Цепочка ДНК

над головокружительной бездной

Валерий Цепкало. Код бессмертия. Тайна смерти и воскрешения человека. Минск, Харвест, 2005.

В повести Владимира Короткевича «Ладдзя роспачы» герой побеждает Смерть, обыграв ее в шахматы. Жизнелюбивый и самоотверженный Гервасий Выливаха добивается для себя и для своей любимой возможности повторно прожить жизнь — ведь он знает ей цену... Именно о «Ладдзi роспачы», о ее гуманистическом пафосе я и вспомнила, начав знакомиться с книгой «Код бессмертия». Лейтмотив которой — победа над временем, над смертью и радость земного бытия.

«Что с нами будет после того, как мы завершим свой жизненный путь? Где они, ушедшие от нас близкие люди? Ушли ли они навсегда? Пребывают ли они где–то в ином мире как нематериальные сущности или ждут часа своего возвращения на землю, воскрешения к новой жизни?» Согласитесь, эти первые строки уже интригуют... Но речь не об очередном эзотерическом издании с туманными откровениями. Это — рассуждения нашего современника, ученого, заслуженно пользующегося международным авторитетом. Рассуждения, основанные на знании последних достижений науки и истории мировой культуры и религии.

Мы в большинстве своем останавливаемся перед таинственной завесой, скрывающей от нас «То, что будет После», не осмеливаясь даже дотронуться до нее, чтобы не узнать того, что убьет наши иллюзии, не увидеть «головокружительную бездну под названием Ничто»... Но во все эпохи находились люди, которые пытались не просто увидеть скрытое, но понять его, вычислить. Валерий Цепкало предлагает свою версию бессмертия человека, весьма любопытную. Она основана на открытии генома человека — цепочки из 60 тысяч генов, или 3 миллиардов пар нуклеотидов, для каждого человека уникальной... И все же с реальной возможностью повториться: «Ожидание повторения ДНК человека — в какой–то мере игра, игра неких высших сил, — рассуждает автор. — Но об определенной вероятности подобного мы уже можем говорить. Пусть и приблизительно, мы ведь определяем вероятность выпадения определенной комбинации на игральных костях. Так и возвращение человека предстает перед нами как определенный закон природы, в котором проявляется сущность этого мира...»

У вас появились возражения и множество вопросов? Спорьте, рассуждайте! «Код бессмертия» — не просто изложение гипотезы, это — путь мысли...

Тайна воскрешения и смерти... Мне кажется, автор избрал единственно верный путь при соприкосновении со столь «щекотливой», затрагивающей верования, убеждения и страхи стольких людей темой — он «ничего не навязывает, он лишь помогает измученному повседневными заботами современному человеку самому сформулировать собственное представление»... «Самое поразительное, что здесь нет ничего мистического», — утверждает Валерий Цепкало. Но «мистическое откровение» при этом не отрицает.

«Есть многое на свете, друг Горацио...» Однако главную загадку человеческого бытия автор пытается разрешить на основе фактов. Даже если с выводами книги кто–то не согласится — ему будет интересно прочитать текст, автор которого свободно оперирует цитатами из Библии и Корана, Кьеркегора и Ницше, Достоевского и Свифта, Урсулы ле Гуин и Максимилиана Волошина, знаком с новейшими философскими теориями... Плюс поразительные научные открытия, опровергающие наши стереотипы: например, что неандертальцы вовсе не были нашими предками или что в нашем скелете есть практически неуничтожимая косточка «луц», носитель генной информации...

В последнее время разгадывание загадок бытия вошло в моду. На интересе к потустороннему, эзотерическому спекулируют дельцы от книжного рынка самого разного пошиба. «Код бессмертия» — достойная альтернатива подобным поделкам, призванным создать у неподготовленного читателя иллюзию приобщения в доступной форме к некому высшему знанию. Типа Мария Магдалина была женой Христа или что мы все — потомки инопланетян либо, наоборот, «подопытные кролики» в экспериментах инопланетного разума... Такие псевдотрактаты не учат думать, скорее, отучают, навязывая искаженные представления как единственную истину.

У русского писателя Вересаева есть рассказ о двух художниках, пытавшихся нарисовать воплощение красоты. Один нарисовал прекрасную картину, но при ее созерцании у зрителя возникало чувство собственной ущербности, горькое осознание безобразности окружающего мира... Другой — картину, может быть, менее эффектную, но которая помогала зрителю увидеть красоту вокруг него. Книги, подобные «Коду бессмертия», принципиально отличаются от всевозможных «Кодов да Винчи» тем, что заставляют читателя думать. И еще очень важно, что при столь концентрированном информационном поле книга написана образно и динамично, что сегодня называется «читабельно». Это — синтез художественной и научной литературы, научной мысли и образа. Именно так, взволнованно, когда на глазах читателя происходит рождение мысли, и следует говорить о Великой тайне Человечества... О которой каждый волен иметь свое представление.

Нет сомнения, что книга вызовет резонанс. А что он будет всякий — понятно по определению. Появятся противники, появятся сторонники... Для подобных изданий это и есть главное достоинство — вызывать на дискуссию, заставлять искать аргументы «за» или «против», в конце концов, «познать самого себя», как советовал древнегреческий философ Фалес. Ведь каждый из нас, согласно Максимилиану Волошину, тот,

Кому погибель не дана,

Кто, встретив смерть, в смущенье клонит взоры,

Кто видит сны и помнит имена.


Человек — не Бог. Он пастух бытия

Каждая книга столь глобальной тематики вызывает по мере прочтения вопросы. Чтобы уяснить некоторые из них, мы обратились к автору книги «Код бессмертия» Валерию Цепкало.

— В рецензии я отметила одно из достоинств вашей книги — она вызывает на дискуссию, провоцирует споры. Вы готовы к тому, что вокруг вашего издания разгорятся споры?

— Конечно, готов. Все в ней подлежит обсуждению — в ней нет мистики. Хотя большинство подобных книг пишутся именно от мистического опыта: пришел к вам Святой Дух или бодхисаттва, или ангел и донес какие–то сведения... Тогда обсуждать практически невозможно: ты либо веришь в это, либо нет.

— Вы отрицаете сверхъестественное? И тем не менее утверждаете, что каждый человек в жизни хотя бы раз переживает мистический опыт...

— Этот опыт я понимаю как неподдающуюся рациональному объяснению подсказку, которую мы получаем свыше как дар нашим длительным размышлениям, интеллектуальным или волевым усилиям. Эти подсказки открывают нам истинный путь. Так, Менделееву во сне явилась его таблица периодических элементов. Но это откровение, которое проверяется опытом, применимо на практике. Либо просто соответствует доводам разума. Именно о таком мистическом опыте я говорю.

— Валерий Вильямович, обычно о воскрешении человека говорят в рамках мистики. Открытие генома может трактоваться как доказательство возможности воскрешения из мертвых в день Страшного суда. Вам воскрешение видится прежде всего как возможность, заложенная самой природой...

— Я исхожу из того, что определенная комбинация генов, составляющая индивидуальность каждого человека, может время от времени повторяться. Ведь лишь 30 генов формируют разнообразие людей на земле. Количество их комбинаций огромно, но конечно. Поэтому можно смело говорить о вечном возвращении всех людей. И воскрешении, хотя с воскрешением дело обстоит сложнее, так как предполагает возвращение души, определенного самосознания. Не совсем верно считать, что вот мы все встанем в один день и воскреснем. Ведь что такое этот день для Бога? В разных священных книгах даются различные определения: от 1000 до 5000 лет по человеческому исчислению. Возможно, это именно та периодичность, с которой мы все будем возвращаться в мир. Когда шла работа над международным проектом по расшифровке генома человека, рассматривались разные аспекты: технологические, морально–этические, правовые... Моделировались конкретные ситуации, например: имеет ли право страховая компания знать о генетической предрасположенности человека к тем либо иным заболеваниям, скажем, к раку... Теологические же последствия никто не усмотрел. Я попытался эту нишу заполнить.

— А еще открытие генома увязывают с грядущим расцветом клонирования...

— Клонирование — тупиковый вариант. У генома есть цепочка молекул — теломера. Ранее считалось, что содержащиеся на концах нитей ДНК теломеры не несут никакой важной информации. Действительно, там не закодированы важные для клетки белки. Однако длина этой теломеры указывает на количество делений, которые еще может осуществить клетка. Как только теломера исчезает — наступает старость. Бывает, что ребенок при рождении имеет укороченную теломеру либо эта цепочка у него вообще отсутствует. Так происходит при врожденном генетическом заболевании быстрого старения, которое на научном языке называется «прогерия». Дети с этим страшным диагнозом стремительно стареют. В среднем они едва дотягивают до 12 лет и чаще всего умирают в этом юном возрасте от банальных старческих инфарктов. К этому времени они и выглядят как глубокие старики: лысеют, страдают от атеросклероза и фиброза миокарда, практически полностью лишаются подкожного жирового слоя, теряют зубы... Таким образом, все клоны будут страдать этой страшной генетической болезнью. Именно потому, что человек — есть существо мыслящее, клонировать его — не то же самое, что клонировать вид какой–нибудь кошки или коровы. У кошки–клона мы забираем 1 — 2 года жизни, что для поддержания определенной породы не имеет никакого значения. Клонировать ребенка в 1 или 2, или даже 5 лет не имеет смысла, так как в этом возрасте еще не может быть рассмотрена личность. Клон же 30– или 40– летнего человека будет страдать прогерией и умрет молодым. Кроме того, при клонировании мы претендуем на роль Бога. Но человек — не Бог. Он пастух бытия. Его роль заключается в том, чтобы отследить момент совпадения генома, повторения ДНК человека. Когда это произойдет — он не знает. Может, через 100 лет, а может, и через 1000 или 5000 лет. Это воля случая. Воля Бога. А процесс отслеживания и накопления информации уже начался. Во многих странах начинают вести базы данных ДНК, паспорта с биометрической информацией также становятся реальностью.

— Вы фактически предлагаете свою философскую концепцию мира... Это сложная, иногда противоречивая работа, происходящая в борьбе с самим собой и с чужими мнениями. Тем более вы предлагаете ее в доступной массовому читателю форме, что увеличивает круг оппонентов и апологетов. Будете ли вы еще уточнять свой труд, дополнять, аргументировать?

— Разумеется. Мне очень важно мнение о книге. Люди задают вопросы, которые помогают мне сориентироваться в том, что следует объяснить более подробно, что требует дополнительной аргументации.

— Валерий Вильямович, вы отмечаете, что «любому автору приходится писать о том, чего он до конца не знает». Вы допускаете, что не все можно познать?

— В истории науки всегда боролись две точки зрения: агностицизм, отрицающий возможность познания, и гипергностицизм — что все можно познать. Гегель говорил о возможности полного совпадения мысли с исследуемым предметом. Моя книга и есть попытка ответить на вопрос: что в нас после возвращения и воскрешения останется тем же, а что изменится. Это поиск соотношения между повторением и различием.

— В вашем тексте сказано, что чаще всего человеческая мысль начинается с отчаяния, которое рождает в человеке высшие силы.

— Греки считали, что первопричина мысли — удивление... Но я считаю, что начало подлинной мысли начинается с отчаяния, появляющегося в момент, когда в критической ситуации человек начинает задумываться о смысле жизни. Вспомним библейского Иова, который дерзко задал Богу основополагающий вопрос: «Когда человек умрет, будет ли он жить вновь?» С этого вопрошания и начался поиск пути преодоления смерти.

Что ж, теперь слово за читателем «Кода бессмертия». Более подробная информация о книге — на сайте www.immortality–code.com.