Говорят, если хочешь рассмешить Бога, то стоит всего лишь рассказать ему о своих планах. Планы у меня, конечно, есть, и они грандиозные, но развеселить ими я сумел не Бога, а Михаила Цейтина — нашего патриарха, заслуженного тренера СССР и БССР по акробатике, добровольца финского фронта и участника Великой Отечественной войны, отметившего совсем недавно свое 90–летие.
Я все подсчитал. Женился в 33 года, значит, чтобы справить золотую свадьбу, как мой дедушка, которому сейчас стукнуло бы 97, — почти как нашему сегодняшнему герою — мне необходимо дотянуть до 83. Дело плевое, ведь, как утверждал Илья Мечников, а это авторитет, смерть раньше 150 лет — насильственная. Да и согласно Ветхому Завету, Мафусаил прожил 969 лет. А тут какие–то 83...
Михаил Ильич реагирует на эту мою «арифметику» заразительным смехом и ободряюще говорит: «Ну, вы еще будете совсем юношей...» Юношей не юношей, но выглядеть так, как выглядит в свои 90 Цейтин, — это мечта. Он свеж, как огурец с грядки, бодр, как утренняя роса, и улыбчив, как Эдуард Хиль в молодости. К тому же невероятно подвижен и фантастически оптимистичен.
В его голове тома неопубликованных воспоминаний и всеобъемлющих знаний. В них можно заплутать, но прекрасная память позволяет Цейтину ориентироваться в этом лесу с ловкостью матерого таежника: он помнит все даты, в деталях описывает тонкости поведения Иосифа Сталина и дословно цитирует Никиту Хрущева. Он с шести лет выступал под куполом цирка, ходил на лыжах в финский тыл, участвовал в кремлевских физкультурных парадах, горел в сбитом бомбардировщике, был ранен и едва не потерял ногу, но сумел стать легендой белорусской акробатики и до сих пор работает на двух работах: в университете физкультуры и в футбольной команде «Партизан». Как это ему удается?
— Нет ничего лучше для здоровья и поддержки организма, чем физические упражнения, — блестит глазами Михаил Ильич и вдается в историю. — В Китае за 5 тысяч лет до нашей эры существовала аптека физических упражнений. Это основа основ, ведь движение — жизнь. Я вам небольшой пример приведу из практики знаменитого педагога, врача, анатома Петра Лесгафта. На лекцию ему приносили скелет. Он не знал обладателя. И вот глядя на него, описывал весь жизненный путь этого человека: его привычки, наклонности, профессию... Он обожествлял физические упражнения. Ему как–то молодая мамаша задала вопрос: когда с моим ребенком можно начать заниматься гимнастикой? Он ответил: за 20 лет до его рождения. Удивительного ума человек. В своем двухтомнике Лесгафт пишет: несчастен тот, кто знаком с алкоголем, азартными играми и спортом. Он ставит эти три понятия в один ряд. Обожествляя физические упражнения для общего развития, он совершенно не признавал спорта. Считал, что спорт воспитывает низменные качества.
— Гордыня, зависть, злость... Если смотреть с этой колокольни, то он, пожалуй, был прав. Да и здоровья спорт, как правило, не приносит — лишь забирает его. Неудивительно, что сейчас знаменитых спортсменов сравнивают с гладиаторами. Культ спорта, к сожалению, в наши дни заменил культ физической культуры...
— Самая моя большая мечта — это возродить физическую культуру. Уровень ее развития у нынешней молодежи крайне низкий. Я это вижу, у меня есть возможность сравнивать, у меня профессиональный взгляд. Это настоящая катастрофа, а мы не отдаем себе в этом отчет. Ведь если приключается эпидемия гриппа, врачи бьют набат, советуют, как от нее защититься, проводится профилактика, даже карантин, — принимаются экстренные меры. А у нас именно эпидемия. Вы меня извините, но наша молодежь — это же глисты в обмороке, страшно смотреть! Безмышечная масса, а девушки — это не девушки, а повод для развода: лопатки торчат, косолапят... Идет по улице мужчина 30 лет, а у него живот до колен. Ужасно. Раньше у молодежи был культ физического развития, была культура. Они пропали, и их необходимо прививать снова. Но фитнес–клубы здесь не помощники, заниматься надо дома, каждому, ведь ковер, стул, стол и диван — это отличные тренажеры, надо только объяснить, как ими пользоваться. Вы представьте: почти никто из родителей не знает, как правильно воспитать здорового и развитого ребенка! А нужно всего–навсего лет в 6 — 7 отдать его поплавать — не меньше года, а потом года два–три позаниматься акробатикой. Именно в этом возрасте воспитываются скорость, ловкость, подвижность. После такой подготовки его в любой спорт возьмут, и он там достигнет результатов.
Михаил Ильич говорит об этом эмоционально, видно, что он думает об этом давно, что эта тема у него «болит». Он признается, что не борец, что не может ходить и пробивать свои идеи, вдалбливать их в головы, которые слушать не хотят. «Я могу дать дельный профессиональный совет с высоты своего опыта, но биться головой об стенку — занятие бесполезное...» — говорит он и вспоминает.
— Я оказался в числе первых 12 белорусов, которые в Кремле получали значок ГТО. У меня был серебряный, с планкой «Отличник». Если бы сейчас нам удалось возродить эту систему — было бы великолепно! Получить значок считалось делом непростым и очень почетным. Судите сами: нужно было прыгнуть с парашютом, владеть мотоциклом и лошадью, пробежать 5 километров и одолеть на лыжах 20, выдержать тест на воде. Это был уникальный норматив. С оружием и в обмундировании тебя сбрасывали с пятиметровой вышки, на воде необходимо было снять с себя оружие и сапоги, вынести их на бортик. Потом проплыть 800 метров, собрать 12 оловянных тарелочек на дне и спасти «утопающего»...
Удивительного здоровья и закалки этот человек.
— Не привыкать к жизни, это очень важно, — делится рецептом здоровья он. — Я убежден, что всякие движения, если они делаются привычными, перестают давать развитие. То же самое и в жизни: необходимо искать новое и это новое познавать, нельзя превращать жизнь в рутину.
— А вы этот секрет для себя когда открыли?
— Я ему всегда интуитивно следовал.
— Неужели и старости никогда не боялись? Для многих, знаю, это просто надвигающийся и неотвратимый кошмар...
— Нет, не боялся. И сейчас не боюсь, ведь я старым себя не считаю. Я не думал о старости, я знал, что всегда буду молодым. Она меня не пугает, как не пугает и календарь, я не провожаю со слезами каждый прожитый день, а жду от наступающего новых впечатлений. Если я не работаю больше трех дней, начинаю болеть.
— А отпуск?
— Никогда в жизни не был в отпуске, никогда не отдыхал ни в каких санаториях. Один раз, правда, за заслуги дали путевку в Сочи, в санаторий «Беларусь». Я пробыл там три дня и вернулся. Что там делать одному?
— Говорят, что люди, которые доживают до больших лет, имеют, как кошки, несколько жизней. Вы прошли две войны, у вас очень богатая биография... Были моменты, когда вы были на волосок от смерти?
— Да, и много раз. Особенно во время Отечественной войны. Но какой–то ангел всегда меня хранил. Я никогда не думал, что доживу до 2000–го года, а на дворе уже 2010–й...
— Расскажите о своей семье.
— Со мной живет дочь Татьяна. Она директор спортивной школы «Динамо», которая уже много лет считается лучшей в стране. Недавно дочь из рук Президента получила награду, так что я имею полное основание ею гордиться. Жена Тамара умерла, так что дочка сегодня меня очень поддерживает: и морально, и профессионально, нам с ней всегда есть о чем поговорить. А с женой мы прожили 52 года, у меня две внучки и три правнука, старшему из которых 15 лет.
— Трагедия тех, кто живет долго, — провожать уходящих друзей, близких, которых с каждым годом становится все меньше и меньше...
— Да, это тяжело. Из моих сверстников уже никого не осталось. Совсем недавно был Толя Цыбульский — начальник штаба партизанской бригады, разведчик, но теперь нет и его...
«А вы знаете, — вдруг вспоминает Цейтин, и глаза его загораются, — я ведь со Сталиным водку пил. Да–да, не удивляйтесь. Это было 20 июля 1940 года. В Кремле организовали банкет в честь добровольцев финского фронта из числа тех, кто участвовал в физкультурном параде. Я оказался среди них. Сталин очень серьезно к физкультуре относился, говорил о ней со знанием дела, почти как профессионал. Я еще очень этому, помню, удивился. И для сравнения — Хрущев. Его выступление после Олимпийских игр я помню до сих пор почти дословно. Сейчас вам его процитирую: «Я, грешным делом, хотел все ваши стадионы и площадки под кукурузу перекопать. Но вижу, это дело неплохое, надо оставить...»
Михаил Ильич заразительно смеется. Он радуется жизни, как ребенок, а я приступаю к очередной части нашей беседы, которую запланировал для себя при подготовке к интервью. Специально выписал «рецепты долголетия», которые рекомендуют для продления лет, и решил ошарашить ими Цейтина. Развернув перед собой исписанные листы, зачитываю.
* Необходимо иметь любимое занятие — хобби. Это очень полезно для мозга.
— У вас есть такое занятие? Вы собираете, может, что–нибудь — марки или пуговицы от штанов?
— Мое хобби — работа. И это еще один секрет долголетия, если хотите, когда работа приносит удовлетворение.
*Никогда не говорите, что стареете.
— На сколько лет вы себя чувствуете?
— Где–то на 40. Я и в движениях тот же.
* Следует избегать тех, кто подавлен старением и болезнями.
— Вы оптимист?
— Всегда! И потом, вы знаете, мне кажется, не надо быть злым. Не надо ни на кого держать обиду — она ест человека изнутри. И ни в коем случае не завидуйте. Никому и ни в чем. Это страшное качество, оно изнашивает.
— Неужели вы никогда не теряли оптимизма или бы такой случай?
— Я не помню такого... Хотя, вероятно, один раз... Когда я выступал главным организатором праздника 50–летия независимости Монголии. Командировку мне подписывал и давал последние наставления Михаил Андреевич Суслов. И вот когда я беседовал с ним в его кабинете в ЦК, мне стало страшно. Он говорил, что это задание идеологически важное, что права на ошибку у меня нет, а для достижения цели в средствах я могу не стесняться. Захотелось плюнуть на все и сказать: я не поеду, не хочу, извините... Но организовал, сделал. Алексей Косыгин, который возглавлял тогда советскую делегацию, и целовал меня, и благодарил.
* Не экономить на сне. Спите в свое удовольствие.
— Вы — соня?
— Я не люблю рано вставать. И никогда не делал зарядку, она мне не нужна, я и так много двигаюсь. У меня вообще нет никакого режима. А ко сну я отношусь как к необходимости дать организму отдых, набраться сил. Но много времени на него тратить, признаюсь, мне жалко.
* Не нервничать, решать конфликты мирно, избегать стрессов и преодолевать их.
— Вы человек покладистый? Голос часто повышаете, на студентов, к примеру?
— Никогда этого нельзя делать. Это значит показать свою слабость. Голосом надо варьировать, особенно в педагогическом процессе. Знаете, Константин Ушинский говорил: «Я себя почувствовал педагогом только после того, как с 20 разными интонациями научился говорить: «Иди сюда».
* Не пейте кофе, пейте некрепкий чай, питайтесь правильно.
— Знаю, что кофе по утрам вы пьете, а как насчет питания?
— Я ем все, что захочу и когда захочу. За свою жизнь я столько наслушался о вредности продуктов, что пора уже не верить. На моей памяти раз 10 только менялось мнение относительно куриных яиц: то они едва ли не панацеей объявлялись, то под запрет попадали.
— Ваше любимо блюдо?
— Перловая каша. И сало очень люблю. Бывало, проснусь в два часа ночи, съем граммов двести и ложусь спать.
* Ходить как можно больше, даже в самом преклонном возрасте делать не менее 2 км в день.
— Вы сколько наматываете? Как вообще поддерживаете себя в форме?
— Я хожу столько, сколько мне нужно. Не больше и не меньше. И для меня не существует выражения «поддерживать себя в форме». Я не делаю этого специально, я просто в форме — и все. Всегда.
— У вас, кстати, автомобильные права есть?
— Я 35 лет водил автомобиль, и всегда у меня были только «Москвичи». Нравилась эта машина. Но с 2000 года не езжу, с тех пор как у жены случился инсульт. Пользуюсь теперь общественным транспортом, привык и никакого дискомфорта не испытываю.
* Не пить, не курить.
— Вы это, конечно, нет?
— Курю я с восьми лет, ребята в цирке научили. А выпивать... Если хорошая компания, то почему не выпить? Но я никогда не был пьяным. Никогда. Предпочитаю красное полусухое вино «Каберне». А из крепких напитков люблю виски и мастику — это болгарская водка. На вкус, как анисовые капли. Ее надо поставить в холодильник и когда внутри образуются кристаллики, можно пить.
* Работать в саду, огороде.
— Любите грядки?
— Нет, это не мое. Хотя деревню нашу я очень люблю, и мне кажется, что отдыхать нужно здесь, на родине. Юг я не признаю. Но копаться, ковыряться в земле — нет. Я лучше поброжу по лесу, подышу воздухом. И, конечно, похожу босиком по земле, очень хорошая энергетика поступает.
* Не ешьте много. Полнота сокращает жизнь.
— Ваш максимальный вес?
— У меня все время 55 килограммов. Мой вес неизменен на протяжение уже, наверное, лет 60.
* Принимайте как можно меньше лекарств.
— Когда в последний раз вы были у доктора?
— Хожу в лечкомиссию на плановые обследования и на вопрос «что беспокоит?» всегда отвечаю: «У меня нет проблем!». Вот нет! Единственное, недавно сделали операцию на глазу — удалили катаракту. И теперь у меня снова прекрасное зрение и по–прежнему нет проблем.
* Чтобы снять усталость, принимайте получасовую ванну (этот рецепт мне особенно понравился — лежи себе каждый день в ванне и проживешь сто лет. — Прим. авт.).
— Как вы снимаете усталость? Банька? Сто граммов?
— Люблю парилку. Русская баня и лучше всего вытопленная по–черному. Это великолепно!
— А досуг как проводите?
— В основном читаю. Прессу. Люблю «Советскую Белоруссию», «Аргументы и факты». Ну и спортивные газеты, конечно.
* Побольше хороших друзей. Они действуют, как прививка против стресса.
— Вы шумные компании любите?
— Люблю узкий круг близких людей.
— А с женским полом... Были в молодости до девушек падки?
— Конечно! Женщины мне всегда нравились...
Михаил Ильич все чаще стал поглядывать на часы. Наша беседа затянулась, а его ждала тренировка. После космонавтов и футболистов минского «Динамо», которые при его участии завоевывали «бронзу» 1963–го и «золото» 1982–го, он сегодня работает с юнцами из «Партизана». Они годятся ему в правнуки, но не каждый может повторить заданные учителем упражнения на координацию. Ребята стараются, а Цейтин смотрит на них и улыбается. Я не выдерживаю и на прощание задаю патриарху еще один, так интересовавший меня вопрос.
— Михаил Ильич, а правду говорят, что вы до сих пор можете стойку на руках сделать?
— А что здесь сложного? — удивляется он. — Конечно! Я и на одну руку при этом перехожу...
