Я столько раз витийствовала перед вами по поводу пользы книг, что теперь испытываю неловкость: наткнулась в интернете на форум, обсуждающий вредные книги, и решила тоже на эту тему порассуждать.
Хотя в общем–то, отчего неловкость? Книга ведь как явление — не плоха и не хороша, так же, как нож или огонь. Вредной или полезной ее делают... Ну, во–первых, автор. Затем, конечно, критик, а также публика со своим своеобразным восприятием. Барышни когда–то падали в обморок, впечатленные неприличными романами Вольтера, которые сегодня кажутся даже скучными. Когда–то Вольтер написал сатирический памфлет «Относительно ужасной опасности чтения»: «Столь легкий способ передавать свои мысли, очевидно, имеет целью рассеять невежество, кое составляет охрану и спасение всякого благоустроенного государства». Неудивительно, что само чтение объявлялось под запретом — например, для чернокожих рабов в Америке или для жителей Китая поголовно при императоре Ши Хуанди, который в 213 году до н.э. приказал сжечь все книги в своем государстве.
Но раз уж уничтожить раз и навсегда книги невозможно, нужно их как–то упорядочить... Каких только списков вредной и полезной литературы не создавалось за историю человечества! Самый известный, наверное, в истории цензор, Энтони Комсток, живший в Америке в XIX веке, взял на себя обязанности блюстителя нравственности добровольно и на общественных началах. За два года до смерти он хвалился в интервью: «За 41 год, что я провел здесь, я добился осуждения стольких людей, что хватило бы на поезд из 60 вагонов, по 60 пассажиров в каждом, а шестьдесят первый вагон почти заполнен. Я уничтожил 160 тонн непристойной литературы». Авторами непристойных книг по Комстоку были Бальзак, Рабле, Уолт Уитмен, Бернард Шоу, Лев Толстой, Боккаччо...
Интернет периодически взрывается обсуждениями очередного списка «вредных книг». Пять лет назад появился список, составленный 15 американскими экспертами, сплошь профессорами. В него вошли «Манифест коммунистической партии» и «Капитал» Карла Маркса, «Майн Кампф» Адольфа Гитлера и цитатник Мао Цзэдуна, книги Ницше и Огюста Конта, а также работы Альфреда Кинси «Сексуальное поведение самца человека» и известной феминистки Бетти Фриден «Тайна женственности»... А вот в список вредных для юных читателей книг, составленный Американской ассоциацией библиотек по итогам прошлого года, вошли уже не философские труды, а, к примеру, «вампирская» сага Стефани Майер и «поттериана» Джоан Роулинг — в обеих усматриваются злостные попытки привить подросткам любовь к мистике и магии. Но почему в этот же список попал классический роман Харпер Ли «Убить пересмешника» — в голове не укладывается... Сегодня книге, которая когда–то была смелым выступлением против расовой дискриминации, получила Пулитцеровскую премию 1961 года, предъявляется обвинение... в расизме. Она уже недостаточно политкорректна! Шуму было и когда какой–то блоггер вывесил в сети составленный в Оренбурге список книг, которые, по мнению блюстителей морали, содержат пропаганду наркотических и психотропных препаратов. Там оказались и Уэлш, и Берроуз, и Алекс Гарленд со знаменитым «Пляжем», и «Королева Юга» Переса–Реверте, и вроде невинная научно–популярная книжечка «Морозов А.И. «Разведение грибов. Мицелий».
По такому принципу свои списки вредных книг могут составить поборники женского равноправия и защитники животных, противники курения и любители кактусов, и миграция наименований из категории полезных во вредные и наоборот при этом неизбежна... Например, приверженцы «зеленых» обязательно возмутятся сказкой «Двенадцать месяцев» — ведь там героини получают в подарок шубы из натурального меха! Ну и, разумеется, всякий политический строй воспитывал своих искусствоведов... Как вам такой документик от 14 ноября 1908 г.: «Господину прокурору С–Петербургской судебной палаты. С.Петербургский Комитет по делам печати... имеет честь сообщить Вашему Превосходительству, что... постановлением Комитета наложен арест на брошюру на белорус. наречии «Жалейка» Янки Купалы СПБ 1908 г., так как Комитетом найдены в ней признаки преступлений, предусмотренных п. 1 и 3 ст. 129 Уг. Ул. изд. 1908 г». В истории нашей литературы изданий, признанных вредными, было, наверное, больше, чем с благополучной судьбой, — ведь сам факт публикации на национальном языке признавался тогда преступлением!
Но нельзя сказать, что от книг никогда не было вполне реального вреда. По словам Дени Дидро, никому не вредит только книга, над которой зеваешь. Пример хрестоматийный: когда вышло повествование о страданиях молодого Вертера, по миру прокатилась волна самоубийств. Книга сама по себе может обрастать мифами и байками. Например, считается, что издания Эдгара По, даже просто хранящиеся в доме, плохо действуют на психику... То же касается и романов Достоевского — хотя, казалось бы, человек о совести и нравственности размышлял. Много баек вокруг «Мастера и Маргариты» Булгакова...
Случается и обратное: если с человеком что–то хорошее произошло в период чтения книги, не исключено, что источником блага воспримется именно она, — от мифологического сознания мы же никуда не делись! Вот вам пример: «У меня есть некоторые книги («Былое и думы», «Братья Карамазовы», книги Кафки), которые я физически не могу читать, — только возьмусь за них, так что–то плохое случается, то заболею, то еще какая–то бяка приключится. То есть получается, что это вроде как проклятые книги для меня. Зато есть и позитивная книга — «Альтист Данилов» Владимира Орлова. Читала ее трижды — и всякий раз вскоре после прочтения счастливо влюблялась».
Конечно, это из разряда «съешь талончик со счастливым номером». Если бы книги действовали как магические артефакты, в библиотеки было бы страшно заходить. Но что у книг есть своя... ну, скажем, аура — трудно спорить. Вот только стоит ли самому определять степень ее вредности? Во время опросов одни твердят, что во вредные стоит записать все фэнтези целиком. Другие настаивают, что вредны книги о политике, поскольку навязывают чье–то мнение и провоцируют агрессию. Третьи готовы жечь постмодернизм газовой горелкой... Но энтузиастам следует учитывать довольно расхожую установку: «На меня иногда всеобщая ругань книги действует куда эффективнее, чем повальное восхваление. Дайте мне список запрещенных книг, и я его почти точно прочту». А также помнить высказывание Лихтенберга: «Когда книга сталкивается с головою — и при этом раздается глухой пустой звук, разве всегда виновата книга?»
