В первые дни наступившего года интернет взорвала скандальная новость: задание Правительства по учету всех музейных ценностей с целью создания Государственного каталога Музейного фонда бесславно провалено. Тут же вспомнился другой скандал, трехлетней давности, когда в ходе ревизии, проведенной впервые по поручению Комитета госконтроля, обнаружилось, что из белорусских музейных хранилищ бесследно исчезло почти 3 тысячи предметов. После, правда, оказалось, что часть пропавших раритетов сотрудники музеев попросту дважды внесли в свои книги регистрации, однако значительное количество реликвий все же было украдено, причем, как установила прокуратура, еще 50 лет назад!
Решение о создании единого каталога всех музейных ценностей страны, с помощью которого можно наладить постоянный контроль за музейными фондами, Совмин принял в 2006 году, отведя музейщикам «на все про все» три года. И вот теперь выясняется, что раньше, чем к 2012 году, рассчитывать на появление такого каталога не приходится...
— И все–таки говорить о провале этой затеи я бы не стала, — возражает руководитель Центра Государственного каталога Музейного фонда Беларуси, заместитель директора Национального исторического музея Ольга Мирончик. — Уже хотя бы потому, что в редакции соответствующего постановления Совета Министров за 2006 год записано, что информация о предметах, хранящихся в музейных фондах, должна быть подготовлена лишь к концу 2010 года... Однако в декабре прошлого года сроки на создание каталога действительно были продлены. Хотя концепция, технические документы, макетные образцы и программы всех трех уровней Государственного каталога у нас давно проработаны, программное обеспечение прошло опытную эксплуатацию и готово к работе, подробно изучены похожие каталоги России, Латвии и других стран, однако необходимую компьютерную технику (сервер, рабочие станции) мы закупили только сейчас — известные всем кризисные трудности притормозили весь процесс. Но уже на днях забираем из типографии первый тираж своих унифицированных справочников по описанию музейных предметов, хотя времени на их создание потребовалось немало. Ведь до сих пор каждый из наших музеев (а их только в системе Министерства культуры 147 и больше 2 тысяч — в целом по стране) составлял электронные базы своих фондов в соответствии с собственными представлениями о правильности описания предмета. К тому же Закон «О музеях и Музейном фонде Республики Беларусь» позволяет вести учет как на русском, так и на белорусском языке... И вот теперь мы должны унифицировать этот процесс.
Словом, разработчики постановления, руководствуясь самыми благими намерениями, едва ли представляли, насколько сложная и большая работа всем предстоит. Конечно же, все это абсолютно реально и выполнимо, но следует учитывать, что компьютеризированы пока лишь 133 республиканских музея и только 86 имеют выход в интернет! Опять же, постановление требует, чтобы информацию о состоянии своих фондов нам передавали все государственные музеи без исключения, в то время как, например, в школьных музеях вести электронный учет своих реликвий до недавнего времени было не принято вовсе... И это при том, что сейчас музеи существуют в каждом вузе, свои коллекции раритетов есть у МВД, МЧС, у Министерства здравоохранения, словом, везде, — и вот теперь максимально оперативно им всем нужно обзавестись высокоскоростным интернетом, перевести систему учета фондов на электронные носители...
— Зачем? Думаю, у обывателя сейчас возникает закономерный вопрос: а так ли уж нужен столь подробный каталог абсолютно всех музейных предметов?
— Во–первых, это позволит вести адекватный контроль за сохранностью музейных фондов. Да и с научной точки зрения полезно знать, какие историко–культурные ценности хранятся в стране. Но главное — такой каталог позволит пропагандировать белорусское искусство и культуру во всех проявлениях! К слову, так называемый верхний уровень нашего каталога, включающий наиболее яркие музейные реликвии, уже полностью разработан, причем на трех языках — русском, белорусском и английском. Заглянув в него, можно узнать, что уникальные предметы хранятся не только в Минске, но даже в крохотных краеведческих музеях... В связи с чем у нас возникла идея создания общереспубликанских виртуальных выставок, где можно будет увидеть, к примеру, всю коллекцию уникальных старинных рушников, которые вообще есть в Беларуси.
— Или показать все слуцкие пояса, которые, пусть и фрагментарно, но имеются в некоторых белорусских хранилищах? Те самые, любоваться которыми беспрепятственно могли пока лишь искусствоведы...
— Конечно! А вдобавок можно продемонстрировать еще и те пояса, которые хранятся в других музеях мира.
— Кстати, войдут ли в этот каталог наши утраченные музейные ценности?
— Непременно.
— Интересно, какая из версий о том, где могут находиться самые знаковые из белорусских реликвий, пропавших в начале Великой Отечественной войны, кажется вам наиболее вероятной?
— Знаете, как историк я давно смирилась с тем, что есть определенная данность, с которой необходимо считаться. Хоть реституция сегодня и модная тема, но делать копии утраченных ценностей, виртуально пропагандировать белорусские артефакты, оказавшиеся за рубежом в годы войны, — по–моему, это более правильный путь, чем международные судебные тяжбы. Потому что нам и сейчас есть чем гордиться, есть что показывать.
— А войдут ли в будущий каталог те муляжи, которые составляют значительную часть музейной экспозиции замка Радзивиллов в Несвиже?
— Если муляж или копия включены в основной фонд музея, эта информация обязательно будет отражена и в каталоге... Вообще, хотела бы отметить, что такие полномасштабные проекты, как Государственный каталог Музейного фонда, реализуются далеко не во всех странах и отнюдь не так оперативно. Например, Россия предполагает завершить создание своего каталога только через 50 лет. Конечно, и фонды у них побольше — количество охраняемых раритетов там доходит до 80 миллионов, у нас же их — около 3 миллионов. Правда, это без учета коллекций ведомственных и школьных музеев... Но если, скажем, Латвия, музейные фонды которой вполне сравнимы с нашими, на создание такого каталога получила от Евросоюза миллион евро, в нашем случае мы можем рассчитывать только на поддержку государства.
— Белорусские таможенники регулярно пополняют музейные коллекции новыми уникальными ценностями, Нацбанк инициирует создание нумизматических музеев уже повсеместно по стране. Иными словами, количество музейных ценностей все время меняется...
— Естественно — и все это прописано в наших законодательных документах. В течение 12 месяцев после того, как в основной музейный фонд поступит новый предмет, информация об этом должна передаваться в Государственный каталог.
— К слову, у Государственного каталога Музейного фонда уже есть свой интернет–адрес?
— В принципе, да, но обнародовать его сейчас рано. Нам еще предстоит купить доменное имя, пока же наш каталог находится на экспериментальном сервере. Но уже в апреле (а возможно, и раньше) информация о наиболее ценных реликвиях наших музеев станет общедоступной.
Поймите, нам жизненно важно, чтобы этот сайт появился как можно скорее. Общение со всеми музейщиками страны необходимо нашему центру в максимальном объеме. Нужны консультации геологов, географов, зоологов — ведь чучела животных и окаменелости также могут представлять огромную музейную важность! Год назад был создан Совет главных хранителей республиканских и областных музеев. Но могут ли эти 30 человек решить многочисленные проблемы хранителей музеев? Определенно, без обсуждения музейной общественности нам не справиться. Конечно, мы только в начале пути, но вместе мы его пройдем...
