Растерянность. Истерика. Предательство. Пожалуй, именно этими тремя словами уместно охарактеризовать поведение беглых в попытке учинить в Беларуси начало некой «протестной весны». Эти стадии более чем очевидны. Они переплетаются друг с другом в смыслах и итогах прошедшей недели.
Краткое содержание
Стадия «истерики» случилась у господ-предателей тогда, когда пришло понимание, что в контексте массового сознания их жалкие потуги и туманные призывы поднять мятежный бунт не заходят ни в умы, ни в сердца, ни в души подавляющему большинству белорусов. Тут некоторые из беглых от неимения других вариантов пошли ва-банк. Они и близкие к ним телеграм-каналы экстремистского толка вдруг завопили старый клич — выходи! Однако сами при этом из кустов не вышли.
Уже в этом четко обозначилось зарождение третьей стадии — «предательства». В успех провокации под названием «горячая весна» никто всерьез не верил. Даже те, кто мнил себя генералами минских улиц, а на поверку оказались ефрейторами далеких подворотен. Поэтому и на провал затеи они отреагировали так, будто никакой затеи и не было. Словно и не толкали людей к краю, от которого сами предусмотрительно отстоят на сотни и тысячи километров.
Растерянность
Буквально на днях «СБ. Беларусь сегодня» уже рассказывала о причинах нерешительности беглых бунтарей в деле прямых призывов к беспорядкам в Беларуси 25—27 марта. Повторим тезисно. Провал заявленных подобных акций, приуроченных к VI Всебелорусскому народному собранию, привел к опасности потери западного финансирования. Ни вильнюсский, ни варшавский, ни киевский штабы в самоизгнании не рисковали назваться предводителями новых выступлений. Поскольку при очередном фиаско они автоматически теряли весь свой дутый авторитет властелинов «белорусского протеста». Поэтому туманными заявлениями просто перебрасывали ответственность друг на друга, что напоминало игру в «горячую картошку». И по ходу совершали абсолютно нелогичные действия, которые лишь озадачивали и даже злили изрядную долю потенциальных сторонников.Так поступила Света, когда 22 марта пошла возлагать цветы к месту казни Калиновского. И это в день, когда все белорусы скорбели по жертвам Хатыни, а в их лице — по всем белорусским жертвам Великой Отечественной войны. О них эта миссис-котлета даже не вспомнила. То есть поминовение человека с весьма неоднозначной исторической репутацией она поставила выше насильственно прерванных жизней миллионов своих соотечественников.Это дело совести, конечно, наличие которой весьма сомнительно. Но сам факт демарша лишь подтвердил растерянность вильнюсского штаба в определении стратегии объединения мятежных масс. Даже в их среде откровенное святотатство «лидера» было воспринято с изрядной долей брезгливости. Что, собственно, и стало одной из важнейших составляющих бунтарского фиаско последующих дней.
Истерика
Также до поры до времени невнятно жевал сопли, делал неуклюжие движения и варшавский штаб беглых. Но в какой-то момент нервы сдали. Видимо, стало ясно, что без четких призывов ничто не выгорит, со всеми удручающими последствиями, так хоть обозначиться на всякий случай имеет смысл. Терять уже нечего. С пламенным обращением к нации выступил упал упалыч. Начал бравурно и бодро:— Я готов взять на себя ответственность за каждое слово, которое сейчас произнесу…
Тут зритель должен был восхититься смелости «революционера». Видать, лавры Навального, сакрально-жертвенно вернувшегося в Россию, ему не дают спокойно спать, и упал упалыч вот-вот объявится в белорусской столице. Но куда там. Он же не за действия свои берет ответственность, а всего лишь за слова. Что и подтвердил дальнейший спич.
— Обращаюсь ко всем белорусам… 25 марта выходите на центральные улицы своих городов по всей стране, — позвал посол из польского багажника, предпочитая из него не вылезать. И продолжил:
— Сегодня многие ждут решительных и твердых (Вы думаете, действий? Да куда там… — Прим. авт.) слов.
И павлиныч их продолжал произносить. О том, что у него нет права молчать… О том, что он не может просить белорусов не выходить… Какая искусная дипломатическая словесная эквилибристика с замыливанием смыслов. Может, и белорусы должны были ответить тем же:
— Ну так выходи, упал упалыч, не можем тебя просить этого не делать. Покажи, как надо. Ау! Где ты?
Тем более ты сам в этом же ролике изрек:
— Сказать себе «я выхожу» — это личный выбор. Внутренний подвиг…
Так какой выбор сделал ты и какой подвиг совершил? Теперь это абсолютно очевидно для очень многих твоих сторонников. Уже бывших твоих сторонников. Ты сам их сделал бывшими своими словоблудием и неспособностью брать на себя ответственность. Только не за пустые слова. За поступки.
Поэтому теперь все твои «мы вместе» отдают затхлостью. Ни с кем ты не вместе. Этот едкий запах тлена твои же возможные союзники ощутили еще за несколько дней до несвершившихся событий, к которым ты звал, уютно сидя на пятой точке в польском багажнике. Поэтому и не вышли. Не надо искать здесь недалеких идиотов. Теперь тебе, упал упалыч, надо готовиться самому к тому, что опору в Варшаве из-под твоего седалища уберут. К тому, что вот-вот тебе понадобятся посылки с бывшей родины не только с трусиками, маечками и носочками, но и переводы на аренду хоть какой-нибудь халупы на окраине польской столицы. Твой анлим на проживание в отеле заканчивается. Кому надо содержать никчемность? Неудачников никто не любит. И предатели в рядах врагов своими не становятся никогда.
Предательство
В принципе, это самая короткая часть повествования и его итог. Ничего не случилось. Не повелись люди на туповатую и трусливую пропаганду из кустов беглых. Не собрались на акцию ни о чем, непонятно за что, не ясно за кого и главное с кем. Силовики точечно повыщелкивали явных провокаторов и заготовленных координаторов с топорами, газовыми баллонами, травматами и ножами в рюкзаках. А изначальное предательство верховодов и предопределило крах ими задуманного.
Арсенал одного собравшегося «мирно» погулять 27 марта, но вовремя замеченного силовиками.Но предавать они не перестали и после очередной неудавшейся попытки реванша. Ни один из штабов не выступил с четким заявлением о прошедших днях 25—28 марта. Днях, на которые они чуть ли не молились и ждали от них некой «новой волны». Так, в каких-то интервью, по касательной прошлись по теме, но в прямую к эфемерным единомышленникам не прозвучало ни одного внятного заявления. Это уже однозначное и абсолютное предательство по отношению к тем, кого звали. В том числе и к тем, кто пойман с топорами, травматами, газовыми баллончиками. Теперь эти агрессивные, но недалекие и одураченные люди сменят квартиры на казенные заведения. Им не помогут ни латушки, ни тихановские, ни прочие закордонные провокаторы. Это уже аксиома.
А те, кто взращен над ними, о чем мы говорили вначале, и вовсе существа агрессивные, злые и невероятно циничные. Они не считают ни жизни, ни судьбы. Для них вообще нет таких категорий. Многие люди уже в этом разобрались. Кому-то еще предстоит это сделать. Важно понимать: агрессия не закончилась. Изощренные злые умы ее архитекторов не уснули, не испарились. Они сочиняют новые сценарии уничтожения нас как нации, как суверенного государства. В этой ситуации, увы и к большому сожалению, нет места расслабленности и самоуспокоению. Если они с легкостью разменивают вчерашних своих, то о тех, кого своими не считали, заботиться не станут. А белорусский народ для них не свои. У них есть только собственные интересы, цели, задачи и инструменты их достижения. Не будем расслабляться!
kryat@sb.by
