина моя там, где хорошо жить. В Португалии я нашла те спокойствие и достаток, которых у меня прежде не было.
Что тут возразишь? Рыба ищет где глубже, а человек где лучше. Кстати, рыбу и устрицы, которые подавала на стол Мила, выловили не в Португалии, а в Марокко: на новой родине моей собеседницы берегут свою природу.
Такие коровы в национальных цветах часто «пасутся» у сувенирных лавок в Португалии.
А я так и не испробовал настоящей португальской еды. Ну разве что за исключением оливок и вина. Напиток этот здесь продают по ценам от смешных до баснословных. Одного евро вполне хватит, чтобы выйти из магазина с бутылочкой хорошего столового. А если добавить еще пятерочку — то берите с полки настоящий портвейн.
Магазины — отдельная история. Из–за сиесты — она здесь не легенда, а правда жизни — не попал на рынок в Пуртимау. Пришлось довольствоваться «супермеркадо» (супермаркетами). Все как в Минске: один с полупустыми полками и скучающим кассиром. Другой — с услужливыми продавцами, которые все нарежут, завернут и объяснят на таком английском, что моего школьного запаса уже мало, чтобы понять, о каких особенностях филейной части мяса рассуждает человек в белом халате за прилавком.
По–английски здесь говорят намного чаще и лучше, чем, скажем, во Франции. Конечно, только с иностранцами.
Португальский правописанием напоминает испанский. Те, кто учил в школе язык Сервантеса, все поймут. Но только на вывесках. По звучанию португальский чересчур своеобразен. Обилие звуков «у» и «ш». Вот, например, вы говорите «Лиссабон», а они — «Лишбоа», пишем «Портимао», произносим «Пуртимау», знаменитые Васко да Гама и Магеллан на самом деле — Вашку и Магальяйнш! Удалось произнести с первого раза? Тогда — успех!
Увы, на радио — из тех каналов, которые звучали в автобусе и такси, — транслируется сплошь англоязычная попса и услышать что–то из местной эстрады невозможно. Хотя по телевизору рекламируют концерты местных исполнителей на тамошних «минск–аренах». Парадоксально и странно. Хотя чем–то напоминает белорусский шоу–бизнес.
Стереотипы — то, что вдребезги разбивается в Португалии. Никаких тут горячих мачо, танцующих фламенко со жгучими брюнетками, вы не найдете. Нет, конечно, в какой–нибудь деревне или на представлении ансамбля народной самодеятельности станцуют что угодно, но в реальной жизни рядовой португалец и белорус — неотличимы. Причем я имею в виду как обычного работягу, так и человека интеллектуального труда. Один вкалывает, кладет плитку, другой вежливо, улыбаясь, выписывает счет за снятые у него апартаменты.
Наши представления о далеких странах конструируются из легенд, фильмов. А те приходят из средневековых стен монастырей и замков. В кафедральном костеле города Фару на меня молча взирают лики святых, а в музее рядом, прямо как в несвижском замке Радзивиллов, торжественно развешаны картины и выставлены в стеклянных витринах драгоценности. Не потрясли. Все как у нас.
Меня больше взволновал бездомный человек, спрятавшийся в нише въездной арки в старый город Фару. Впечатлил дедушка, оставивший нараспашку свою квартиру, вход в которую прямо с улицы, и присевший за углом, в кафе, на стульчик, чтобы почитать свежую газету. У дедушки были до блеска отполированные ботинки. У них крутилась–вертелась полосатая кошка, которая сразу переметнулась к польской туристке, завидев, как той принесли жареную рыбу. Вскоре половина порции лежала у ног местной мурки. А как интересно послушать интонации беседы двух бабушек в автобусе, полушепотом перетиравших кости своим друзьям и соседям.
В сувенирной лавке Пуртимау продавщица разрешает трогать все поделки:
— Если вам что–то интересно — снимите, посмотрите.
В результате ее мудрый пиар–ход дает результат: она получает на ладонь несколько евро. А на прощание спрашивает:
— Как на вашем языке сказать «Спасибо!»?
— Дзякуй!
— Очень похоже на польское «Дзенькуе!». Я там была. Вы где–то рядом?
— Обригадо! — благодарю ее по–португальски. — Да–да, мы рядом с Польшей — сразу на восток.
Тем временем новости местного телевидения рассказывают о поразившей мир лихорадке Эбола, о проигрышах и победах португальской сборной по футболу, о диком ливне в Лиссабоне, передают вести из Испании, Брюсселя. Но ни слова о Восточной Европе. Все как у нас: мы заняты собой и соседями, они — собой и своими близкими по большому европейскому общежитию. Слишком большое расстояние не сулит пока частых визитов друг к другу в гости. Впрочем, кто знает. Ведь аисты долетают.
vk@sb.by
Фото автора.
Советская Белоруссия №227 (24608). Пятница, 28 ноября 2014.
