В поисках утраченного

Каюсь. На выставках бываю только по зову друзей. И зря.

На экспозиции русской фотографии и открыток "Русское застолье. 1870 - 2003" я увидела, что даже в русском фотоателье XIX века люди позировали со стаканом водки в руке. Видимо, водка каким-то магическим образом определяла не просто стиль застолья, но сам менталитет русской духовности.

После перестройки - на фото 90-х - застолья "новых русских". Столы ломятся - черная икра, золото во рту, на пальцах, шее и запястьях. И вдруг все исчезает. Советские столовки уступают место европейским кафе, на смену газетке с огурцом приходит "МакДональдс" и камерный зал частного ресторана. Внешне все, как на Западе, уникальности больше нет, но нет и безвкусицы. Иными словами, московская выставка демонстрировала эволюцию русской души и характера, удивительным образом раскрывающихся во время застолья. И мизансцены, увековеченные фотографом XIX века, выстраивались в неизменном "ментальном антураже" - обязательно на "ты" и на брудершафт! И эта выставка обязательно впишет свою строку в историю России. А иначе зачем?

Спрашиваете, чего это я вдруг заговорила о водке и русской душе?

Отвечаю: идеи, образы и символы народа, зафиксированные документальным кадром, - важнейший стратегический ресурс государства. И нашей страны в том числе.

Например, мне совсем не безразлично, что было в прошлых веках в месте, где вырыт котлован под фундамент моего дома. Правда, чтобы узнать эпохальное прошлое по заданной теме, не обязательно идти в музей.

Достаточно встретиться с коллекционером. О! Это момент освобождения от всех забот, когда ты можешь радоваться за все человечество и знать, что все начинается сначала. Коллекционеры - люди полезные во всех отношениях и про себя говорят: "Можно не жить в стране и тем не менее приносить ей пользу".

Владимир Алексеевич Лиходедов - известный в Восточной Европе филокартист, живет в Минске. Его коллекцию составляют около 10 тысяч старинных почтовых открыток с изображением современных их выпуску исторических, географических и архитектурных памятников материальной культуры Беларуси.

Эти черно-белые и цветные шедевры полиграфического искусства из коллекции Лиходедова легли на рабочий стол, как удачно сложившийся пасьянс.

Карточный пасьянс, который содержит информацию о чужой жизни в виде открытого письма на старинных открытках.

Пасьянс, который несколько веков служит человеку мерилом исполнения его желаний...

Тотчас же мои руки загребущие выбрали открытку (на фото 1), исписанную каллиграфическим почерком, и глаза завидущие прочли следующие строки

: "Оказывается, что ты еще жива. Ну ладно, скоро увидимся. Думаю, что попаду в Шацк к 15 - 20 мая, когда ты и киевский шалопай будете дома. В Турове мы счеты уже свели. С 1 сентября я уже в Ландворове, а брат в Оранах. С нетерпением жду момента, когда виды Турова скроются с моих глаз и откроются виды Вильно и окрестности. Пиши, как убиваете время".

Я бы дорого дала, чтобы узнать: встретился ли корреспондент со своим адресатом в Вильно? Чтобы узнать, чем жил соотечественник и почему страдал в отсутствие литовских пейзажей. Но моя фантазия, угнетенная образом жизни и добычей хлеба насущного, развивалась "по умолчанию" - я так и не смогла представить себе туровского эстета образца 1906 года.

И память, как файлы, открывала лишь образы белорусских крестьян в национальных костюмах, раз и навсегда осевших в моем сознании.

Согласитесь, что это почтовое обращение к знакомой киевского шалопая писал не сельский житель.

Многие раритетные экземпляры коллекции Лиходедова несут личностную информацию, за которой стоит жизнь конкретного человека. Впрочем, как и нынешние фото из семейных альбомов, которые хранятся в каждой семье. Помните, фото родителей с надписями на титульной стороне незатейливого содержания типа: "Привет с Балтийского флота", "Ялта. С приветом!"? Эти карточки хранятся до тех пор, пока не умирает последний герой, однажды попавший в кадр.

Но для коллекционера подписанная открытка не столь важна, как дата ее издания. Как и имя издателя, и предполагаемое число сохранившихся таких же раритетных экземпляров до сегодняшнего времени.

Коллекционер любит говорить рублеными фразами. Фразами, вмещающими эпоху. В данном случае историю Беларуси. Например: "Этот костел в местечке N построили за польским часом, открытку издали в Вильно, а снимок сделал местный фотограф. Потом вернулось господство Российской империи, и на этом месте построили церковь..." Через пару минут я начинаю испытывать кайф собирателя старины - так же счастлива до фанатизма оттого, что виды и мельницы, и церкви сохранены. И главное, как будто бы всеми этими иллюстрациями я владею неистребимо и безраздельно!

Коллекционер не любит говорить о ценах и аукционах. И правильно. Обывателю все равно не понять, а конкуренту можешь помочь. За этой серенькой фотооткрыткой Лиходедов ездил аж в Узбекистан! В 1918 году этот раритет был просто письмом немецкого солдата домой. Но! Почтовая открытка была отправлена из белорусского местечка Бобр, где квартировались кайзеровские солдаты во время Первой мировой войны. Вид на реку Бобр и местную мельницу также был заснят немецким фотографом. Не ясно только одно - где была издана открытка: в Германии или в Беларуси. Хотя мне интереснее знать другое: что написал на открытке немецкий солдат своим родным...

Но об этой истории, и не только, в следующем субботнем номере расскажет владелец коллекции Владимир Лиходедов.

Справка "СБ"

Филокартия - коллекционирование иллюстрированных почтовых карточек - зародилась в конце XIX в., когда начался массовый выпуск открыток, получивший международное распространение как самый дешевый вид почтового отправления. Первая открытка была выпущена в 1869 году в Австро-Венгрии (в России - в 1872 г.), первые иллюстрированные - в 1870 году в Германии и Франции (в России - в 1895 г.). Первые советские открытки были выпущены в 1917 году.

Первая международная выставка коллекционеров и издателей открыток прошла в 1896 году в Лейпциге.