В Китае очередное экономическое достижение: страна вошла в пятерку мировых инвесторов (два года назад она занимала лишь двенадцатое место) и стала первой по этому показателю среди развивающихся государств. Достижение Пекина выглядят особенно внушительно на фоне мирового сокращения — в прошлом году объем внешнего инвестирования во всем мире сократился на 40%, а в этом году рост если и будет, то минимальный.
Времена, когда китайская экономика инвестиции только привлекала, ушли, похоже, безвозвратно. Начиная с 2000 года страна, обладающая крупнейшими в мире золотовалютными резервами, щедро, но при этом весьма разборчиво дает. Разборчивость понятна: деньги никто не дает просто так — это аксиома, каждый дающий планирует вернуть их с прибылью — и это сомнений не вызывает.
В 2009 году объем прямых китайских инвестиций в экономику зарубежных стран превысил 56,5 млрд. долларов. 12 тысяч китайских компаний с активами более триллиона долларов инвестировали в 177 стран и регионов. «Это только начало, — заверяет заместитель директора управления информации министерства коммерции Шэнь Даньян, — цифра впечатляет, но она еще недостаточно велика. Рост внешних инвестиций в ближайшие годы будет существенно больше».
Для чего государство поощряет выход своих компаний за рубеж? Причина первая: экономика Поднебесной растет быстрыми (как известно, самыми быстрыми в мире) темпами, а глобализация теперь — норма жизни: чтобы не опоздать, нужно бежать вперед. Причина вторая: в стране есть свободные деньги — причем настолько много, что собственная экономика переварить их все не в состоянии. Причина третья (более важная) — бурно растущей экономике не хватает сырья и ресурсов, отсюда и главная особенность китайских инвестиций: идут они все больше на приобретение сырьевых и добывающих компаний (или хотя бы доли в них) и покупку месторождений. Примерно половина всех прошлогодних инвестиций Китая — это нефть, газ и металлы.
В зарубежных инвестициях определяющую роль играет государство. Пользуясь благоприятными для себя условиями, когда кризис подточил множество иностранных компаний, китайское министерство коммерции облегчило своим предприятиям процедуру получения разрешений для внешнего инвестирования. Теперь разрешение министерства необходимо только для проектов, объем которых превышает 100 млн. долларов США, более мелкие проекты остаются на усмотрение компаний. По новым правилам компания, вознамерившаяся вложиться в зарубежные активы, может практически без ограничений покупать необходимую для этого валюту, использовать собственные валютные средства или одалживать их в банках (только китайских). Доходы, полученные за рубежом, возвращать теперь в Китай не обязательно — их можно реинвестировать там же, за границей. Более того, для инвестиций можно использовать и китайскую национальную валюту юань — это еще один шаг на пути к его свободной конвертируемости.
В разных регионах китайский капитал ставит перед собой разные задачи. Так, предприятия Европы и Северной Америки нужны для заимствования технологий и управленческих схем. Рынки же развивающиеся (к которым, кстати, относится и Беларусь) нужны с прицелом на завтра: сегодня на них закрепиться проще, а завтра тебе может принадлежать уже значительная часть привлекательного пирога, который к тому же вырастет в цене. В прошлом году китайские инвестиции в Европу и США выросли по сравнению с предыдущим годом в два и восемь раз соответственно, в страны АСЕАН — на 126%, а в Россию — на 59%. Регионально предпочтения китайского капитала выглядят так: на первом месте — Азиатско–Тихоокеанский регион, на втором — Европа, на третьем — Африка.
Как показывает опыт, развитые рынки, хотя и несомненно привлекательны, но для освоения очень трудны. Кроме различий в бизнес–мышлении и традициях управления, китайские инвесторы сталкиваются если не с откровенным саботажем, то как минимум с весьма прохладным к себе отношением. Экономика, как известно, концентрированное выражение политики, а западные чиновники и бизнесмены к бурно растущему Китаю относятся... как бы это сказать помягче... настороженно. Вот несколько примеров.
В 2005 году Китайская национальная оффшорная нефтяная компания (CNOOC) сделала попытку приобрести UNOCAL — одну из крупнейших американских нефтяных компаний. В процесс продажи вмешался конгресс США — сделку отклонили как «угрожающую национальной безопасности». Кстати, когда эта же китайская компания захотела приобрести несколько месторождений в России, тоже столкнулась с сопротивлением местных властей — и вновь оказалась бессильна.
В прошлом году австралийская компания Рио Тинто (Rio Tinto) отказала фактически победившей в тендере на ее покупку Китайской алюминиевой корпорации (Chinalco), даже несмотря на то, что из–за этого пришлось уплатить штраф в 195 млн. долларов США. Австралийцы, опасаясь, что Китай — главный потребитель добываемой ими железной руды — сыграет на понижение цен, предпочли объединиться с прямым конкурентом BHP Billiton.
Совсем недавний пример: стоило в сентябре премьеру Госсовета КНР Вэнь Цзябао заявить о намерении инвестировать в почти разоренную экономику Греции, как Поднебесная тут же подверглась серьезным нападкам европейских СМИ. Европейцы отказывались верить в сугубо экономические мотивы и когда Китай подписал 35–летний контракт на управление двумя контейнерными пирсами в крупнейшем греческом порту Пирей, и особенно когда пообещал выкупить часть суверенных долгов Греции и поддержать евро.
Никто не спорит: существенная доля политики в этих решениях есть. Но инвестиции давно уже превратились в политические механизмы — Китай играет (ну, или, по крайней мере, пытается) по принятым в мире правилам. Получается, конечно, далеко не всегда: как подсчитали специалисты компании McKinsey & Co, за последние 20 лет 67% попыток китайских компаний приобрести активы за рубежом заканчивались провалом. И не только потому, что большинство зарубежных инвестиций Китая — не частные, а государственные. Но и потому, что китайские компании (тут уж без разницы — что частные, что государственные) традиционно очень закрыты — ни финансовую отчетность проверить, ни механизм принятия решения отследить. Это вопрос разницы в деловом мышлении и подходах.
Сами китайцы в этом вопросе скорее оптимисты: «Инвестиции за рубеж к 2013 году вырастут до 100 млрд. долларов США в год, к тому времени общий объем китайских инвестиций за рубежом превысит 500 млрд. долларов», — уверен заместитель директора Китайской внешней ассоциации развития и планирования Фань Чунъюнь.
