Страшную картину увидел и в своем подъезде жильцы одного из домов в Заводском районе Минска: в луже крови — обезглавленный и изуродованный женский труп. Обследовав сантиметр за сантиметром место происшествия, сотрудники следственно–оперативной группы убедились: докопаться до истины будет непросто. И хотя подозреваемые были вычислены и задержаны по горячим следам, следствие едва не зашло в тупик. Обвиняемый в зверском убийстве 23–летний и уже дважды судимый Руслан Гусаков менял версии как перчатки. Его соучастница, 15–летняя Оксана Алиева, твердо стояла на своем: «Мне не в чем каяться, я ничего не совершала...»«Прикольные девчонки желают познакомиться...»
Константин, владелец колбасного ларька, не находил себе места. За год работы Валя, продавец, ни разу не позволила себе даже пятиминутного опоздания или необоснованной отлучки, а тут на тебе: пропала на целый день, толком никому ничего не объяснив. Мобильник работницы упорно молчал. Слова соседки по торговому ряду насторожили предпринимателя еще больше: «Утром Валентина сказала, что отлучится на 15 минут, и больше не появилась...»
...Руслан Гусаков стал убийцей в 16 лет: после неудачной попытки изнасилования рассвирепевший юнец жестоко расправился с 11–летней девочкой. Несмотря на тяжесть содеянного, общество отнеслось к Гусакову гуманно. Из десяти лет, назначенных судом несовершеннолетнему убийце, в колонии он пробыл только пять. Оставшийся срок был заменен более мягким наказанием — исправительными работами. Однако, как это нередко бывает, годы, проведенные в местах не столь отдаленных, «сидельца» не отрезвили.
Гусаков, слоняясь по району, частенько заглядывал на ближайший рынок. Продавец из колбасного ларька по–матерински жалела непутевого парня, терпеливо выслушивала его слезливые исповеди. Несколько раз «страдальцу» удалось уговорить сердобольную женщину купить по дешевке домашние закатки из родительской кладовой. Вырученные деньги уходили в основном на выпивку. В роковой день Руслан предложил Валентине зайти к нему домой и самой выбрать соленья. Та согласилась. Если бы она знала, что ее ждет впереди...
В квартире, кроме Гусакова, убивали время возле телевизора его сестра Лида и ее приятельница Оксана, обе ученицы 8–го класса. Тягой к знаниям школьницы не отличались, а потому частенько прогуливали занятия, предаваясь отнюдь не детским утехам. За исключением ухажеров, сигарет и пива ветреницы ничем особенно не интересовались. Кавалеров они ловили на крючок с помощью откровенных объявлений на Первом музыкальном канале: «Прикольные девчонки желают познакомиться...»
«Бонни» и «Клайд»
Мать Оксаны воспитывала дочь одна, лишних денег в семье не имелось. Получив в один прекрасный день солидный счет за услуги «Белтелекома», родительница только охнула: «приколы» дочери пробили существенную брешь в и без того скудном семейном бюджете. Ничего не оставалось, как, уходя на работу, забирать телефонный аппарат с собой. Мысль о собственном мобильнике не давала Оксане покоя. «Уж если чего захочет — непременно этого добьется», — характеризовал подельницу Гусаков.
Когда гостья вошла в комнату, Алиева мгновенно положила глаз на ее аппарат. Поддавшись алчности, Гусаков и Алиева в буквальном смысле превратились в монстров. Отдать «трубу» «по–хорошему» Валентина отказалась, принялась отчитывать зарвавшуюся молодежь. В ответ получила удар ножом. Вид крови распалил Оксану и Руслана еще больше. Свидетелем жуткой сцены стала Лида, всегда и во всем подчинявшаяся злой воле подруги и брата. Угрозами Гусаков заставил сестру помогать тащить искромсанное тело на лестничную клетку, а затем отмывать залитые кровью ступени.
Вопреки здравому смыслу Русланом и Оксаной не овладел ужас. Им нравилось играть в Бонни и Клайда. Только эти двое зашли гораздо дальше, нежели романтическая парочка влюбленных грабителей. Душегубы продолжали измываться над уже мертвой плотью, пытаясь сымитировать «почерк» некоего таинственного маньяка–садиста (опустим мерзкие подробности).
Насытившись своим зверством, убийцы воспользовались ключами, найденными в кармане несчастной, забрались в колбасный ларек и хладнокровно похитили выручку и личные деньги. Ночью Гусаков, пытаясь скрыть следы преступления, разбросал орудие убийства, одежду жертвы и части изуродованного тела по всей округе. Улики, однако, были найдены и пролили свет на это страшное преступление.
Покаянные сны
Тем не менее до развязки было еще далеко. Алиева, проявив недетскую выдержку, на допросах у следователя и на судебных заседаниях упорно отрицала факт своего участия в расправе. Через посредников пыталась давить на Лиду, которая проходила по делу свидетелем. Согласно «инструкции» сестра Гусакова должна была подтвердить, что они с Алиевой в час убийства навещали общего знакомого. Эта версия после допроса многочисленных свидетелей и проверки их показаний рассыпалась в прах.
Гусаков избрал другую тактику: изо всех сил старался запутать следствие, а затем и суд, выдумывая разные сценарии развития событий. По мере продвижения судебного разбирательства лазеек для маневра у «сценариста» оставалось все меньше. В конце концов «Клайд» сдался. Однако, имея непреодолимую склонность к нездоровым фантазиям, не удержался, чтобы не приправить признание «художественными» подробностями. «Каждую ночь, — уверял Гусаков, — убитая является ко мне и просит рассказать все, как было».
Снились убийце покаянные сны или нет, сказать сложно. Лично я сомневаюсь, что его последний «сценарий» — это укол совести. Не могу не отнестись критически и к выводам администрации исправительного учреждения, в котором Гусаков отбывал наказание за предыдущее убийство: «Исправление доказал добросовестным отношением к труду и примерным поведением». Жизнь доказала обратное. За повторное убийство Гусаков осужден к 25 годам лишения свободы, из них первые 5 лет он проведет в тюрьме. Сурово. Но справедливо.
«СБ» неоднократно писала о подростковой преступности. Похоже, вернуться к этой проблеме придется еще не раз. Алиеву суд лишил свободы на 12 лет. Пойдут ли эти годы впрок или лишь зацементируют порочность ее натуры? Большой вопрос. Своими сомнениями я поделилась с судьей Минского городского суда Игорем Кротом, рассматривавшим это запутанное дело. «Шанс есть у каждого, даже у самого матерого рецидивиста, — возразил мне Игорь Владимирович. — Однако хочется надеяться, что о степени исправления сообщницы закоренелого убийцы ее воспитатели будут судить не только по соблюдению режимных требований, но и по результатам психологической реабилитации. Другими словами, попытаются помочь подопечной разобраться в лабиринтах собственной души, убить в себе Минотавра и выбрать правильный путь в жизни».
В противном случае все может повториться: «Бонни» опять найдет своего «Клайда».
Кстати
— Замена наказания, связанного с лишением свободы, более мягким — мера, конечно, разумная, — прокомментировал ситуацию начальник уголовно–исполнительной инспекции Заводского РУВД Юрий Юшкевич. — Но на практике не все так гладко, как хотелось бы. Сегодня на учете в инспекции состоит более 1.000 осужденных к исправительным работам, из них треть вернулась из мест лишения свободы. Только вот вакансий для бывших заключенных, это вам подтвердят и в службе занятости, раз–два и обчелся. Особого рвения искать работу самостоятельно у вчерашних зэков нет. Большинство таких подучетных в конечном итоге вновь оказывается на скамье подсудимых. Зачастую, как в случае с Гусаковым, положение осложняется отсутствием или потерей документов.
