За короткое время минская группа «Яблочный чай» стала весьма заметным явлением на сцене и в телеэфире. Яркая смесь традиционного джаза с фольклорно–языческими мотивами, которую так виртуозно стряпает Игорь Сацевич, композитор, аранжировщик, бас–гитарист и худрук «Яблочного чая», пришлась по вкусу не только нашей, но и польской, литовской, российской публике... Со временем благодаря музыкальным словарям и интернет–энциклопедиям за группой даже закрепился ярлык: «Один из главных предметов белорусского джазового экспорта». А у себя дома «Яблочный чай» все чаще стал принимать заграничных гостей, лучших джазовых исполнителей, мировых звезд...
Харизматичная буква Я, с которой начинается название популярного джаз–бэнда, последняя в нашем словаре. Но с «Яблочным чаем» любая точка превращается в многоточие, обещание продолжения, символический знак того, что не все еще сказано. Конечно же, люди, которые листали свой «Личный словарь», появятся на наших страницах не раз. И поводов встретиться с ними у наших читателей будет еще немало. Например, уже завтра «Яблочный чай» выйдет на сцену Белгосфилармонии в совместном концерте камерного хора Беларуси и американского профессора Айры Сполдинга, исполняющих негритянский спиричуэлс. А 23 ноября коллектив пригласит своих поклонников во Дворец профсоюзов, где будет аккомпанировать Сачалу Васандани, американскому певцу индийского происхождения, признанному лучшим исполнителем современного нью–йоркского джаза... Но сегодня Игорь Сацевич встречает нас на пороге своей квартиры с кошкой Липкой под мышкой и приглашает к себе на кухню, где отчетливо пахнет яблоками...
Яблоки
Своего сада у моих родителей не было, и я воровал яблоки у соседей. Но настоящим приключением это стало позже, когда я уже учился музыке в Республиканской школе–интернате имени Ахремчика, по соседству с которой была школа юннатов с большим яблочным садом. Охраняли его собаки в компании вооруженного сторожа... Кстати, в эту школу я попал благодаря старшим сестрам. Это для них родители купили пианино, на котором я в свои 4 года подобрал мелодию революционного марша «Смело, товарищи, в ногу». Это и определило мое будущее.
А прошлой осенью я получил в подарок целый мешок яблок. Решил пустить их на сок. С тех пор магазинного сока не пью, хотя домашнее консервирование — дело хлопотное, конечно. Сейчас у меня на балконе стоит уже два мешка моей любимой антоновки (тоже подарок), опять собираюсь делать сок... Прямо на концерте мне могут подарить и яблочный пирог. Но особенно часто дарят турецкий яблочный чай — уже и не знаю, что мне делать с этим порошком, столько его накопилось. Никто из нас его не пьет, а выбрасывать как–то неудобно — подарок!
Было время, когда о турецком чае у нас даже не слышали. В те годы даже обычный черный был в дефиците. Тогда же один из моих приятелей и придумал «чай для бедных»: нарезал яблоки дольками и залил их кипятком. Пробовать малоубедительный напиток я не стал, но словосочетание «яблочный чай» понравилось. Как раз накануне я написал новую пьесу, и мне показалось, что это довольно интересное название. Под этим именем она и стала хитом.
А в 1994 году мы отправились в Литву на джазовый фестиваль. Представлялся наш коллектив в ту пору довольно неуклюже: «Ансамбль солистов Государственного оркестра Беларуси под управлением Михаила Финберга под управлением Игоря Сацевича». И перед выходом на сцену наш саксофонист Андрей Матлин (сейчас он живет в Штатах) предложил: а давайте мы будем «Яблочным чаем» — по названию нашей самой популярной пьесы. Идея показалась хорошей — с тех пор и празднуем дни рождения своего бэнда.
Ярость
Однажды, задолго до перестройки, наш интернат устроил голодовку. Человек 150 старшеклассников, музыкантов и художников перестали ходить в школьную столовую в знак протеста библиотекарям, выдававшим нам далеко не все книги, которые имелись в библиотеке... На администрацию школы это произвело большое впечатление. Объявили открытое комсомольское собрание, приехали люди из министерства образования, вышла завуч по воспитательной работе и стала читать материалы какого–то апрельского пленума — видимо, была так напугана, что не могла говорить по существу, только произносить «святые» слова, которым никто не посмел бы возражать... Кстати, никого из нас тогда не наказали — это тоже была своего рода победа. Ну а я впервые проверил свои организаторские способности...
Ложь, лицемерие — вот это раздражает меня больше всего. Впрочем, ярость, вообще разрушительные негативные эмоции — не мой случай. Не люблю конфликтовать, раздражающие ситуации стараюсь пережидать. И вспоминать об этом не люблю, ведь все это — далекие от творчества темы. Вот творчество — созидательный процесс, чистая радость. Недавно, например, у меня родилась очень удачная пьеса (я всегда чувствую потенциал новой музыки). Нотный набросок я пометил датой, на которую сразу не обратил внимания — 10.10.10. А ведь неплохое название, подумалось мне после... Возможно, уже 20 октября мы эту музыку исполним впервые.
Язык
Пожалуй, лучше всего я владею двумя языками — музыкальным и... кулинарным. Общежитская жизнь вынудила научиться готовить, потом — гастрольная опять же. Ну и вошел во вкус... Но со своими плиткой и кипятильником на гастроли мы больше не ездим. Теперь у нас свой райдер. Ничего особенного там, правда, не значится — только специальная еда для одного из наших музыкантов, который нуждается в строгой диете. И еще техническое обеспечение — звук на сцене должен быть безупречным.
Звездными причудами мы пока не обзавелись. Хотя понемногу начинаем. Купили автобус, который, как и все наши пластинки, оформил Вова Цеслер. Автобус красивый, с зеленой полосой, похож на инкассаторский. Рядом с названием — Apple Tea — решили написать запоминающийся телефонный номер: 6 и дальше — все тройки. Этот номер уступил мне хороший друг, и теперь я, кажется, начинаю понимать, отчего он так легко с ним расстался. Телефон не умолкает круглосуточно, звонят даже по ночам. Одни хотят вызвать такси, другие — купить этот номер... Но теперь это наш телефон!
Ядро
Сейчас у «Яблочного чая» два состава, фактически два разных коллектива. Кавер–бэнд, выступающий преимущественно на корпоративах и презентациях, зарабатывающий деньги. И джаз–бэнд, который исполняет авторскую музыку на серьезных концертах, выезжает на фестивали и записывает диски.
Некоторые музыканты принимают участие в этих обеих историях, пожалуй, их–то и можно назвать ядром «Яблочного чая». Хотя состав группы давно уже не меняется. Даже если кто–то уходит, потом, как правило, все равно возвращается.
Два коллектива — это не обман публики, а нормальное, прагматичное решение. Серьезному джазу всегда нужна финансовая поддержка. И бизнес–предприятие «Яблочный чай» может ему в этом помочь.
Якорь
Конечно, творческая жизнь не может быть гладкой... Многие коллеги–музыканты покинули страну, но, по–моему, ничего не выиграли. Одни застряли в том музыкальном времени, из которого уезжали отсюда, и стали неинтересны даже самим себе. Другие вообще оставили музыку...
Впрочем, когда–то и мы предприняли попытку эмигрировать. Целый год работали на польском телевидении, почти получили вид на жительство. Но финансирование проекта, с которым мы сотрудничали, неожиданно прекратилось, пришлось вернуться. Теперь об этом никто из музыкантов «Яблочного чая» не жалеет. Хотя не все еще здесь так благополучно, как хотелось бы. Например, ситуация с авторскими правами возмутительная! 10 раз на дню один из национальных телеканалов транслирует прогноз погоды под мою музыку, но никаких авторских отчислений «Яблочный чай» не получает. При том, что в любой стране это — норма. Присвоил нашу мелодию и российский Первый канал, в утреннем эфире она звучит постоянно, но об этом нас даже не поставили в известность... Но я надеюсь, что так будет не всегда.
А вот «Яблочный чай» — точно навсегда. Это — судьба.
