Слава радушного хозяина закрепилась за Сергеем Кортесом уже давно, знаменитый композитор всегда охотно приглашает журналистов к себе домой. Коллеги гостеприимством народного артиста воспользоваться только рады: на этой неделе в гостях у Кортеса побывало рекордное количество репортеров. Это, пожалуй, был единственный раз, когда маэстро оказалось не до работы. Поздравления с 80–летием шли с утра и до позднего вечера. «К круглой дате подошел спокойно, без грусти и сожалений, — улыбается нам Сергей Альбертович. — Есть повод подумать и жить дальше».
О формуле долголетия не говорит. Признается, что жил без злости и зависти, занимался любимым делом, увлекался спортом. А вот на диетах никогда не сидел, всегда любил вкусно поесть. С возрастом, впрочем, от некоторых продуктов пришлось отказаться. Здоровье, уверен Кортес, не терпит небрежного к себе отношения.
— Актриса Ольга Аросева говорила: «Все люди живут, но доживают далеко не все». То, что я дожил до восьмидесяти лет, — мой самый главный подарок. Голова у меня по–прежнему ясная и светлая, память отменная. Только зрение, к сожалению, стало подводить.
Между тем свое 80–летие Сергей Кортес встречает в новом имидже. Кажется, еще недавно его невозможно было представить без очков. Они — визитная карточка композитора на всех афишах и фотоснимках из домашних архивов. И вот уже 3 месяца Сергей Альбертович привыкает видеть все в новом свете: несколько операций помогли композитору восстановить зрение.
— Я ж с десяти лет в очках. Зрение было минус десять, можете себе представить? Первое время после операции не мог привыкнуть, постоянно хватался за очки. А сейчас глаза будто помолодели. И это удивительное чувство. Я даже музыку стал слышать по–другому.
Кубинские страсти на белорусской сцене переживают Марина Вежновец
и Юрий Ковалев
Музыка для него — вся жизнь. Азы профессии будущий композитор получил от бабушки — профессиональной певицы. Кортес всегда с удовольствием пересказывает семейную историю:
— В 1921 году, чтобы избежать казни, мой дед, бывший офицер Семеновского полка, посадил дочку (мою маму) на санки, бабушка взяла ноты, и они пешком перешли Финский залив. Так началась их эмигрантская жизнь.
Первые двадцать лет жизни Сергей Кортес даже не задумывался о существовании страны под названием Беларусь. Из солнечного Буэнос–Айреса в далекий Минск семья переехала в 1955 году.
— Я живу здесь уже более полувека, но мне все еще близка латиноамериканская культура. Очень не люблю, когда журналисты спрашивают, чувствую ли я себя белорусским композитором. А каким еще композитором я могу быть? Здесь я написал свои лучшие произведения, здесь получил звание народного артиста.
При этом связи с Аргентиной Кортес никогда не терял. В Буэнос–Айресе по–прежнему живут его сестра Евгения и племянники. Родными для Кортеса остались два языка — русский и испанский, он до сих пор говорит с легким акцентом.
— Не понимаю, почему он не проходит... Сам себя слышу и всегда удивляюсь. Но больше жалею о том, что до сих пор плохо говорю по–белорусски, хотя прекрасно читаю и все понимаю.
Сегодня редкие минуты без музыки Кортес проводит в своем кабинете. На полках — все, что композитору особо дорого: книги и фотографии в рамках, сувениры от друзей и рисунки внучки Ольги. Сергей Альбертович не без гордости показывает нам ее фотографию на телефоне. На снимке — худенькая девочка с огромной виолончелью. Будущая артистка.
Пока длится наша беседа, в комнату вальяжно входит огромный белоснежный персидский кот. «Ники, иди ко мне», — ласково зовет композитор. Своенравного перса маэстро подарили ровно десять лет назад в день семидесятилетнего юбилея.
— Говорят, животные всегда похожи на хозяев. В случае с Ники все с точностью наоборот. Он предпочитает независимость, всегда гуляет сам по себе, посторонним в руки не дается. А я компанейский, коммуникабельный, очень люблю принимать гостей. При этом мы с Ники понимаем друг друга с полувзгляда — такая между нами сильная связь. Прочнее, наверное, только с музыкой.
акие подарки ждут композитора на нынешний юбилей, для журналистов уже давно не тайна. Впрочем, как и для самого маэстро. 28 февраля Большой театр оперы и балета представит премьеру — одноактный балет «Кто я?». В его основе — музыка, написанная Кортесом в начале девяностых к балету «Последний Инка» по заказу Большого театра Гаваны. Адаптировать музыкальную трагедию о расцвете и гибели одной из величайших мировых империй взялись Юлия Дятко и Константин Кузнецов. Балетмейстеры–постановщики признаются: сомнения, будет ли интересен нашему зрителю индейский эпос, были. Как и почему они возникли, рассказывает Константин Кузнецов:
— Тема борьбы индейцев с конкистадорами, интересная кубинцам, на нашей сцене вряд ли прижилась бы. Поэтому приняли решение сохранить мотивы, заложенные композитором, но переписать сюжет. В итоге получился спектакль о том, к чему приводит стремление человека выйти за рамки, очерченные обществом.
На сцене все артисты танцуют в масках. Их эскизы художники согласовывали несколько раз. Столь высокие требования, казалось бы, к незначительной детали Юлия Дятко объясняет просто. Маска в спектакле — символ социальной унификации, а человек, рискнувший ее снять, становится изгоем и белой вороной:
— Наш балет — о некоем обществе, в котором все лишены индивидуальности. Но находится среди них тот, кто решается маску сбросить. В конце концов герой становится перед выбором: надеть маску снова и вернуться к прежней жизни или продолжать бороться за свое право быть не таким, как все.
Пережить духовные муки главному герою в лице Юрия Ковалева поможет прекрасная незнакомка в исполнении Марины Вежновец. Закончится ли история хеппи–эндом, узнаем 28 февраля. Не пропустите премьеру.
leonovich@sb.by
Советская Белоруссия № 34 (24664). Суббота, 21 февраля 2015
