По оценкам экспертов, «под плинтусом» у населения от 6 до 9 миллиардов долларов. Громадные средства выведены из экономического оборота. Почему? Чтобы ответить на этот вопрос, давайте определимся с другим: а как вообще можно распорядиться деньгами в нашей стране? Выбор инструментов сбережения очень невелик — депозиты в банках, золотые, серебряные слитки, бриллианты, валюта, недвижимость. Если люди из этого перечня выбрали наличную валюту и спрятали ее дома, следовательно, в стране не созданы условия, чтобы вести себя иначе. Хотя акции предприятий, большинство из которых у нас государственные, тоже могут стать предметом выгодных вложений. Это наглядно демонстрирует опыт союзников. Фондовый рынок активно развивается в России. Недавно Казахстан заявил о желании провести «народное IPO» и предложить гражданам и иностранцам активы суверенного фонда «Самрук–Казына» — крупнейшего холдинга страны, владеющего долями в престижных нефтегазовых, энергетических, транспортных и прочих прибыльных компаниях и банках. Мы вроде движемся в том же направлении. По плану приватизации до 2013 года готовы выставить на продажу 244 предприятия. Но «голубых фишек» среди них нет! Может, потому у нас такой бешеный спрос на валюту, по сути дела, иностранные бумажки (которые, кстати, тоже обесцениваются), что альтернативы нет? Не пора ли приоткрыть государственную кубышку? В дискуссии об этом за круглым столом «СБ» приняли участие: Сергей Пятков, первый заместитель председателя Государственного комитета по имуществу; Александр Лученок, доктор экономических наук, профессор; Анатолий Труханович, бизнесмен, председатель Белорусского союза налогоплательщиков; Евгений Довгель, экономист.
«СБ»: Аксиома: реформирование экономики, повышение ее эффективности немыслимы без избавления от убыточных, малоэффективных и неперспективных предприятий. Такое добро нужно отдавать в хозяйские руки как можно быстрее. У Госкомитета по имуществу есть твердые на сей счет намерения. Да только дело идет туго. До конца года осталось всего ничего. А сколько неликвидов продано?
С.Пятков: 180 из 244 подготовленных к продаже предприятий мы намерены реализовать в этом году. Хотя процесс начался 12 июня, уже продано 13 фабрик и заводов на 44 с лишним миллиардов рублей. Сравните: в 2009 году реализовано всего 2 предприятия, в 2010–м — 5. В 2011 году существенно упрощена процедура продажи акций. Госкомитет по имуществу уполномочен принимать решения о понижении начальной цены на 20 и 50%, если она не заинтересовала потенциальных покупателей и торги не состоялись.
«СБ»: Что мешает ускориться?
С.Пятков: Оборудование, производствен
ные площади имеют определенную стоимость, и отдавать их за бесценок, не пополнив государственную казну, нельзя. Это вполне нормальное желание любого собственника. С другой стороны, государство заинтересовано как можно быстрее сделать банкрота эффективно работающим. Это рабочие места, налоги.
«СБ»: А что важнее, на ваш взгляд?
С.Пятков: Стратегически, думаю, второе. Например, ООО «Светлогорский завод сварочных электродов» приобрел акции ОАО «Рогачевгазстрой». Зачем взял непрофильное предприятие? Оказывается, 76% ООО принадлежат украинской компании, которая производит электроды и контролирует 40% местного рынка.
А.Труханович: Вот вы говорите об упрощении процедур, об ускорении процесса продажи. Но почему я 5 раз обращался в Минсельхозпрод, который владеет 12% акций комбикормового завода, где я основной акционер, и каждый раз получал отказ? А у меня есть потенциальный инвестор — очень серьезная зарубежная компания, которая присутствует на рынках 130 стран. Но она не желает иметь дело с компанией, в которой есть хоть какая–нибудь доля государства. Государство должно быть над бизнесом, а не в бизнесе.
А.Лученок: Если чиновник продаст акции, то он же тогда формально руководить акционерным обществом не сможет...
А.Труханович: Так он ничем и не руководит с 12% акций! Все решения принимают основные владельцы! Тем не менее два чиновника дважды в месяц приезжают на заседания правления, пишут какие–то бумажки, отчеты о плодотворной деятельности, зарплату получают неплохую, командировочные. Это ничем не оправданные затраты. За год прибыль — около 4 миллиардов рублей. Хочу инвестировать эти деньги, но куда?
«СБ»: Может, государство и не продает эти 12% акций, потому что дивиденды хорошие?
А.Труханович: Государство получило бы больше, если бы я привлек крупного инвестора и расширил производство! Мы же говорим о росте эффективности. Частная инициатива значительно продуктивнее чиновничьей псевдоусердности. Хотите пример? Два завода с большой долей частной собственности получили прибыли и заплатили налогов больше, чем 17 таких же госпредприятий. Это более 11 миллиардов рублей. Аналогичное по моему профилю предприятие в Молодечно, где собственником является государство, с существенной господдержкой заработало всего 3 миллиона прибыли за прошлый год!
С.Пятков: Прежде чем выставлять на продажу предприятие, мы должны проанализировать, какова необходимость участия государства в данном акционерном обществе. Насколько оно важно с точки зрения экономической безопасности страны или решения каких–то социальных задач общества. Ваше предприятие, Анатолий Иванович, получает господдержку, которая предполагает и определенные обязательства. Иными словами, государственные средства, использованные для помощи предприятию, плавно переходят в государственную долю в нем.
А.Труханович: Но разве это честно? Мне дают господдержку, а потом взамен требуют отдать акции... Это больше смахивает на рейдерство.
С.Пятков: А вы полагаете, что помощь должна быть бесплатной?
А.Труханович: Почему тогда 34 госпредприятия в отрасли получают поддержку бесплатно из бюджета? Ведь он складывается из общих налогов. Это разве равные условия ведения бизнеса? В результате масса частных предпринимателей не разделяют таких подходов и выводят свой бизнес в другие страны.
С.Пятков: Анатолий Иванович, если у вас есть трения в отношениях с Минсельхозпродом, давайте не будем обобщать и переносить на ситуацию в стране в целом.
«СБ»: Шло много разговоров о том, что акции будут выставляться на свободную продажу. С возможностью продажи их и иностранным инвесторам, на международных биржах. Но вот Борисовский завод медпрепаратов попробовал это сделать, и у него ничего не получилось... А реально ли это вообще?
С.Пятков: На международный рынок, безусловно, будем выходить. Есть типовой проект с «Дойче банком» по БелАЗу с выходом на Франкфуртскую биржу. Думаю, в ближайшие года полтора будут определенные результаты. Предприятие все–таки немаленькое, здесь нужно все подготовить основательно. Что касается внутреннего рынка ценных бумаг, то пока у нас, надо признать, он не так развит, как нам бы этого хотелось.
Но подвижки есть. Что касается попытки Борисовского завода медпрепаратов, то, возможно, здесь мы несколько поторопились с объявлением о продаже. Видимо, необходим был более длительный подготовительный период... Значительно активизировало развитие фондового рынка снятие с 1 января запрета на реализацию акций гражданами. Это те акции, движение которых было приостановлено мораторием. Сейчас абсолютно для всех предприятий этот мораторий отменен. Любое физическое лицо может выходить на биржу и реализовывать свои акции. Правда, не напрямую, а с привлечением профессионального участника рынка ценных бумаг.
«СБ»: Но пока такой активности со стороны населения не видно.
С.Пятков: За год количество сделок на бирже увеличилось где–то в 4 раза.
А.Труханович: Есть в Украине маленький городок Ковель. Так вот, только в этом городе фиксируется сделок купли–продажи акций больше, чем по всей Беларуси за год. Там на рынке есть определенность, чего нет у нас. В Европе мы на последнем месте по инвестициям на душу населения. Нет условий, которые бы устроили людей с деньгами. Они к нам приходят, предлагают инвестиции, а мы начинаем диктовать им условия. Малопонятные даже нам самим.
Приезжает как–то ко мне французский бизнесмен. Говорит: Беларусь вышла на пятое место в мире на душу населения по производству молока, давай построим завод по его переработке. Отвечаю: у нас нет рынка молока! Все расписано до килограмма, до литра, куда и кому отправлять. И так везде: государство решает, сколько кому везти рапса, зерна, топлива. Хочешь молока? Завози коров, получай молоко, перерабатывай и продавай.
С.Пятков: Нормальный инвестор именно так и поступит. Возьмет пару ферм, а может, и целый колхоз, завезет туда элитную породу коров и будет перерабатывать и продавать молоко. Ничего плохого я в этом не вижу. Сломать сложившуюся структуру производственных связей легко. Но что из этого вышло, можно убедиться на примере «успехов» сельского хозяйства на постсоветском пространстве. Мы этого хотим?
А.Труханович: Ни в одной стране бизнесмен не едет к чиновнику, чтобы договориться о вложении денег. Ни в одной стране чиновник не бегает и не ловит инвесторов. Один бизнесмен едет к другому и договаривается. Без всяких там взяток и так далее...
С.Пятков: ...У нас социально ориентированное государство. Опыт стран постсоветского пространства показывает, что не все так просто. Там, где процветает свободный бизнес, тоже далеко не всегда живет в достатке население. И еще, не надо забывать, что структура нашей экономики, ее материало– и энергоемкость достались нам с советских времен. Перестроить такую экономику очень непросто. Тем более за короткое время.
А.Лученок: А разве пробовали перестраивать? Органы госуправления ориентированы на рост количественных показателей. Поэтому предприятия часто производят неконкурентную импортоемкую продукцию. В результате растет отрицательное внешнеторговое сальдо.
Е.Довгель: Главное сейчас, я считаю, — это укрепление белорусской валюты. Деньги — товар особого рода. Здесь работают свои технологии. Выпустить стодолларовую купюру стоит всего несколько центов. Банкиры США выпускают на рынок зеленые бумажки, а получают за них реальные ресурсы с прибылью тысячи процентов. Это их бизнес. Мы же складываем эти бумажки в надежде создать какие–то накопления. Не думая о том, что за последнее десятилетие, если соотнести цену доллара и золота, доллар обесценился почти в 7 раз.
«СБ»: Но и наш рубль тоже не демонстрировал устойчивого роста...
Е.Довгель: Потому что мы делали и делаем принципиальные ошибки. Основной источник развития для наших предприятий — это кредиты. Чтобы окупить 30–процентный кредит, нужно иметь сумасшедшую рентабельность. Зарубежные конкуренты давно работают по другой инвестиционной схеме. Как акционерные общества они привлекают инвестиции в обмен на акции. И у них вообще не возникает кредитного долга перед банками. И потому они конкурентоспособны.
Полагаю, и наши люди будут активно покупать акции эффективных перспективных предприятий. Ведь акции, предположим, «Беларуськалия» как средство сбережения доходов куда лучше долларов. Они будут расти в стоимости и приносить прибыль никак не ниже, чем проценты в банке по долларовым вкладам. Не думаю, что деловые люди этого не понимают. Кроме того, продажа акций — это отличный способ для государства расширить товарную массу на рынке и изъять лишние деньги из обращения. С целью укрепления национального рубля. Если выбросить на рынок привлекательных акций на 1 – 2 млрд. долларов в эквиваленте, то обязательно начнется процесс стабилизации курса.
А.Труханович: Я вот решил построить себе дом в деревне, где только 2 домика сохранилось. Пришел в сельсовет, прошу: продайте мне гектар пустующей земли под приусадебный участок. Нельзя! Можно только 25 соток, остальное — в аренду или оформляйтесь фермером.
С.Пятков: А зачем вам обязательно гектар в собственность? Купите 25 соток, остальное возьмите в аренду, например, на 99 лет.
А.Труханович: Поймите, не могу я так. Одна четверть участка будет постоянно моей, а три четверти временной? Кто–то захочет и расторгнет договор? Я честно заработал деньги, которые хочу вложить здесь, в своей стране. Или мне придется ехать покупать участок в Литве? Почему меня выталкивают, заставляют вывозить деньги? К чему я это говорю? Дело в том, что у нас есть законное право стать богатым человеком, но нет возможности использовать в стране заработанное.
Е.Довгель: Все правильно. Не только акции предприятий, но и земля, водоемы и даже лес должны стать товаром в стране. Разумеется, с цивилизованной ответственностью покупателя за их последующее состояние и с обоснованным налогом на имущество и землю, как в США. Тогда люди перестанут гоняться за долларами, когда у них появится возможность более выгодно и надежно вкладывать рубли. Сколько, к примеру, государство рассчитывает получить от приватизации 180 предприятий?
С.Пятков: Их балансовая стоимость на 1 января 2011 года 1,3 трлн. рублей. Но это не значит, что они будут проданы за эти деньги. Может, больше или меньше.
А.Лученок: За белорусские рубли?
С.Пятков: Да.
А.Лученок: А стране нужна валюта.
С.Пятков: Да, но на модернизацию уже проданных предприятий в страну поступит около 8 миллионов евро. Как минимум. Новый собственник ОАО «Рогачевгазстой» намеревается закупить новое современное импортное оборудование, расширить производство, создать более 100 новых рабочих мест. И самое важное, что у него под будущую продукцию есть уже готовые рынки сбыта. В России, Украине, Польше и в странах Балтии.
Е.Довгель: Вы рассказываете нам пример, можно сказать, образцовый. А когда мы выбрасываем на рынок акции без разработки IPO, т.е. проектов по их размещению на рынке, и готовы отдать их любому иностранному инвестору за доллары, не интересуясь даже законностью источников его доходов, это уже могут быть совсем другие примеры.
«СБ»: Но с чего–то надо было начинать.
Е.Довгель: Поиск зарубежных кредитов, займов, инвестиций стал стратегией Нацбанка и Правительства. Такие стратегии в мире известны, их применяют многие страны. Но проблемы от того только нарастают. Более того, выдача кредитов, займов, скупка акций в мире часто применяются как рейдерский прием с целью захвата перспективных предприятий и ресурсов или «отмывки» денег в других государствах. Например, чтобы создать «из воздуха» и перечислить Беларуси сумму 30 миллиардов долларов за «Беларуськалий», Федеральной резервной системе США в случае ее заинтересованности потребуется лишь несколько минут...
Мир зашел в тупик с такой финансовой политикой. Но бесполезно и неконструктивно винить кого–либо в этом. Меня беспокоит то, что мы свои ценности, свои активы хотим обменять на обесценивающиеся бумажки — доллары или евро.
А.Лученок: Опять же вы считаете, что лучше продавать за белорусские рубли?
Е.Довгель: Смысл ведь не в том, чтобы продать госактивы за рубли со сверхвыгодой. А в том, что только так можно из рубля сделать полноценную валюту — укрепив ее национальными активами.
А.Лученок: Вы правильно сказали, что нужно укреплять национальную валюту — рубль. Но проблема еще и в том, что у населения на руках примерно от 6 до 10 млрд. долларов. И оно не хочет их отдавать в экономику.
Е.Довгель: Население немедленно и с радостью отдаст их государству за рубли, как только рубль станет стабильным.
«СБ»: А насколько реально отпустить курс валюты в свободное плавание?
А.Лученок: Если бы удалось каким–то образом отделить рынок валюты населения от рынка валюты для предприятий, предпринимателей, можно было бы быстро решить этот вопрос. На практике валюта свободно переливается между рынками. Повышенный курс на межбанковском рынке влияет на курс наличной валюты. Создается впечатление, что наш валютный кризис несколько странен. Для спасения экономики Греции Евросоюз выделил кредитов на сотни миллиардов евро. А нам для стабилизации нужно всего каких–то 4 — 5 млрд. долларов, и мы пока не можем их найти. В результате курс национальной валюты чрезмерно снижается, что отрицательно сказывается на жизненном уровне населения.
А.Труханович: Если экономика малоэффективна, кредиты ей не помогут. Нужно использовать все имеющиеся у нас ресурсы и возможности для повышения эффективности хозяйствования. В других странах как? Человек вкладывает деньги в акции. Или, если предприятие имеет большие перспективы, идет в банк, берет кредит и покупает его акции.
«СБ»: А у нас почему не идет?
А.Лученок: Акции? У нас? За кредит? Так у нас же в банке процент во много раз выше, чем самые высокие дивиденды.
А.Труханович: У нас, я согласен, предприятия малорентабельны, практически никто не платит дивидендов. Потому что экономика затратная, высокие налоги. Масса предприятий не имеет собственных оборотных средств. Они вынуждены брать кредиты, чтобы закупить сырье, материалы и даже выплатить зарплату.
А.Лученок: Так получилось, что наша экономика из–за недостаточной эффективности не может работать без дополнительного кредитования. Наши относительно высокие темпы прироста ВВП во многом обеспечиваются за счет возрастающей закредитованности предприятий. Часть из них просто не окупает свою деятельность и для дальнейшего хозяйствования вынуждена брать новые кредиты.
А.Труханович: А может, государство плохой собственник?
С.Пятков: Нормальную позицию у нас занимает государство. Цель поставлена правильная: техническое перевооружение, создание высокоэффективных производств...
А.Лученок: Это полумера. У нас часто путают реформирование материального сектора — техническое перевооружение — с реформированием экономики. Это совершенно разные вещи. Реформирование экономики предполагает изменение хозяйственного механизма. То есть системы управления. Если сохранится нынешняя система доведения целевых показателей, ограничивающих инициативу предприятий в целях увеличения доходности, эффективность экономики не изменится. От предприятий сегодня требуют выполнения объемных показателей, а не прибыльную работу. В результате нет экономической заинтересованности работать эффективно.
Что касается активизации рынка обращения акций, то здесь тоже есть немало подводных камней. На них мы уже напоролись в 90–х. Помните, сколько тогда было открыто самых разных акционерных обществ, которые продавали акции, обещая просто фантастические дивиденды? Наивные люди захотели стать рантье, стабильно получающими доходы от акций, и понесли свои сбережения во вновь образуемые акционерные общества. Но большая часть этих обществ разорилась, а население, поверившее в них, потеряло вложенные в акции сбережения. И не потому, что эти общества представляли собой разновидности МММ, просто многие из них не смогли выжить — не только из–за низкой квалификации персонала, но и из–за высоких налогов и многочисленных проверок. Следует учитывать, что при сложившемся в стране уровне рентабельности ожидать серьезных дивидендов от владения акциями вряд ли возможно. По–настоящему прибыльных предприятий у нас очень мало.
Е.Довгель: Начинать нужно с укрепления валюты. Иначе, как известно, если прирост количества национальных денег в экономике превышает прирост количества товаров, предлагаемых за эти деньги, то такие деньги обесцениваются с плохими последствиями. Чтобы не допускать подобных ситуаций, в нацбанках всех государств создаются резервы быстроликвидных ценностей. В случае угрозы снижения курса валюты страны ее нацбанк продает часть этих резервов за национальные деньги, изымая тем самым свои излишние деньги с валютного рынка. В современной мировой кризисной ситуации держать такие резервы Нацбанку Беларуси следует не в долларах и евро, а в виде застрахованных пакетов акций наилучших предприятий. Все экономически обоснованные проекты национальных предприятий и банков должны получить право не на кредиты, а на госинвестиции за счет инвестиционных эмиссий и валютных активов Нацбанка путем продажи своих акций государству. Тогда они резко повысят свою конкурентоспособность. При этом каждый выходящий в обращение рубль станет на 100% обеспечиваться залогом ликвидных, прибыльных акций. Продажей их по необходимости Нацбанк сможет быстро извлекать национальные деньги с рынка и этим укреплять их.
Кроме того, у нас должна быть создана новая налоговая система, выстроенная не по принципу фискальности, а по принципу содействия конкурентоспособности национальных предприятий. Скажите, как нам конкурировать с теми странами, где нет налога на добавленную стоимость? Как конкурировать с американским товаром, если у них отчисления на соцстрах — 7,5%, а у нас — 35? А у китайцев вообще система отчислений в пенсионные фонды не предусмотрена.
«СБ»: А почему США требуют укрепления юаня, а китайцы всеми силами противятся этому? Значит, это выгодно для их экспортно ориентированной экономики. Так?
Е.Довгель: Нет, не так. Китай не может укреплять юань относительно доллара, потому что резервы его денежной системы накоплены в долларах. С обесценением доллара обесцениваются и китайские резервы.
А.Лученок: Но рост денежной массы у нас был обусловлен ростом цен на товары и услуги. Другое дело, насколько рост денежной массы соответствует потребностям национальной экономики. Чрезмерная эмиссия ведет к росту цен и создает дополнительное давление на валютный рынок. В результате образуется цепочка: низкая эффективность отдельных предприятий — их неокупаемость — кредитование убыточных предприятий для избежания увольнения работников — дополнительная денежная эмиссия — чрезмерная денежная масса по сравнению с наличием товаров — рост цен и дефицит иностранной валюты.
А.Труханович: Я хочу работать в равных конкурентных условиях! Нельзя поддерживать убыточные предприятия. А тем более за счет печатного станка! Разве развитие конкуренции у нас не является одним из направлений государственной политики? Как же мы будем конкурировать в условиях Единого экономического пространства?
А.Лученок: Я считаю, что в период кризиса нам внешние заимствования нужны. Пусть это и увеличит внешний долг, но если мы не преодолеем кризисные явления, мы не сможем выполнять обязательства даже по старым заимствованиям. Нам нужны сегодня внешние займы, в том числе и от МВФ. Хотя для этого придется выполнить ряд поставленных им условий. Как говорил Остап Бендер, самая глубокая пропасть — это финансовая. В нее можно падать бесконечно. Формально положение у нас не такое сложное, как, например, у Греции. Но и нам будет трудно обойтись без внешних кредитов.
«СБ»: А если мы продадим наши крупные предприятия, кредиты не понадобятся?
А.Лученок: Не самое благоприятное время для продажи. В такой вынужденной ситуации хорошую цену вряд ли предложат. Мы должны создать механизм управления экономикой и систему хозяйствования, которые позволят работать с положительным торговым балансом. Иначе деньги мы проедим и снова окажемся в кризисе. Только в более глубоком.
