Книга Вячеслава Бондаренко «Утерянные победы Российской империи» вышла в сентябре в минском издательстве «Харвест». Этот документальный роман посвящен Первой мировой войне на территории Белоруссии. Пятеро предков Вячеслава в ней участвовали — прадед (рядовой), прапрадед (полковник), 2 двоюродных прадеда (подполковник и штабс–капитан) и двоюродный прапрадед (генерал–майор). Все они упоминаются в книге. Также в романе впервые подробно описана история женских подразделений, воевавших в Белоруссии, в том числе 1–го женского батальона смерти, который сражался под Крево в июле 1917 года.
В книге немало уникальных фактов не только о фронтовой жизни, но и о тыловой. Например, то, что в начале войны минские аптеки свободно торговали кокаином по цене 50 копеек за грамм.
Как молодому автору не потеряться в ворохе архивных документов и выйти к читателю с интересной книгой, отвечает Вячеслав Бондаренко.
— Вячеслав, шесть ваших предыдущих книг вышли в Москве. Почему не в Минске?
— Да, четыре книги «Кадетства», двухтомник «Ликвидация» и «Вяземский» действительно были изданы в Москве. Причин этому несколько. Прежде всего, фильмы «Ликвидация» и «Кадетство» имели очень широкий резонанс по всему СНГ, и соответственно спрос на новеллизации был очень велик не только в России. Такие масштабные проекты, как правило, осуществляются именно в Москве. С «Вяземским» дело было иначе: первая версия этой книги вышла в Минске, но ни малейшего резонанса тут не получила. А когда вышел второй вариант, в престижной серии «ЖЗЛ», книгу буквально завалили восторженными рецензиями, в том числе в изданиях США и Канады, она продавалась по всему миру — от Израиля до Японии. Возможности дистрибьюции у российских издательств гораздо больше, чем у наших... Кстати, следующая моя книга — роман «День «Б» — тоже выходит в Москве, договор с издательством уже подписан. Но «Утерянные победы Российской империи» я сознательно выпустил именно в Беларуси — где же издавать книгу о великой войне в Белоруссии, как не у нас!..
— К чему должен быть готов современный писатель, который мечтает опубликовать свою книгу?
— Прежде всего к тому, что в современном мире книга редко становится событием. Чаще всего это некий необязательный фон для заполнения случайно возникшей в суете паузы... Обратите внимание, как ведут себя покупатели в книжном магазине. Их взгляд рассеянно скользит по сотням цветастых обложек, вот он на чем–то остановился на секунду, снова двинулся дальше... Вот он снял с полки какую–то книгу, заглянул в оглавление, небрежно пролистал, взглянул на цену — и поставил обратно на полку. А ведь за каждой такой книгой — чей–то труд, надежды, эмоции... И в то же время книга — одна из самых прочных, долговременных вещей в этом мире. И таинственных. Никто не знает, когда та или иная книга, казалось бы, безнадежно забытая всеми, «заиграет», «выстрелит», станет для кого–то открытием и откровением. Ради этого открытия и живет любой автор, если только он не халтурщик.
— Из общего тиража ваших книг, как думаете, сколько «под нож» ушло, списано?
— Не могу пожаловаться на это. «Ликвидация» переиздавалась дважды, «Энциклопедия популярной музыки» — трижды, готовится переиздание «Вяземского»... Значит, спрос есть. Мне повезло, я вижу своих читателей в лицо, даю автографы, получаю благодарственные письма из самых разных мест — от Тель–Авива до Вятки. Знать, что твоя книга востребованна, читаема, — великое счастье.
— Вам нужно быть услышанным, прочитанным? Я сейчас говорю о последнем романе «Утерянные победы...», или, когда вы писали эту книгу — выполняли некий долг перед прадедами?
— Это сложный вопрос. Конечно, мне хочется обратить внимание общественности, неравнодушных людей на величественную и трагическую, но полностью забытую страницу нашей истории. Ведь великая война перепахала Беларусь вдоль и поперек, здесь не было ни одной семьи, в которую бы она не вошла. Из 7 миллионов тогдашних белорусов 3,5 миллиона попали под германскую оккупацию, 1,5 миллиона стали беженцами, почти миллион служил в армии... А потом — полное забвение почти на сто лет. Ветераны той войны не получили от Родины ни вечных огней, ни мемориальных комплексов, ни юбилейных медалей, ни пенсий — вообще ничего. Так что мы все в долгу перед своими прадедами и прапрадедами. Надеюсь, столетие со дня начала великой войны в 2014–м в Беларуси будет отмечено на должном уровне.
— Кстати, как вы узнали о торговле кокаином в минских аптеках? О самоварах с водкой?
— Об этом вспоминают многие мемуаристы. Первый «сухой закон» был введен 2 августа 1914 года. Сначала он касался только водки, а потом был распространен на вино и пиво. Что интересно, население встретило эту реформу с радостью. Практически исчезло хулиганство, на улицах не было слышно ругательств, уменьшилось число нищих и увеличилось — тех, кто ходит в храмы. Повсеместно закрывались питейные лавки. Но почти сразу же новый закон начали и обходить.
Самым популярным был денатурат. Его продавали в казенных лавках по специальным талонам, но возле лавок всегда толкались люди, продававшие такие талоны по 20 рублей. Можно было и купить его из–под полы на рынке по 60 рублей за ведро. Денатурат процеживали через горячий черный хлеб, обрезав у него корки, потом кипятили его в самоваре с гвоздикой, корицей, луком или лимонной кислотой. Часто бутылку денатурата смешивали с двумя бутылками воды и пили. От этого люди слепли, сходили с ума, но... пили!
Популярными были также одеколон (его производство в России подскочило в 10 раз!), политура, лак, эфир. В аптеках можно было купить древесный спирт, киндер–бальзам. Обходным путем можно было получить и водку, например, для изготовления свечей, для очистки церковных куполов. Ну и, конечно, гнали самогон, который продавался по 4 — 8 рублей за ведро.
А те, кто был побогаче, шли в рестораны гостиничной категории. Там процветали самовары с коньяком и шампанским. Кстати, если такой ресторан накрывала проверка, владельца штрафовали на 3 тысячи рублей или сажали в тюрьму на 3 месяца. Но это мало кого останавливало.
Растущая наркомания тоже стала последствием «сухого закона». От свободной продажи наркотиков в аптеках быстро отказались, но в 1916–м «грязный», смешанный с зубным порошком грамм кокаина можно было без проблем купить с рук за 5 рублей. Этой «черной», оборотной стороне великой войны в моей книге тоже уделено немало места...
— Расскажите о 1–м женском батальоне смерти, что это за феномен?
— Этот батальон был единственной женской частью, участвовавшей в боях. Он сражался под Крево, и сражался доблестнее многих мужчин. Из 200 добровольцев, воевавших в батальоне, 30 погибли, 70 были ранены. Конечно, создавался этот батальон не потому, что на фронте не хватало мужчин, а потому, что в атмосфере «свободной России» февраля — октября 1917–го многие мужчины уже попросту не желали служить в армии. Пример женщин должен был их устыдить.
Была женская часть и в Минске — Минская отдельная караульная дружина из женщин–добровольцев. Они несли службу в тылу, охраняли особо важные объекты. Женские воинские части в Белоруссии применялись до ноября 1917–го.
— Сильное впечатление на вас произвели землянки у деревни Белой. Почему?
— Сейчас это не землянки, а просто огромные овраги, склоны которых поросли деревьями и кустарником. Если не знать, что это землянки, то пройдешь мимо... Но мне было легко представить тот бой, который разгорелся тут в августе 1917–го, когда отказался сложить оружие 693–й пехотный Слуцкий полк — пьяный, насквозь распропагандированный, не желавший нести службу. Тогда на них бросили верные присяге части — оренбургских казаков и ударные батальоны. Бой между нашими и нашими... Тогда погибло много людей с обеих сторон. И до сих пор сохранились места, помнящие это...
— Как объясняете для себя успех романа «Ликвидация»?
— Фильм и новеллизация появились одновременно. И оба пользовались большим успехом. Первое издание «Ликвидации» разошлось за несколько месяцев, пришлось выпускать второе. Многие зрители фильма писали мне, что мотивы поступков героев стали для них гораздо понятнее именно после прочтения романа. А на встрече во Всемирном клубе одесситов в Одессе мне устроили очень теплый прием и подняли отдельный тост за Беларусь.
— Есть ли у вас «нобелевские» планы?
— К любым премиям и званиям я отношусь очень сдержанно. Искусство — это не спорт, и брать на себя смелость определять, кто именно молодец, а кто нет, — дело неблагодарное. У Пушкина не было ни одного ордена, ни одной премии. Никаких премий не было и у Набокова. Хорошую книгу будут читать, плохую — не будут, какими бы премиями ни был увенчан ее автор. Так что к наградам я не стремлюсь. Лучшая награда для меня — внимательный и благодарный читатель...
СПРАВКА «СБ»
Вячеслав Бондаренко родился в 1974 году в Риге (Латвия), с 1991–го живет в Минске. Член Союза писателей Беларуси. Автор 10 книг и 3 аудиокниг, изданных в России и Беларуси общим тиражом свыше 100 тысяч экземпляров. Самые известные книги — «Вяземский» (серия «ЖЗЛ»), романы «Ликвидация» и «Кадетство».
Автор сценария документально–художественного фильма «За веру, царя и Отечество» (2008) и 13–серийного документально–художественного сериала «Города–герои» (2010, в соавторстве с Б.Герстеном). В обоих фильмах сыграл роли русских офицеров времен Первой мировой войны.
