С Яном Николенко я знаком лет пятнадцать, и мы с ним давно уже на «ты». И он мне всегда был интересен не только как замечательный музыкант, но и как обычный человек, со своими бытовыми «загонами», радостями и печалями. Да и вам, видимо, тоже, раз вы, наши уважаемые читатели, попросили встретиться с ним и разузнать о том, что происходит в его жизни.
Ян никогда, на мой взгляд, не был таким уж стопроцентным харизматичным лидером. Даже будучи главарем питерских групп «Эдипов комплекс» и «Сеtи», он не выпячивал свое «я», не принимал монументальных поз, не позволял себе кого–то «строить» и давить авторитетом. А авторитет у него среди коллег–музыкантов ого–го какой! Отменный инструменталист–флейтист, певец, композитор, автор текстов у всех нарасхват. И, помимо своей работы в группе «БИ–2», артист много и охотно принимает участие в побочных проектах, не мешающих основной деятельности. Но и обычным «подносчиком снарядов» Николенко не назовешь: его бэк–вокал и, конечно же, флейта не оттеняют общую картину музыкального полотна, а добавляют в нее индивидуальные мазки и штришки, без которых окончательный продукт был бы скуп и менее эффектен.
Ян — прекрасный рассказчик, весельчак и балагур. Иногда бывает грустен, иногда задумчиво философичен, да так, что подойти к нему боязно: а вдруг в его голове в этот момент рождается очередное гениальное соло или куплет складывается с припевом? Но я его все же побеспокоил...
— Ян, почему все–таки не сложилось с группой «Сеtи»?
— А кто же разберет, почему в жизни что–то получается, а что–то нет... Я вот так и не научился это понимать. Веры в себя, видимо, не хватало на тот момент, жизнь двигалась как–то криво, вот и группа криво пошла. Ничего, все равно было весело!..
— «Эдипов комплекс», «Сплин», «Сеtи», «БИ–2» — 4 главные группы в твоей творческой биографии. Охарактеризуй каждую из них, что каждая для тебя значит, их достоинства и недостатки.
— «Эдипов комплекс» — это мое самое серьезное и самое любимое дело на настоящий момент. «Сеtи» — неоконченный, но интересный эксперимент, а «Сплин» и «БИ–2» — это великолепная работа, лучше и не пожелаешь! Недостаток у последних двух один — это не мои группы!..
— Почему неудачей закончилась попытка возродить группу «Эдипов комплекс»?
— С ней все хорошо, она не очень умирала и не особо возрождалась, мы просто записали и выпустили альбом и он ждет своего часа. Ждать мы научились неплохо.
— Обидно, что с десяток отличных песен «Эдипова комплекса» мало кто знает, а по, уж прости, безделице–хиту «Смайл» твои фанатки дружно «умирали»?
— А мне все мои песни нравятся, а некоторые безделицы — более всего. И хорошо, что у нас с фанатками схожий вкус!
— В чем разнится атмосфера в «Сплине» и «БИ–2»?
— Там болеют за «Зенит», а тут за «Спартак». Приходится тяжело...
— Можешь поделиться воспоминаниями о своем участии в съемках фильма «Живой»?
— Да ничего особенного: пришли, сели, спели песню и ушли. Еще помню, люди подходили в маскхалатах — за автографами.
— Как ты себя чувствуешь в «БИ–2», что это за люди, Шура и Лева, вне камер и сцены?
— Мы знакомы более 10 лет, практически с момента приезда ребят из Австралии. В первую очередь мы старые друзья, которые прекрасно друг друга понимают, во вторую — коллеги.
— Не поверю, что в голове у тебя не бурлят планы на предмет «замутить» что–то собственное из проектов. А? «Колись», пока Шура и Лева нас не слышат!
— Я написал кучу новых песен, скоро будем записывать. Именно Шура мне и помогает с записью, договорился о студийном времени и вообще всячески поддерживает и подгоняет. Не знаю, зачем это ему надо. А Лева говорит: «Пиши только на русском!» Я ему отвечаю: «Yes, sir!»
— Тебе не кажется, что ты с упорством, достойным лучшего применения, растрачиваешь свой талант, находясь в последние годы почти всегда на вторых–третьих ролях в тех же «Сплине» и «БИ–2»?
— Тебе со стороны виднее...
— Хорошо... Известно о твоем подчас едком и предельно ироничном отношении к коллегам по рок–сцене. Кому больше всего от тебя из них перепадало, и получал ли ты в ответ по полной программе?
— Что–то не припомню такого! Это ты меня с Петкуном спутал.
— Ты всегда был с виду улыбчивым, добродушным парнем. Сейчас как с этим, что может вызвать у тебя естественную открытую улыбку, а не саркастическую гримасу? Кстати, над чем сегодня ты саркастически ухмыляешься?
— Я улыбчивый и добродушный парень! Даже не знаю, как выглядит сарказм... Не умею ухмыляться! Где мое пенсне, блин?..
— В твоем родном Санкт–Петербурге сделана очередная попытка возродить знаменитый «Ленинградский рок–клуб». Что ты об этом думаешь, почему именно сейчас возникла такая необходимость в «реюнионе»?
— Люди пытаются вернуть чудный анархический дух того времени, что, боюсь, невозможно в мире заоблачной стоимости аренды, тотального маркетинга и леденящего душу гламура. Предлагаю актуальную альтернативу — «Петербургский хипстер–бар»!
— Ты превосходный и, что немаловажно, узнаваемый флейтист. С ходу я могу назвать тебе двух флейтистов, имена которых мне о чем–то говорят. Это твой тезка Йэн Андерсон и Андрей Романов. У тебя есть к ним профессиональные замечания?
— Ты что! Они сделали флейту общедоступной. Они гении!
— Красивая формулировка: «Ян Николенко по этическим соображениям отказался принять в дар флейту покойного Андрея Романова». Не понимаю: поясни, пожалуйста, все же более подробно причины своего поступка. Ты суеверен, быть может?
— Вся эта история высосана из пальца нашей тогдашней пиар–службой, все вранье и стыдуха! Ибо в реальности я бы не только не отказался, а с руками бы оторвал такую вещь!
— Замануха, чтобы через год с тобой снова поговорить. Ты ж вроде, помимо музыки, в качестве инструменталиста занимаешься и еще чем–то также очень серьезным...
— Большая часть текстов для двух последних альбомов «БИ–2» написана Левой и мной в соавторстве, если ты об этом, конечно. Активно тренируюсь для нового альбома «Сеtей». И это серьезно.
— Твои впечатления от Минска, Беларуси. Можешь только обойтись без штампов — как у нас тут чисто, какие красивые девушки и добрые незнакомцы? Есть эпизод, по которому тебе вспоминается конкретно наша страна?
— Мой друг Паша Кузюкович из «Ляписа Трубецкого» как–то сказал мне: «Да, живем небогато, но зато у нас ЧИСТО, КРАСИВЫЕ ДЕВУШКИ (указывая на свою действительно красивую подругу) и мы ДОБРЫЕ! Вот так слово в слово и сказал! А ты говоришь, «штампы». Кстати, дело было в Минске и под водочку, чудесным рождественским вечером. А еще Беларусь — это тихая гавань стабильности в бушующем океане кризиса. Вот ведь как вам повезло!
