«Хлеба и зрелищ!» — таково желание древнего римлянина и сегодняшнего среднестатистического потребителя. Зрелищ же столько, сколько колбас на мясном прилавке, на любой вкус. Хочешь не хочешь, артистам приходится подстраиваться под капризный зрительский спрос и радовать нас чем–нибудь этаким, цепляющим и ультрасовременным. В эту категорию вполне попадает постановка «Пер Гюнта», поданная в формате музыкально–визуального шоу. Билеты, как говорят, смели подчистую за месяц до спектакля.
Некоторые персонажи в необычной постановке стали сугубо виртуальными.
В постановке, представленной музыкальной капеллой «Сонорус», приняли участие актер Евгений Пименов (Пер Гюнт) и певицы, лауреаты международных конкурсов Ирина Кучинская (Сольвейг) и Крискентия Стасенко (Анитра). Надо упомянуть, что вокальные партии исполнялись на норвежском языке — ничего не понять, зато красиво.
«Пер Гюнт» чаще существует в разных плоскостях: пьеса Генрика Ибсена отдельно, музыка Эдварда Грига — сама по себе, в виде двух сюит. Постановка, в которой хор и оркестр капеллы «Сонорус» объединились с актерами и оперными солистами, — вещь для наших краев редкая. Тем более что создатели постарались и сделали для спектакля интригующее обрамление, вместо традиционного художника–декоратора задействовав виджея. Визуальные эффекты обеспечили смену задников, и даже часть персонажей существовала сугубо в виртуальном виде. Как объяснил главный дирижер музыкальной капеллы «Сонорус» Александр Хумала, подобный ход был отчасти экспериментальным, отчасти вынужденным:
— Мы с режиссером Натальей Барановской захотели, чтобы декорации у нас были живые, объемные, чтобы это было визуально интересно. Но, во–первых, у нас нет таких средств, чтобы и костюмы шить, и обеспечить декорации хорошего качества. А во–вторых, так совпало, что мы нашли замечательного человека — Дениса Асташева, который работает виджеем, специализируется на клубной музыке, и подумали, что такой эксперимент будет для нас любопытен. Исходя из того, что билеты были раскуплены задолго до концерта, я вижу, что для публики это тоже представляет интерес.
История Пер Гюнта и Сольвейг до сих пор заставляет зрителей трепетать.
Отдельной задачей были поиски подходящего зала. Рассматривался даже Минский планетарий с его куполом, приспособленным для показа сферических фильмов. В итоге постановку принял зал Национальной школы красоты — не слишком большой, но с отличной акустикой и подходящий по прочим параметрам. Набился он битком, не пустовали и приставные стулья.
Притча, рассказанная Ибсеном, велика по объему, поэтому для зрителей повествование изрядно сократили (впрочем, даже на сцене «Ленкома» «Пер Гюнт» идет с пометкой «по мотивам» и в усеченной форме, о чем честно предупреждают). Все это любопытно смотрелось и прелестно звучало. Хорошая музыка в талантливом исполнении путь к сердцу найдет всегда. Вот только где–то в глубине шевелится червячок старомодного занудства: а так ли нужны нам сложные технические выверты и изыски виртуальной эпохи? С точки зрения артистов, необходимы, так как зритель сегодня разбалован, констатирует Александр Хумала:
— Людям постоянно предлагают что–нибудь «уникальное», «впервые», «сенсацию» и так далее. Они перестали ходить просто на хорошее качественное исполнение, им нужно, чтобы обязательно была какая–нибудь «фишка», чтобы что–то сияло, блестело... Это, в принципе, нормально, и во всем мире к таким приемам тоже прибегают.
Публика в массе своей желает какой–нибудь хитрый кунштюк, финт ушами, лихое коленце. И восторженно кричит браво, получив ожидаемое. Под таким соусом и классика, для многих давно и прочно списанная в утиль, вдруг находит нового зрителя. С одной стороны, радостно — ведь находит же. С другой — все–таки грустновато: выходит, по современным канонам молитва неизбежно превратится в фарс.
ovsepyn@sb.by
Советская Белоруссия № 228 (24858). Среда, 25 ноября 2015
