Милые бранятся — только тешатся. Если и права народная мудрость, то только до тех пор, пока дело не дойдет до суда. И там уже начинается «распил» интересов. Случается, маленьких детей делят едва ли не в одном списке с комодом, телевизором, холодильником... Письмо, пришедшее в редакцию от 67–летней Любови Дячковой из Бобруйска, из того же ряда: «Зять — пьяница и пройдоха! А суд и органы опеки почему–то на его стороне. Не понимают, что он просто не хочет платить алименты — из–за них на водку ничего не остается! Мы будем бороться до последнего!» Корреспонденты «СБ» отправились в Бобруйск, чтобы собственными глазами посмотреть на ситуацию и ее героев. Ведь речь о судьбе двух маленьких сестричек, четырех и трех лет от роду.
Брак чистой воды
Старшая из девочек — Оля — уже начала платить по суровым счетам семейного неблагополучия. «Расстройство эмоций и поведения как синдром адаптации... Проблема, связанная с близкими людьми, включая семейные обстоятельства», — цитаты из диагноза, поставленного врачом–психиатром УЗ «Бобруйская городская больница скорой медицинской помощи» В.С.Придыбайло. Но эта справка тонет в огромной пачке других документов, растущей с ноября 2011–го, когда Олина мама подала в суд на взыскание алиментов в пользу дочерей, а также средств на свое содержание с мужа. Решения, многочисленные заявления, запросы, жалобы, характеристики и заключения — вот и все «богатство», нажитое молодой семьей Владимира и Юлии Гуриновичей, официально просуществовавшей всего 3 с половиной года...
Поженились 25–летние Вова и Юля символично, в день влюбленных, по пылкой страсти. Свадьбу сыграли в квартире Юлиной мамы–пенсионерки, уважаемого педагога, которая ни за что не благословила бы дочь, если бы не ее округлявшийся живот. Репутация новой родни Любовь Петровну не радовала: говорит, мать зятя — Надежда Алексеевна — давно овдовела и живет на социальную пенсию, дружит с бутылкой. То и дело у нее образовывались немалые долги по коммунальным платежам, а потому часть денег, подаренных молодоженам на свадьбу, ушла на погашение задолженностей. Поначалу ребята поселились у Юлиной мамы. Забота о новорожденной Оленьке буквально с момента рождения легла на плечи Любови Петровны и ее старшей дочери Аллы, которая давно встала на ноги, успешно ведя собственный маленький бизнес. В одиночку вырастила дочь, которой уже 16, построила благоустроенную квартиру, обзавелась машиной. Вдобавок имеет повышенное чувство ответственности, отзывчивый характер. А потому в этой истории естественным образом заняла роль спонсора и семейного спасителя.
ем временем семейные пьяные ссоры молодых Гуриновичей все чаще перерастали в драки, где под горячую руку доставалось и Любови Петровне. Вдогонку Оле через год родилась Лера. Но это ничего не изменило. Став на защиту матери — инвалида II группы, — Алла жестко попросила сестру с семьей съехать. В 3–комнатной квартире Юлиной свекрови чете места не нашлось. Сняли жилплощадь. Нехватка средств стала ощущаться настолько остро, что Владимир, уволившись с шинного комбината, решил поискать удачи в Минске, где устроился в одну из коммерческих фирм, навещая семью набегами раз в 5 — 10 дней. Через год супруги разъехались в разные стороны. Юля с детьми — к своей маме, Владимир — к своей. Правда, уже с любовницей. Оскорбленная в чувствах Юля вскоре подала на алименты и на свое содержание и... ушла в запой. Через два с половиной месяца малолетние Оля и Лера решением педсовета ГУО «СПЦ администрации Ленинского района г. Бобруйска» были признаны находящимися в социально опасном положении. Еще через месяц Юля докатилась до того, что ее поставили на профучет в наркодиспансер. Видя, что детское пособие дочь пропивает, по совету сотрудника милиции Любовь Петровна обратилась в суд с просьбой признать Юлю ограниченно дееспособной, лишив права на получение и распоряжение любыми деньгами.
Идеальный отец
Уже дважды суд Бобруйского района и г. Бобруйска удовлетворил исковое заявление Владимира Гуриновича, определив место жительства малолетних дочерей с ним. Основными мотивами решений стали положительные характеристики с работы — ЖЭУ–9 Бобруйска — и по месту жительства, а также метры в благоустроенной маминой квартире. Отделом опеки Ленинского района Бобруйска разысканный по их инициативе (!) отец характеризуется в восторженных тонах:
— Владимир Олегович уже и семью законную создал, и от детишек не отказывается, пороги тут обивает, чтобы узнать, что еще можно сделать для устройства девочек к себе. Это же большая редкость! Его жена не против. А мама Юля? Она даже не появляется здесь. Против папы воюют тетя и бабушка, со скандалами забирая девочек из детского сада. Наша задача — сохранить для детей семью, используя любую возможность. А к Владимиру Олеговичу у нас претензий нет!
Педагог–психолог ГУО «Социально-педагогический центр Первомайского района Бобруйска» Екатерина Любимова наблюдала поведение детей в садике и в семье отца:
— И зачем отдавать их бабушке с тетей, если родной отец сам проявляет желание? Эти внутрисемейные разборки — проблема на пустом месте. А детей задергали. Еще немного — и весь этот негатив обязательно нанесет непоправимый ущерб психике обеих.
Заведующая детсадом № 27 Галина Зубкевич и воспитатель Светлана Журавлева также обеими руками за папу:
— Он, бедный, возил их к нам в такую даль! Но справлялся. Девчонки были чистые, опрятные, в хорошем настроении. Вечером приходил — радостно бежали ему навстречу. Маму же мы почти не видели. Однажды пришла за дочерьми такая пьяная, что пришлось звонить тете, чтобы забирала она. К слову, бабушка с тетей, стоило появиться папе, превратили детсад буквально в военный полигон! Даже милицию приходилось вызывать. По–вашему, такое на глазах у детей — это нормально?
Сам Владимир Гуринович с подробностями рассказал, как Юля пускалась во все тяжкие:
— Она вообще опозорила нашу фамилию! И я не против платить алименты, если бы она как следует смотрела за детьми. Но сейчас из моей зарплаты высчитывают 75 процентов! Мне остается только 600 тысяч. А так 2 миллиона 400 тысяч нам с девочками вполне хватит!
Три мамы — одно решение
Почему же коллегия Могилевского областного суда в первый раз отменила, а во второй приостановила решения суда Бобруйского района и г. Бобруйска? Например, районными судьями ни разу не было принято во внимание то, что идеальный отец семейства предал его как раз в то время, когда дочери и неработающая жена нуждались в нем больше всего. Содержал ли он их? По заверениям Юли, Владимир вручал ей банковскую карточку, когда на ней уже почти ничего не оставалось. Конечно, нет оправданий Юле как матери, но многим ли удавалось достойно пережить измену любимого? (Кстати, с профучета в наркодиспансере Юлю уже сняли. Сегодня она работает швеей на одном из коммерческих предприятий.) А почему, упорхнув из семьи, Владимир не видел детей месяцами? Да, пару раз, вспоминает бывшая супруга, выслал деньги по почте: 19 и 20 тысяч рублей! Первую сумму Юля отправила обратно, а за второй просто не пошла. На 1 мая 2012 года у Владимира имелась задолженность по алиментам в сумме 4 миллиона 397 тысяч 870 рублей. До сих пор имеется долг по суммам на содержание... Не обратил внимания районный суд и на то, что Владимир и сам в 2012 году неоднократно привлекался к административной ответственности за появление в общественном месте в пьяном виде и причинение телесных повреждений. Совсем не хвалебную характеристику представил суду бывший работодатель его новой жены Лены.
Сложная картина. Противоречивая. Девочки называют мамой сразу трех женщин — Юлю, Лену и с особой нежностью тетю Аллу. Я сама тому свидетель. И только у нее, несмотря на предельную занятость, на малышек всегда хватало и времени, и денег. Алла уже одно время оформила в райисполкоме все документы на оформление опеки над племянницами, зная, что ей не положена материальная поддержка государства: «Готова быть им матерью и год, и два, и всю жизнь! Лишь бы Оля и Лера перестали быть заложниками родительского конфликта». Вот это правильное слово: «заложники». Оля и Лера в этой битве, словно мячики для пинг–понга. Что на самом деле движет их родителями? Любовь? Расчет? Старые обиды? И с кем все–таки будут счастливы девочки? Очередной суд должен расставить точки над «i». Но не знает история такой семейной битвы, в которой в конечном счете выиграли бы дети...
Комментарий «СБ»
Председатель совета общественного объединения «Защита прав отцов и детей» Олег Бакулин:
— В нашу организацию поступают по несколько заявлений в день от отцов, которые в абсолютном большинстве обоснованны. За год это тысячи просьб о помощи. Причем наблюдается устойчивая тенденция: отцы до последнего готовы бороться со стереотипом, прочно засевшим в нашем обществе, что, мол, дети — едва ли не безусловная собственность матерей. А ведь права обоих родителей совершенно равны. К сожалению, далеко не все отцы достаточно осведомлены о своих правах, от чего и чаще всего страдают. Недавно суд Лиды отдал отцу сразу троих детей. В январе минчанин добился того, чтобы жить вместе со своими трехлетними дочерьми–близняшками, одна из которых — с инвалидностью. А один из бывших сотрудников ОВД уже несколько лет достойно растит пятерых сыновей, мать которых умерла во время родов.
P.S. Когда эта статья уже была написана, прошло очередное заседание в Могилевском областном суде, куда Владимир Гуринович явился нетрезвым. Назначено новое слушание с участием представителей органов опеки, а также милиции.
