Председатель Белорусской социал–демократической партии (Грамада) Анатолий Левкович и профессор Вячеслав Оргиш обсуждают стратегию социал–демократии в контексте выборов.
Все — как в Европе
Вячеслав Оргиш: Анатолий Иосифович, в публичных высказываниях вы утверждаете, что Александр Лукашенко является «стихийным социалистом». Думаю, это не случайно. По крайней мере, Президент Республики Беларусь значительно ближе к социал–демократическим идеям и практике, нежели к либеральным. Однако остается вопрос с политической демократией. В конце концов, БСДП является оппозиционной партией, а со стороны оппозиции по этому пункту можно услышать много критики в адрес власти.
Анатолий Левкович: Все познается через сравнение. Давайте внимательно посмотрим на то, что было и что есть. Совершенно ясно, что сегодня наше общество более демократично, чем во времена советской Белоруссии. Это означает, что вектор развития все же задан правильно и остановить эволюцию никто уже не в силах. И это хорошо понимает руководство страны. Например, сегодня проходит президентская избирательная кампания. И проходит она более демократично, чем прежние кампании. Об этом говорю не только я (а мне довелось участвовать во всех избирательных кампаниях со времен горбачевской перестройки), но и многие другие оппоненты власти.
В.О.: Да, но те же нынешние кандидаты в Президенты Беларуси все равно переполнены критикой в адрес власти, уже сейчас высказывают недоверие к итогам голосования, призывают людей к уличным протестам.
А.Л.: Для трезвомыслящих социал–демократов эти высказывания и призывы не имеют решающего значения. Для нас на первом месте то, что руководитель государства проявляет неподдельные симпатии к социалистическому выбору. А заранее скептическое отношение части оппозиции к итогам голосования 19 декабря — явление объяснимое. Вы ведь хорошо знаете, что это и есть часть европейской демократии. Присмотритесь к тому, что происходит в период выборов в странах Европы? Разве оппоненты власти там хвалят ее? Разве не происходят митинги и демонстрации? Из–за протестов иногда и самолеты не летают, транспорт останавливается, медперсонал начинает бастовать. Даже полицейские иногда участвуют в различных акциях протеста. Кстати, часть такой, скажем, переразвитой демократии, отражающей болезни западного общества, нам к себе переносить не надо.
В.О.: Так все–таки доверять или не доверять итогам предстоящего голосования?
А.Л.: Для меня абсолютно ясно, если какой–либо из оппозиционных кандидатов победит с сокрушительным результатом, то этого уже никакие избирательные комиссии спрятать не сумеют. Но если вдруг такое чудо случится, я лично не поверю. Могу определенно утверждать, что в любой стране мира действующее руководство остается у власти (независимо от работы избирательных механизмов) до тех пор, пока большинство народа его поддерживает. В Беларуси именно такая ситуация. Сегодня мы с вами и избиратели примерно знаем, какой рейтинг имеют оппозиционные кандидаты в Президенты. Как в народе говорят, он ниже щиколотки. Отсюда и надо делать выводы. Хотя я, конечно, как и наши партийцы, последовательно выступаю с требованиями совершенствовать избирательную систему и механизмы подсчета голосов.
Заговорщики пошли напролом
В.О.: Анатолий Иосифович, теперь давайте поговорим о внутренних делах возглавляемой вами политической организации, а также о стратегическом повороте белорусской социал–демократии, который она предпринимает сегодня. Некоторое время назад пошли разговоры о вашей политической смерти. Но позже выяснилось, что это большое преувеличение. Ваша политическая жизнь продолжается, поздравляю вас. Когда 10 октября состоялся очередной съезд БСДП (Грамада) и вы не выставили свою кандидатуру на выборах председателя, многие ваши коллеги были удивлены и огорчены. Кое–кто злорадно потирал руки и приговаривал: все, сдулся Левкович, и слава Богу. Однако по прошествии некоторого времени выясняется, что Левкович вовсе не сдулся, а съезд, на котором вы не пожелали баллотироваться в председатели партии, был нелегитимным, то есть неким замаскированным под съезд специальным мероприятием группы партийцев, недовольных вашими руководством и курсом. В общем, какая–то запутанная история с полудетективным сюжетом. Поясните, пожалуйста, что случилось?
А.Л.: Нет никакой группы партийцев (большинство партийцев на стороне моей и моих ближайших соратников), а есть кучка членов партии, которые организовали внутрипартийный заговор. Его цель — отстранить меня от руководства и поставить БСДП (Грамада), ее брэнд, сайт под свой контроль и контроль тех внешних и внутренних сил, которые финансово и морально подпитывают политических радикалов в Беларуси.
В.О.: Как это возможно, ведь существуют устав партии, регламент, которые процедурно регулируют легитимный порядок смены партийного руководства. Кто эти охотники до партийной власти?
А. Л.: В том–то и дело, что заговорщики отбросили устав партии, регламент и пошли напролом. Прежде всего они письменно довели до руководителей областных и районных парторганизаций ложную информацию о том, что Левкович будто бы самоустранился от подготовки очередного съезда, поэтому им пришлось взять инициативу в свои руки. Затем они поставили под свой контроль выдвижение делегатов на съезд. Сторонников действующего председателя старательно задвигали, а своим открывали зеленую улицу. В результате манипуляций партийных борцов за демократию на съезде было представлено немногим больше половины членов партии, из необходимых по квоте 120 делегатов в работе съезда участвовали только 69. Несколько областей вообще не были представлены на съезде. В сложившейся ситуации я не счел возможным для себя участвовать в выборах председателя.
В.О.: Но кто эти рыцари без страха закона и оглядки на устав? Может, пора вывести партийное закулисье на авансцену? Зрителю будет любопытно посмотреть на некоторых деятелей вашей партийной элиты. Ведь не рядовые же члены партии замутили весь этот спектакль.
А.Л.: Нет, не рядовые. Закоперщиком выступил бывший заместитель председателя партии А.Сидоревич — профессиональный партийный брюзга и интриган, организатор кампаний по низложению всех предыдущих руководителей Грамады (Трусова, Статкевича, Козулина... повоевал и с Шушкевичем). На сей раз он решил, что пробил его час. Съезд он готовил под свое выдвижение на пост председателя партии. Тем не менее он получил мизерное количество голосов. За его кандидатуру проголосовали только 35 делегатов. Но вот беда, за портфель председателя он боролся как... беспартийный гражданин. За месяц до съезда сей деятель публично заявил о прекращении своего членства в Грамаде.
Откуда дровишки
В.О.: Выходит, г–н Сидоревич оказался в положении унтер–офицерской вдовы — высек самого себя. Насколько я знаю, оценку факту участия беспартийного в выборах председателя Грамады, как и другим фактам грубого нарушения партийного устава, давало Министерство юстиции.
А.Л.: Совершенно верно. Оно признало съезд нелегитимным, а его решения ничтожными. Однако партийным заговорщикам и сегодня неймется.
В.О.: Что это значит?
А.Л.: Это значит, что беспартийный А.Сидоревич и господа М.Гриб (генеральный секретарь), В.Аскирко (международный секретарь), В.Болбат (председатель ревизионной комиссии), а также примкнувшие к ним И.Вештард (руководитель гродненской парторганизации), В.Кудлацкая образовали антипартийную группировку.
В.О.: Кому это надо?
А.Л.: Знаете, в народе говорят: кто девушку кормит, тот ее и танцует. Грубовато. Но по сути верно. Спросите у выше перечисленных деятелей, по чьим грантам они сохнут, и вы получите точный ответ на свой вопрос (если, конечно, эти господа будут искренними). Ведь первоначально на меня за что ополчились? За то, что я объявил о необходимости нового стратегического курса партии на диалог с обществом, его элитами, в том числе и руководящей.
В.О.: Мы, как мне представляется, подошли к самому главному. В основе разногласий ваших и ваших партийных оппонентов, несмотря на социал–демократическую принадлежность, лежат глубокие идейные расхождения. Я хорошо помню, как вы публично, со страниц «СБ. Беларусь сегодня», поддержали идею о том, что оппозиции пришло время уходить с баррикад и искать свое место в системном политическом процессе. Какой вселенский вой поднялся в оппозиционных кругах, как вас там клеймили и осуждали! Но от дискуссии относительно новых стратегических подходов, которую вы предложили провести, судьи благоразумно уклонились. Однако вы не угомонились и пошли еще дальше, вы заявили: оппозиция должна сотрудничать с политической системой, а не ставить ей палки в колеса. Наконец, вы сказали самое «непростительное». Вы сказали, что философия «улицы», революционного бунта ведет и демократию, и общество в тупик. Вот этого вам точно не могут простить. Посмотрите, большинство сегодняшних кандидатов в Президенты от оппозиции идут на выборы под лозунгами революционного приобретения власти, открыто призывают людей идти на площадь. Думаю, ваши партийные противники опираются на поддержку этих сил. Схватка за Грамаду принимает все более ожесточенный характер. Вы, насколько я могу судить, не собираетесь отказываться от борьбы и твердо намерены вывести белорусскую социал–демократию на новый курс. В основе его будут поиск партией своего места в системном политическом процессе, отказ от идеологии и практики конфронтации с властью. На прошедшем 6 — 7 декабря Всебелорусском народном собрании Президент Александр Лукашенко дал понять, что партии, серьезно настроенные конструктивно сотрудничать с политической системой, могут рассчитывать на понимание.
А.Л.: Это как раз то, к чему я и мои единомышленники стремимся.
Что понятно даже ежу
В.О.: Однако еще надо убедить в том, что ваши намерения серьезны и ревизия партийной стратегии — дело, решенное бесповоротно. Поэтому сейчас для нас важно детальнее разобраться с вашей идейной платформой. Если я верно понимаю ваше политическое кредо, вы как истинный философ предлагаете начинать с переоценки ценностей. Традиционный взгляд оппозиции на деятельность белорусской власти догматичен: все не просто плохо, а очень плохо. Ваша точка зрения иная. Вы считаете, что в деятельности руководящей элиты ее оппонентам принципиально важно видеть позитивное содержание, поскольку позитивная оценка стимулирует новые успехи, а также открывает больше возможностей для диалога и взаимодействия.
А.Л.: Конечно, надо учиться уважать политические труды других общественных сил, претворенные в достижениях республики, всех граждан. Особенно если они бесспорны. Мы имеем крепкое независимое государство, не худшие по европейским меркам экономику, социальную сферу. Почему же мы — социал–демократы — должны заниматься очернительством? Наше кредо абсолютно простое и честное: все, что полезно людям и Беларуси, необходимо делать, поддерживать и развивать. Сегодня уже и ежу понятно, что путь конфронтации с политическим руководством Беларуси контрпродуктивен. От него следует отказаться, как это сделала, к примеру, западная дипломатия. После затяжной конфронтации она перешла к диалогу с официальным Минском.
В.О.: Европейская политика — это тонкое искусство согласования интересов многих, это путь компромиссов, терпеливого накопления позитива и успехов. И в этом смысле у европейцев есть чему поучиться.
А.Л.: У белорусской оппозиции нет иного пути, кроме как учиться у европейцев политической культуре. Мои однапартийцы в большинстве своем понимают это, поэтому выступают за диалог, конструктивные отношения и поиск компромисса. Мы отвергаем политику противостояния с законным руководством Беларуси.
В.О.: Все правильно. Но как перейти от слов, например, о диалоге, к конкретным шагам? Скажем, как определить критерий того, что может стать общей платформой для диалога и сотрудничества?
А.Л.: Не могу отвечать за всю оппозицию, скажу только за социал–демократов. Мы, естественно, оцениваем процессы, происходящие в стране, с точки зрения социалистической идеи. Она для нас самый главный критерий.
Платформа для сотрудничества
В.О.: Почему именно социалистическая идея, а, скажем, не либеральная?
А.Л.: Прежде всего, это великая идея, воплощающая дух социальной справедливости. Ее корни — в далекой античности, в социальных интуициях христианских проповедников, в трудах социалистов–утопистов.
В.О.: Да, но в XIX веке идеализм последних чудесным образом соединился с доктриной Карла Маркса и обрел статус революционной идеологии рабочего движения. Великая идея стала как–то очень заметно отдавать социальным насилием.
А.Л.: Вы оголили самый нерв социалистической идеи. Как известно, после октябрьских событий 1917 года в России рабочее движение раскололось на социал–демократическое и коммунистическое (большевистское). Европейцы развивали идею эволюционного перерастания капитализма в общество социальной справедливости, а большевики взяли у Маркса идею революционного насилия, учение о классовой борьбе и диктатуре пролетариата.
В.О.: Я правильно понимаю, Грамада всецело за европейскую версию социалистической идеи?
А.Л.: Скажу больше. Наше кредо — построение надклассового и социального государства, которое является гарантом социального партнерства (солидарности) и расширения свободы людей на основе их растущего благосостояния и социальной обеспеченности.
Мы не обожествляем рынок, мы за многоукладную экономику. Мы отводим государству важнейшую роль в развитии всех сфер общества, особенно в образовании, здравоохранении, культуре.
Современная социал–демократия уже не ставит вопрос, сколько нужно социализма людям, а скорее вопрошает себя, сколько социализма она может дать людям. То есть сколько социальных программ и социальных гарантий может предложить своим гражданам.
В.О.: Если я не ошибаюсь, вы клоните к тому, что в вашей социалистической идее нет ничего, что принципиально не стыкуется с программными устремлениями белорусского руководства. Иначе говоря, вы считаете, что по основным вопросам социально–политической практики позиции Грамады и действующей власти априорно (до опыта, изначально) совпадают. В этом совпадении вы усматриваете платформу для диалога и сотрудничества с ней. По вашему убеждению получается, курс, который проводит белорусское государство, в значительной мере воплощает общественные стандарты демократического социализма?
А.Л.: Чтобы избежать гнева моих оппонентов, сначала приведу одну экспертную оценку. Председатель польского Центра социальных и экономических исследований Беларуси Серж Наудорски пишет о том, что «в начале 90–х годов в Беларуси к власти пришли социалисты», и характеризует белорусскую экономику как «социалистическую».
Краеугольный камень
В.О.: Вы хотите сказать, что разделяете такого рода вывод?
А.Л.: Скорее да, чем нет. В любом случае можно определенно утверждать, что генезис белорусского общества последние 16 лет осуществляется, по крайней мере, не как отрицание социалистического вектора. И это несмотря на то, что после краха СССР маятник, как известно, качнулся в противоположном направлении — в сторону стихии первоначального накопления капитала и либерально–рыночных проектов. Всего за какое–нибудь десятилетие в соседней России олигархов развелось едва ли не больше, чем в Америке. В Беларуси, слава Богу, буржуазно–капиталистической революции не произошло, как того жаждали многие оппозиционеры, охваченные угаром постсоветского нэпа.
В.О.: Ничего удивительного. Поспешное разгосударствление и приватизация на постсоветском пространстве, прежде всего в России, вызвали у белорусского населения протест против дикого накопления капитала. Белорусы на примере соседей увидели пороки «прихватизации» и смекнули, что подобная революция в Беларуси приведет к ликвидации государственных заводов и фабрик, безработице, развалу системы социальной защиты. Люди правильно рассудили, что нерационально резко рвать с прошлым, надежнее, если рыночные порядки вводить постепенно. Я бы сказал так: эту философию стихийного социализма в массовом сознании белорусов отлично уловила белорусская власть. И сделала ее одним из краеугольных камней официальной политики.
А.Л.: Здесь уместно подчеркнуть следующее. В условиях всеобщего раздрая руководителю государства удалось создать эффективный государственный аппарат в виде «вертикали» власти. Кстати, народ правильно усмотрел в этом фактор стабилизации общества. Использование административного ресурса на фоне последствий шоковой терапии у соседей дало положительный психологический эффект. Окрепла вера в молодого Президента, появилась надежда на то, что он сумеет обуздать многочисленные негативные тенденции постсоветского развития Беларуси. Жесткая «вертикаль» власти предотвратила проявление анархии, пресекла формирование мафиозных группировок, укротила дерзость криминальных авторитетов и тем самым обеспечила управляемость страной.
В.О.: С другой стороны, основанная на лево–консервативных традициях жесткая система власти в Беларуси стала надежной опорой ее главному архитектору, после распада СССР помогла ему первым преодолеть боязнь самостоятельности и, сохраняя белорусско–российскую дружбу, побороть историческую привычку во всем полагаться на «старшего брата». Его волевому примеру последовала политическая и хозяйственная номенклатура. Следом за правящей элитой подняли голову рядовые белорусы, начавшие осознавать себя гражданами независимого суверенного государства. Эта была альтернатива идеологии радикальных элементов, которые увязывали либерально–рыночные, буржуазные реформы с решительной дерусификацией и национализацией, скорейшим политическим, экономическим и культурным дистанцированием от России.
А.Л.: На мой взгляд, это послужило одной из причин роста недоверия к оппозиции, в том числе и к нам, социал–демократам, ибо в то время многие наши сторонники шли на поводу у правых. Наша партия долгое время являлась «хвостом» БНФ, и ее члены, вопреки программным целям, были практически ориентированы на буржуазно–националистическую революцию в демократической обертке. Вот такие парадоксы и гримасы! Социалисты выступали за буржуазно–капиталистический проект...
Не на том сосредоточились
В.О.: То–то и оно. Именно это обстоятельство во многом предопределило расхождение буржуазно ориентированной части политической элиты и масс. Народ интуитивно догадывался, что под видом «демократической» ему хотят навязать революцию буржуазно–националистического характера, большинству непонятную.
А.Л.: Это была кардинальная ошибка оппозиции, в том числе социал–демократов того времени. Мы слишком оторвались от людей. Народ связал свою альтернативу буржуазно–националистическому проекту с программой Александра Лукашенко, который сумел убедить людей в том, что он принципиально против ухода государства из сферы регулирования экономических и социальных отношений, сохранит лучшее, что есть в социалистической модели жизнеустройства. Политический талант и интуиция помогли ему остаться социалистом и после прихода к власти. В некоторых отношениях он оказался более последовательным социалистом, чем мы, социал–демократы, пошедшие за правыми.
В.О.: По крайней мере, Александр Лукашенко не допустил радикальной приватизации, сохранил государственные предприятия и, соответственно, рабочие места, минимальные социальные стандарты.
А.Л.: В то время это многого стоило. Я считаю, что нам, социал–демократам, уже тогда надо было спуститься с Олимпа своих партийных амбиций к проблемам и заботам простых людей, к проблемам страны. И подставить плечо молодому государству. Быть может, тогда новейшая история белорусской социал–демократии оказалась бы более успешной и позитивной. Увы, демократы, в том числе социал–демократы, всецело сосредоточились на проектах свержения, как они думали, «случайного» лидера государства.
В.О.: Образно говоря, Акела промахнулся. Оппозиция пошла по ложному пути, зациклившись на голом отрицании новой политической реальности. Хотя серьезным политикам и аналитикам следовало бы учитывать предпочтения массового сознания. Как это умеет делать Александр Лукашенко.
А.Л.: Конечно, оппозиция стратегически поступила просто опрометчиво, сделав ставку исключительно на противодействие политическому курсу первого всенародно избранного Президента, причем любой ценой. Печально, что этой же дорогой пошли и мы, социал–демократы.
В.О.: В последнее время становится модным реконструировать альтернативную историю. Представим, если бы на раннем этапе после развала СССР руководителем Беларуси стал кто–то другой, а не Александр Лукашенко.
А.Л.: Могу вообразить (только вообразить!) во главе Беларуси в середине 90–х З.Позняка. Нас вполне мог постичь югославский вариант развития событий — война всех против всех и буржуазный передел страны. Бог миловал.
Брутальная дилемма осла
В.О.: Анатолий Иосифович, вы, конечно, знаете сказочку про Буриданова осла. Принципиальный был парень. Все выбирал, к какой из двух кормушек с капустой подойти, пока с голоду не подох. Как говорится: сказка ложь, да в ней намек. Мы начинаем жить в новой политической и мировоззренческой реальности, общество, его элиты консолидируются: становится фактом всеобщий консенсус о независимости и суверенитете, появилась новая стратегия Евросоюза в отношении нашей страны, переформатируются отношения с Россией, подрастают новое поколение и новая элита, наблюдается конвергенция лозунгов власти и оппозиции и т.д. Все трансформируется и меняется. Только оппозиционные вожди не меняются, стоят как вкопанные там же, где стояли полтора десятка лет назад. Одним словом, сверхпринципиальные парни. Или дело в другом?
А.Л.: Феномен Буриданова осла и принципиальность — это, как говорят в Одессе, разные вещи. Такая «принципиальность» не есть признак глубокого практического ума, что подтверждает многолетний опыт бескомпромиссной и столь же безрезультатной деятельности этих лидеров. Полтора десятка лет и даже больше оппозиционные политики настойчиво твердили о ценностях суверенитета, независимости, национального строительства, национального возрождения, сближения с европейским сообществом, а сегодня они топчутся на обочине процесса воплощения этих ценностей. Думаю, в случае с белорусской оппозицией история Буриданова осла будет развиваться иначе. Бедный парень умрет. Но еще раньше Буридан, устав от бесполезного ослиного упрямства, откажется наполнять кормушки капустой. Зачем кормить того, кто принципиально не хочет двигаться в новую политическую и мировоззренческую реальность?
В.О.: Анатолий Иосифович, для вашей партии чем все–таки обусловлена необходимость работать в рамках существующей политической системы? Сближением (конвергенцией) социально–политических приоритетов власти и Грамады или нежеланием повторить судьбу Буриданова осла?
А.Л.: Скажу честно: и первым, и вторым. Мы хотим быть крепкой, государственно настроенной партией.
Приглашение к дискуссии
В.О.: А что сегодня БСДП (Грамада) делает для того, чтобы войти в системное политическое поле?
А.Л.: Во–первых, у части партийцев есть трудности с переосмыслением тех традиционных методов деятельности, которые в течение 20 лет нашего существования не дали желаемого результата. Некоторые члены партии, хоть убей, не хотят принимать идею новой партийной стратегии. Аргументов за продолжение боевых действий у них нет. Однако и с противником им мириться не хочется, демократический апломб не позволяет. Поэтому они мутят воду, ставят подножки партийным реформаторам, плетут против них интриги, лишь бы оставить все как есть. С этими господами (некоторые названы выше) мы терпеливо ведем публичную дискуссию. Правда, они от нее как черт от ладана всячески уклоняются. Пользуясь случаем, я хочу еще раз попросить их публично изложить свои доводы против новой стратегии Грамады, а не бороться закулисными методами.
Во–вторых, вопреки противодействию партийных ястребов, мы настойчиво ищем возможности включения партии в системную политическую работу. Президиум БСДП обратился к членам партии с предложением сосредоточиться на формировании позитивного образа Грамады. Среди прочего это предполагает разработку и внесение в органы власти всех уровней конструктивных идей и проектов решения различных проблем общественной жизни. Например, Брестский и Витебский обкомы партии внесли ряд предложений в местные органы власти. Президиум партии делает то же. Им направлены предложения по социальной защите людей в условиях финансово–экономического кризиса, предложения по развитию ЖКХ, по развитию энергоэффективности. Брестский областной комитет подал предложения по формированию мажоритарно–пропорциональной системы выборов, по созданию общественно–консультативных советов на всех уровнях власти и т.д. Во всем этом мы готовы принять прямое участие. Кстати, БСДП — единственная партия, которая выступала в свое время с требованием отмены для Беларуси пошлин на нефтепродукты и приняла соответствующее заявление. С разъяснением позиции партии, которая полностью совпадет в этом вопросе с позицией руководства Беларуси, я обратился к известным российским политикам С. Миронову, А.Бабакову, Н.Левичеву, Т.Москальковой, Г.Гудкову, А.Подлесову, А.Митрофанову и др.
В.О.: По большому счету, ваша партия располагает одним важным ресурсом, который уже сейчас с успехом могла бы востребовать государственная власть. Я имею в виду ваши естественные связи с очень влиятельной силой — международной социал–демократией. Проблемы, которые решает сегодня наше государство на том же западном направлении, в немалой степени зависят от влияния и благосклонности социал–демократических политиков и структур. Готовы ли люди, облеченные властью, каким–то образом использовать этот потенциал в интересах страны?
А.И.: Еще в апреле прошлого года в Женеве на заседании Комитета Социалистического Интернационала по странам СНГ, Черного моря и Кавказа я внес предложение провести очередное заседание этого комитета в Минске. Сопредседатели комитета и генеральный секретарь Социалистического Интернационала Луис Аяла готовы начать работу в этом направлении, но нам необходима поддержка официального Минска. Наши соседи россияне используют социал–демократическую карту вовсю. С.Миронов на каждый съезд партии «Справедливая Россия» приглашает генерального секретаря Социалистического Интернационала и тем самым лоббирует и продвигает через социал–демократию интересы России как в ближнем, так и в дальнем зарубежье.
Позитивный сигнал есть
В.О.: У вас получается внятно разъяснить и довести до действующей власти вашу ситуацию и ваши возможности, тем более что большинство белорусских граждан составляет левый электорат?
А.И.: Полагаю, руководство страны достаточно информировано о процессах в нашей партии. О том, что в Грамаде вызрела принципиально новая стратегия ее политических действий, особенности которой мы обсуждаем сейчас. Сторонники новой стратегии (в партии их большинство) не скрывают того, что хотят строить партийную практику на принципах, комфортных для политической системы, всего общества.
В.О.: Какая–то реакция есть?
А.Л.: Полагаю, позитивный сигнал, пусть косвенно, нам уже послан. По крайней мере, нам так хочется думать. Выступая с докладом на четвертом Всебелорусском народном собрании 6 декабря, Президент Александр Лукашенко заверил: «Партийное строительство я буду поддерживать всегда, если эти партии будут конструктивные, если они будут настроены на сотрудничество, если члены партии и лидеры будут любить свой народ, как люблю я, если они будут беречь свою страну, то милости просим, моя полная поддержка».
В.О.: Анатолий Иосифович, попытка вашей партии выбраться из политических катакомб показывает, что сделать это труднее, чем в них попасть. Пока даже примирительно настроенная часть оппозиции находится в стороне от системных политических дел. Однако многие в Беларуси, как мне кажется, начинают понимать, что не только оппозиция сама по себе нуждается в системном политическом месте. В сложных условиях борьбы с внешними и внутренними вызовами белорусское государство также получит пользу от системной оппозиции.
Подготовил к печати профессор Вячеслав ОРГИШ.
