Бразильская исключительность
Федерация из 26 бразильских штатов и одного федерального округа (почти 216 миллионов жителей в 2021‑м) является во всех отношениях исключительным государством в Латинской Америке. Это огромная португалоязычная страна, расположенная в центре Испанской Америки, характеризовавшаяся долгой политической стабильностью посреди континента, раздираемого частыми революциями с 1810 года.Бразилия очень амбициозна: она считает себя исторической и геополитической наследницей португальской империи с центром в Южной Атлантике, первой в мире католической державой (и, таким образом, соперницей Франции и Италии) и единственной державой, способной представлять Латинскую Америку в Совете Безопасности ООН с постоянным местом, на которое она претендует.Но, несмотря на свое развитие, Бразилия сталкивается с сильной социально-экономической и идеологической напряженностью между левыми и правыми. Именно в этом контексте произошла «революция желтых уток», связанная с политико-судебным процессом, в результате которого была свергнута федеральный президент Дилма Руссеф. Падение госпожи президента ознаменовало сдвиг в сторону бразильских правых, традиционно более западнических, чем левые. Хотя развитие восстания напоминает ход революции в Боливии, «революция желтых уток» имеет совершенно иное национальное и международное значение.
Многоходовый проект
«Революцию желтых уток» следует анализировать как сложный политический проект, направленный против Дилмы Руссеф, еще одного экс-президента Луиса Инасиу Лулы да Силва и Рабочей партии. С одной стороны, существовало очевидное социально-экономическое недовольство, вызванное экономическим спадом, к которому примешивалось неприятие Дилмы Руссеф средним классом и которое усугубилось после раскрытия коррупционных скандалов. Но это вызывает много вопросов.
Дилма Руссеф.Масштабы протестов были велики (3 млн человек в одном и том же протесте). Протесты прошли по всей Бразилии, но особенно в Сан-Паулу. Такое видение экономической столицы Бразилии, гигантского мегаполиса с населением 22 млн человек, вполне объяснимо, поскольку между ней и федеральной властью в городе Бразилиа традиционно существует (как между экономической и политической властью) противостояние и конкуренция.Демонстрации располагали огромными финансовыми ресурсами и поэтому, возможно, были не стихийным движением, а типичной «цветной революцией». Они оформили и возбудили скрытое движение недовольства почти всех социальных классов. Внешнее финансирование протестов также доказано и позволяет нам отвергнуть тезис о простом народном антикоррупционном движении.
Да и дела о коррупции, возбужденные против Дилмы, заслуживают некоторых уточнений. В целом бразильский политический мир очень коррумпирован, что склоняет к релятивизации обвинений Дилмы Руссеф. Операция «Автомойка» началась задолго до 2016 года, причем с незаконной прослушки (затем была распространена в СМИ и использована в суде) Агентством национальной безопасности США партии Луиса Инасиу Лулы да Силва и госкомпании Petrobras. Само же происхождение «Автомойки» связано с Эдуардом Кунья, председателем Палаты депутатов, политиком, который сам замешан в скандале Petrobras (с его 5 миллионами долларов в Швейцарии).
«Большой Брат» слушает
Еще большее удивление вызывает детальность обвинений, в итоге предъявленных Дилме Руссеф. По сути, речь идет о том, можно ли считать уголовным преступлением задержку правительства в возмещении платежа, произведенного госбанком в пользу госпрограммы. Многие бразильские правительства сделали то же самое, и против них не было возбуждено дело об импичменте.
Как показывают просочившиеся в прессу перехваченные разговоры госдепартамента США, ЦРУ имеет очень эффективную агентурную сеть, собиравшую информацию о бывших президентах Бразилии.В нее входят немало лидеров Рабочей партии, чиновники Petrobras, желающие принять участие в сочном финансовом дележе своей госкомпании рядом с иностранными инвесторами, руководители Центрального банка Бразилии, обученные в США офицеры бразильской военной разведки и бразильские военные.
А судьи кто?
Стоит также упомянуть бразильских судей. Некоторые из них были специально обучены своими североамериканскими коллегами (включая Серхио Моро, человека, наиболее ответственного за импичмент Дилмы Руссеф) инициировать судебные преследования. В 2021 году все решения Моро против Луиса Инасиу Лулы да Силва были отменены как беспристрастные, поскольку судья стал министром юстиции правительства Жаира Болсонарy вскоре после его избрания.
Следовательно, можно считать, что Бразилия глубоко инфильтрирована агентами влияния США на различных уровнях. Однако уровень инфильтрации, хотя и высокий, не сравним с тем, что наблюдается в Западной Европе.Существует также идея правительства судей. Такая эволюция наблюдается, например, в Италии, в том числе и в отношении коррупции. Операция «Чистые руки» 1992‑го и последующих годов, начатая миланскими судьями, включала политическое устранение основных лидеров и партий того времени, что представляло собой форму полной политической революции. В случае с Дилмой Руссеф ее импичмент, таким образом, является результатом накопления массовых народных демонстраций, судебных разбирательств и масштабной антикоррупционной кампании в СМИ. Ни одно из этих событий, взятое в отдельности, не может оправдать или привести к импичментy.
Сейчас, после импичмента, судебная фаза революции продолжается. Временный президент-центрист Мишел Темер (сентябрь 2016 года — декабрь 2018‑го), большой спекулянт на этих событиях и признанный предатель своей бывшей союзницы Дилмы Руссеф, теперь под уголовным обвинением, а вместе с ним и большая часть политического руководства Бразилии, которое должно уйти в отставку один за другим. В Бразилии Рабочая партия долгое время не могла оправиться от скандала: ее соперник Жаир Болсонару пусть и проиграл в первом туре нынешних выборов (тому же Луису Инасиу Луле да Силва), но победил на выборах 2018 года с 55 процентами голосов против всего 45 процентов у Рабочeй партии.
Жаир Болсонарy.Однако признанный эксперт Южной Америки по финансовым вопросам магистр экономических наук Университета Буэнос-Айреса Жорж Чакон-Солар ясно показывает, что глобальные интерпретации революции как антикитайского, проглобалистского движения или движения про-США сегодня не кажутся очень прочными. А «революция желтых уток» не привела к ощутимым радикальным социально-политическим изменениям. Бразилия и в годы правления Мишела Темера, и в эпоху Жаира Болсонарy не порвала ни с Китаем, ни с БРИКС. Если же целью было сближение Бразилии с США, то можно сказать, что успех был недолгим.
Кроме того (и это самое главное), Жаир Болсонарy категорически отказывается присоединиться к североатлантическим санкциям против России в 2022 году, что рисует картину реальной позиции страны и ее президента.
Незолотые яйца «желтых уток»
Единственная видимая дипломатическая трансформация после падения Дилмы Руссеф — это новое отношение Бразилии к Венесуэле. Луис Инасиу Лула да Силва и Дилма Руссеф по левым идеологическим причинам и в соответствии с экономическим и дипломатическим реализмом приняли Венесуэлу как важного партнера. Мишел Темер был гораздо менее сердечен со своим северным соседом. В 2018‑м в контексте «цветной революции» Хуана Гуайдо часто говорилось о военном союзе между США, Бразилией, Колумбией и Гвианой с Англией против Мадуро. У Жаира Болсонарy гораздо более агрессивный дискурс, и мы можем предположить, что он был поддержан США, особенно для того, чтобы изолировать или бороться с Венесуэлой в Латинской Америке, являющейся постоянным геополитическим приоритетом для США. На самом деле с декабря 2019‑го президент Николас Мадуро открыто говорит о бразильской военной угрозе в связи с военными инцидентами на амазонской границе.Для возможного эффективного вторжения США в Венесуэлу участие Бразилии будет иметь решающее значение. Так является ли совпадением тот факт, что Жаир Болсонарy — единственный бразильский кандидат, окруженный военными?Конечно, нет. Но также очевидно, что проект военной базы США в Бразилии, которая должна была стать прямым ответом на российские базы в Венесуэле, потерпел полное фиаско, поскольку бразильские военные отвергли его во имя истинного патриотизма, несмотря на свои предполагаемые и порой тесные связи с коллегами из США.
Теперь финансируемая госдепартаментом США «неправительственная» организация Organized Crime & Corruption Reporting Project считает президента Жаира Болсонарy «человеком, который сделал больше всего для организованной преступности и коррупции» в мире в 2020 году, «окружив себя коррумпированными деятелями, используя пропаганду для продвижения своей популистской программы, подрывая систему правосудия и ведя разрушительную войну против Амазонии, которая обогатила некоторых из худших землевладельцев страны».
Эти обвинения прекрасно отражают англосаксонское идеологическое видение южноамериканского президента, но ни в коем случае не реальность его политических действий.Президент явно является правым бразильским националистом, и как националист он стремится к величию своей страны и отвергает любое объединение против интересов своей страны, как это делают другие аналогичные правые националисты: Реджеп Тайип Эрдоган в Турции, Виктор Орбан в Венгрии.
«Культурная война»
Точнее, Жаир Болсонару является последователем салазаризмa (технократического вида консервативного авторитарного режима, «национал-христианизма», не связанного с право-революционным фашизмом), открыто ссылаясь на португальский режим, который западные державы свергли в 1974 году «Революцией гвоздик». Мифической и фундаментальной западной революцией, которая представляет то, что Жаир Болсонару ненавидит больше всего. Именно она уничтожила независимость Португалии (мать Бразилии). В своей инаугурационной речи в январе 2019‑го президент, вдохновленный идеями Антониу Салазара, сделал следующее замечание: «Давайте объединим людей, давайте ценить семью, давайте уважать религию, нашу иудео-христианскую традицию, давайте бороться с гендерной идеологией, сохраняя наши ценности... Бразилия станет страной без идеологических барьеров».Самое интересное, что в идеологическом плане Жаир Болсонарy начал то, что он называет «культурной войной», в основном против интеллектуальных левых. Подверг цензуре гомосексуалистские, феминистские и этнические движения, злонамеренные ссылки на военные правительства 1960 — 1980‑х годов и поддержал создание компаний по производству культурной продукции исторического, религиозного и «традиционалистского» содержания.В любом случае примечательно, что Жаир Болсонарy ведет войну против значительной части того, что лежит в основе «цветных революций» в целом, и что он даже демонстрирует нам замечательный ответ на вызов североамериканских левых. Эта болсонаристско-салазаристская «культурная война» может послужить эффективной моделью для правительств и обществ, столкнувшихся с западными культурными революциями (Беларусь, РФ, Таиланд, Мьянма и т.д.).
Жаир Болсонарy и его окружение с многочисленными военными часто поднимают провокационные темы, которые могут поджечь бразильское общество, вновь открыв самые острые вопросы недавней истории. Один пример: депутат Эдуардy Болсонарy, сын президента, заявил в 2019‑м: «Наступит время, когда ситуация будет такой же, как в конце 1960‑х годов в Бразилии, когда угоняли самолеты, казнили, похищали высокопоставленных лиц, таких как консулы и послы, полицейские и военные… Если левые станут настолько радикальными, нам придется ответить. Этим ответом может быть новый АI-5 (приостановка работы парламента. — Прим. авт.), это может быть законодательство, одобренное на референдуме».
Стратегия напряженности
То, о чем говорит депутат Эдуарду Болсонарy, — возможность «цветных контрреволюций», возглавляемых членами Рабочей партии. Их нельзя исключать, учитывая то, как пала Дилма Руссеф, и принимая во внимание растущую власть судей и СМИ, которые подрывают любую бразильскую власть, какой бы идеологии она ни придерживалась в то время.Такие «цветные революции» логически связаны были бы с венесуэльским вопросом. В случае бразильско-венесуэльской войны мы знаем, что Венесуэла ответит террористическими атаками против своих врагов, финансированием и вооружением повстанческих групп, давно существующих в Бразилии, и перенесет войну глубоко на территорию противника.Возможно, именно в этом ключ к угрозе новой нестабильности. Бразилия 2022 года — это страна, которая все больше волнуется и тревожится. Здесь публично и официально говорят о возможном новом госперевороте, о вмешательстве армии, о возможной гражданской войне. Этот дискурс поддерживается как справа, так и слева, призывая к свержению «президента, который угрожает демократии». Поэтому, возможно, мы являемся свидетелями постепенного осуществления настоящей стратегии напряженности, заключающейся в крайней поляризации общества и провоцировании насилия с обеих сторон. Такое развитие событий навсегда ослабило бы мощь Бразилии, поскольку сила этой страны всегда заключалась именно в ее стабильности.
ХРОНОЛОГИЯ РАЗВИТИЯ СОБЫТИЙ
♦ 2003: Луис Инасиу Лула да Силва становится президентом Бразилии;
♦ 2010: Дилма Руссеф сменяет его на посту президента;
♦ 2013: протесты против Дилмы Руссеф;
♦ 2014: начинается расследование коррупции в госфирме Petrobras, «кашемировая революция» в Сан-Паулу;
♦ 2015: первые массовые протесты против Дилмы Руссеф (3 млн человек), Марш свободы от Сан-Паулу до города Бразилиа, многочисленные протесты, начало процедуры импичмента;
♦ 2016: бывший президент Луис Инасиу Лула да Силва арестован в рамках расследования дела о коррупции, протесты продолжаются, Дилма Руссеф назначает Лулу да Силва главой своего кабинета, чтобы обеспечить ему неприкосновенность, назначение аннулировано верховным судом. Мишел Темер становится президентом страны;
♦ 2017: Луис Инасиу Лула да Силва приговорен к 9,5 года лишения свободы;
♦ 2017 — 2018: коррупционные скандалы поразили новое правительство Мишела Темера;
♦ 2019: Жаир Болсонару избран президентом, происходит военный инцидент на границе с Венесуэлой;
♦ 2021: все обвинительные приговоры против Луиса Инасиу Лулы да Силва отменены верховным судом;
♦ 2022: Жаир Болсонару отказывается вводить санкции против России в украинском конфликте;
♦ 2022: Жаир Болсонару, набрав 43,2 процента голосов, проиграл Луису Инасиу Луле да Силва (48,4 процента) в первом туре президентских выборов. Второй тур назначен на 30 октября.
Хорхе Чакон-Солар, Университет Буэнос-Арейса (Аргентина), магистр экономических наук, специалист по финансовым вопросам Южной Америки.
