Iван Сяркоў. Мы з Санькам... Аповесцi. Мiнск, Мастацкая лiтаратура, 2015.Выдавецтва «Мастацкая лiтаратура» зрабiла выдатны падарунак школьнiкам, калi пад адной вокладкай выдала аповесцi Iвана Сяркова «Мы з Санькам у тыле ворага», «Мы — хлопцы жывучыя» i «Мы з Санькам — артылерысты». Гэта лiтаратура, якая захапляе, якая блiзкая падлетку, як «Палескiя рабiнзоны» Янкi Маўра альбо «Белеет парус одинокий» Валянцiна Катаева. Падрабязна, шчыра i з гумарам апiсана жыццё вясковага хлопчыка Iвана. Тут ёсць месца i дзiцячым штукарствам, i першаму каханню, i трагiчным падзеям. Вайна, акупацыя, змаганне з ворагамi, цяжкi пасляваенны побыт, смерць мацi, вяртанне бацькi з фронту, мары пра артылерыйскую вучэльню... Ёсць чаму пасмяяцца i з чаго расчулiцца — ясна, што нiчога не выдумана. Як, напрыклад, эпiзод, калi знясiленага хлопчыка пасылаюць у раённую бальнiцу прывезцi цела памерлага дзядзькi, бо больш няма каму, у вёсцы адны дзецi ды кабеты... А гэты народны этыкет: галодны падлетак у гасцях нiзавошта не згаджаецца сесцi за стол: «Буду я есцi ў чужых, каб што падумалi». А вось дзецi самi робяць жорны, каб не плацiць сквапнаму суседу — i якi гэта цуд, якая перамога! Для сучасных юных чытачоў многае пакажацца экзотыкай, але выправiць прабелы ў ведах пра жыццё i змусiць шмат пра што задумацца.
Виктор Пелевин. Смотритель. Орден желтого флага. Москва, Издательство «Э», 2015.Конечно, фразы вроде «грандиозное событие для всего читающего мира и новая точка отсчета социокультурной реальности» — это всего лишь рекламные слоганы. «Смотритель» проигрывает даже в сравнении с прежними романами того же автора. Если «Желтая стрела» в свое время переворачивала сознание постсоветского читателя, то «Желтый флаг» на пару вечеров развлечет интеллектуальными головоломками. Но для раскрутки есть все: режим ожидания шедевра, таинственный сюжет — существование императора Павла I в параллельном мире, пауза между выходами двух томов... И вот запестрели заголовки критических статей: «Пелевин и Пустота», «Смотритель и Пустота»... Особенно первый том оставляет это ощущение вселенской пустоты, иллюзорности — в отсутствие привязки к актуалиям, которые позволяют рассмотреть под философскими конструкциями скромную полянку старой доброй социальной сатиры. Канва такова: убиенный заговорщиками император Павел I был большим сторонником всякой эзотерики и тайных обществ. Потому он не погиб, а удалился в некий иллюзорный мир Идиллиум, созданный Месмером. А вместо себя оставил на растерзание гомункулуса Алексиса Кижа, потомки коего в Идиллиуме занимают должности Смотрителей, в чем явственный привет от «Подпоручика Киже» Тынянова. Впрочем, весь мир романа построен на цитатах. Идеальная искусственная женщина Юка, принадлежащая к касте Зеленых Рукавов, воспитана в пансионе Олений Парк — именно так в реальной истории называлось версальское поселение любовниц Людовика XV, а Зеленые Рукава — отсылка уже к английскому фольклору и Шекспиру. И такими отсылками текст переполнен. Выясняется, что новый Смотритель Идиллиума, Алекс Киже, и есть воплощение императора Павла, а тот — всего лишь неупокоенный призрак, придумавший в своем лимбо иллюзорный эклектичный мир, где есть големы и «умофоны», Ангелы и цеппелины, вместо электричества — «благость», и все держится на Флюиде... Бред покойника, короче. Пелевин в очередной раз доказывает: мир — тени на стене пещеры. И, как написала одна критик, «раз бытие не имеет никакого смысла, значит, и воспринимать его всерьез не стоит. А что может быть лучше несерьезного отношения к себе и миру? Только несерьезное отношение к своим романам и ожиданиям читателя».
Издания для обзора предоставлены книжным магазином «Академическая книга», Минск, пр-т Независимости, 72.
Советская Белоруссия № 194 (24824). Пятница, 9 октября 2015
