Точность — вежливость Елены Спиридович. В отличие от многих коллег по цеху она никогда никуда не опаздывает. Иначе, говорит, давно бы подпортила себе репутацию — и не вести бы ей тогда столько концертов. А главное ее шоу — это «Славянский базар в Витебске». Накануне девятнадцатого по счету фестиваля мы встретились с первой леди витебского амфитеатра. Хотя Елена уже не единственная ведущая праздника.
— Сам я не помню, но завсегдатаи «базара» говорят, что вы с первого фестиваля — его бессменное лицо?
— Я пришла работать на телевидение младшим редактором — сразу после университета. А тут первый «Славянский базар». И меня отправили ведущей дневников фестиваля. Дневники выходили в прямой эфир перед началом концерта и шли пятнадцать минут. Но в один прекрасный вечер концерт задержали на минут двадцать, а меня забыли об этом предупредить. И вместо пятнадцати минут я барахталась в прямом включении более получаса.
— То есть эфир продолжался, и вам никто не говорил «стоп»...
— Представьте себе! Все мои заготовки давно закончились. Я мучилась, ожидая позывных фестиваля: когда же, наконец, скажу: «Начинается концерт. Милости просим!» Опыта у меня было ноль. Я хватала за руку проходящих мимо билетеров, милиционеров, опоздавших зрителей и болтала с ними о чем–нибудь, чтобы продержаться. После того дневника тогдашний председатель Белтелерадиокомпании Геннадий Николаевич Буравкин сказал, что «девочке еще рано работать в прямом эфире» и, по–моему, дал указание отправить меня в Минск и прислать другую ведущую. У меня даже не было возможности объяснить, что я не виновата. Но когда мне сообщили эту новость, в тот же момент подошел мужчина, представившийся главным режиссером фестиваля, и сказал, что видел по телевидению мой репортаж. Ему это понравилось! И он захотел, чтобы со следующего года я стала ведущей шоу. Вот так в течение пятнадцати минут последовало два противоположных предложения — уехать и приехать.
— Почему в прошлом году вы редко выходили на сцену?
— И в этом году мало выходов: тогда было три концерта и теперь три. Потому что фестиваль меняется, другим дают возможность попробовать свои силы.
— Но вы же символ сцены!
— Спасибо! Ну так я же веду открытие — вот вам и символ. И очень люблю фестиваль, вросла корнями в эту сцену. Для меня одно удовольствие просто быть здесь и служить людям. Если в моих услугах будут нуждаться больше и дольше — буду только рада.
— Вы шьете наряды специально для «базара»?
— Лет десять назад, когда я еще была простой ведущей, а не заслуженной артисткой, судьба свела меня с Эльвирой Жвиковой, которая тогда еще не являлась художественным руководителем Белорусского центра моды, а работала начинающим модельером. Мы сдружились, и с тех пор Элла работает над моим стилем. Мастеру нужно очень хорошо знать тебя, твои повадки — как ты неправильно ходишь, сутулишься. Одежда должна делать тебя лучше.
— Сколько костюмов вы пошили перед нынешним фестивалем?
— Два. Я предпочитаю платья из очень практичных тканей — чтобы не мялись, чтобы меня не отвлекали мысли о том, как костюмчик сидит.
— А в гостинице сами утюжите наряды?
— В отеле «Витебск» у меня один и тот же номер, и с горничными за многие годы я сдружилась, так что они мне любезно помогают. К тому же, догадываюсь, что им просто любопытно: в чем я буду выступать на сцене.
— Мне это кажется, или на сцене вы действительно стараетесь вести себя как–то по–особенному, импозантно, что ли?
— Я не играю никакой роли, не стараюсь что–то придумывать. Моя задача — не себя выпячивать на сцене, а подготовить зал к принятию артистов. Они — главные герои, а мое место — тридцать третье.
— Что вас до сих пор манит на фестиваль, ведь за девятнадцать лет можно и подустать?
— «Славянский базар в Витебске» — это самая честная сцена. Я была счастлива, когда вела конкурсную программу. Там все прозрачно: живые голоса, живая музыка. Никакой фальши. И сразу ясно, кто сильнейший. Когда выступали Тая Повалий, Петя Елфимов, Филипп Жмахер, ни у кого не возникало сомнений, что они получат первые места.
— Но почему «Славянский» «базар», называясь международным, все–таки остается главным событием в первую очередь для Витебска?
— Я не согласна. У фестиваля очень много поклонников в разных странах.
— Правильно. И фестиваль, кстати, не столько славянский, коль участвуют в нем и прибалты, и израильтяне. А где толпы фанатов из этих стран — их не видно: с флагами, свистками, говорящие на разных языках?
— Важнее всего, что в эти дни витебчане получают неимоверное удовольствие от того, что каждый день с утра до ночи идут концерты, фильмы, спектакли — «базар» ведь не только музыкальный праздник. Я вообще не знаю ни одного города, в котором бы творилось нечто подобное витебскому шоу. Можно ли в Минске купить билет на концерт, который начинается в час ночи и длится до утра? И представьте, что всегда заполнены семь тысяч мест амфитеатра! Я гадаю: в Витебске кто–нибудь, пока длится фестиваль, вообще работает? А из–за рубежа станет больше посетителей тогда, когда появится хорошая отельная база. Теперь просто на всех не хватает мест. И где люди умудряются ночевать?
— А вы сами успеваете сходить на какие–нибудь концерты, показы как зритель?
— Я мечтаю побродить днем по Витебску, слиться с потоком горожан и туристов. Пока о том, что происходит за пределами сцены — выставках ремесленников, художественных акциях, я узнаю от мужа. Он ходит, смотрит, восхищается. Но хорошо, что в Витебске я хотя бы от гостиницы до амфитеатра прогуливаюсь пешком, потому что в Минске вечно за рулем.
— Какая у вас машина?
— Маленький желтенький «Опель».
— Желтый, судя по сегодняшнему костюму, близкий вам цвет?
— Он очень теплый. Я часто покупаю желтые вещи. Даже когда машину приобретала, пришла в салон и сказала: хочу такую–то марку, но желтую. Мне возразили, что нужной модели не делают в желтом цвете. Агитировали и за красную, и цвета асфальта. Но я знала, чего хотела.
— Вы всегда знаете, что вам нужно?
— Машину, по крайней мере, под заказ я получила такую, какую хотела.
— Немногие люди знают, чего хотят. Вы уникум!
— Но у меня есть один большой недостаток — я курю. С пятнадцати лет. В школе была отличницей и, чтобы как–то оправдаться перед одноклассниками — не хотелось быть «правильной», — закурила. Так что не идеализируйте меня.
