Страшные сказки Арабова — Соловей советского леса — Аморалка от Ростоцкого — Любовь выше плинтуса
«Джоконда» и Венера Милосская — это «консервы для туристов». Каково сказано? Парадоксально, но слишком уж безапелляционно, не находите? Иногда и консервы хочется употребить для разнообразия. Автор этих слов — известный сценарист и писатель Юрий Арабов, много лет работающий в паре с режиссером Александром Сокуровым. Чье сердце не замирало от сумрачных кадров «Молоха» или «Тельца»? Нет такого сердца. Чей ум не пытался разгадать ребусы фильма «Фауст»? Нет такого ума. Автор всех этих причудливых лабиринтов — кинодраматург, мифотворец Арабов. Щедр он был на афоризмы и в новом выпуске программы «Линия жизни». «Я тут прикинул, сколько нужно лет, чтобы не умереть дураком? Лет 250 — 300. Иначе никак не получается. Наш пунктир жизни слишком короток. Мало кто из нас может что–то понять за отведенное время».Арабов не сразу пришел в кино. Хотел стать рок–музыкантом. Играл в группе Perpetuum mobile, потом думал стать священником. Но пересилило желание выражать свои мысли на бумаге. Три раза поступал во ВГИК. Учился в мастерской Николая Фигуровского, который написал сценарий знаменитой картины «Когда деревья были большими». В 1953 — 65 годах Фигуровский работал на «Беларусьфильме». Снял, в частности, знаменитый фильм «Часы остановились в полночь». Учителю своему драматург благодарен до сих пор. «Мы — слабенькое, надломленное поколение, — считает Арабов. — Мне, наверное, повезло, что не загнулся в 30 лет. Со всей мастерской вышло только два состоявшихся и работающих в киноиндустрии человека: я и продюсер Сергей Сельянов».
Ощущение надломленности осталось и от нового сериала «Эти глаза напротив», посвященного судьбе певца Валерия Ободзинского. Документальный фильм «И ты простишь мне мой побег...» не добавил меда в эту бочку дегтя.
Дело даже не в том, что актер Алексей Барабаш совсем не похож на певца. Снято все было как–то без души, без сочувствия герою. Левые концерты, вредные привычки, запутанная личная жизнь. Уникальный голос и нежелание вписываться в систему. «Мне надоело перед вами унижаться», — говорит Ободзинский в одной из последних прижизненных записей, не обращаясь ни к кому лично, вспоминая, с каким трудом его записи пробивали себе дорогу в эфире. И мороз идет по коже от этих документальных кадров. Кому–то из начальства он казался слишком экстравагантным. Сейчас бы, наверное, сказали просто: «Не формат».
Вне формата работал и режиссер Станислав Ростоцкий. Вернее, он создавал свой. В фильме «Дело было в Пенькове» показал объемные полноценные характеры, способные на сильное чувство. Пусть кто–то и попытался поначалу назвать картину аморальной, народная любовь сделала свое дело. До Ростоцкого никто так пронзительно и иронично не снимал кино про советскую школу, как получилось у него в ленте «Доживем до понедельника». Виртуозно и мастерски Ростоцкий перенес на экран повесть Бориса Васильева «А зори здесь тихие...», предлагавшую свой неожиданный взгляд на войну. Хотя, казалось бы, материал неподъемный. Через повесть Гавриила Троепольского «Белый Бим — Черное ухо» решил показать большую панораму нравов советского общества конца 70–х годов.
Пять раз Ростоцкий был председателем жюри Московского международного кинофестиваля, его картины номинировались на «Оскар», писал острые полемические статьи в журналы «Советский экран» и «Искусство кино». Ушел из жизни сидя за рулем: 10 августа 2001 года по дороге на фестиваль «Окно в Европу» в Выборг сердце режиссера остановилось.
В рубрике канала «Культура» «Портрет поколения» показывают лица уже нового российского кино. Так, можно было посмотреть нашумевший фильм Павла Санаева «Похороните меня за плинтусом». А перед этим — очерк из серии «Больше, чем любовь», посвященный истории любви матери режиссера, актрисы Елены Санаевой и Ролана Быкова.
Зрителю, видимо, предлагалось сравнить, в чем не совпадают реальная жизнь Санаевой и Быкова и художественный вымысел, книга и ее экранизация. Продюсеры фильма, к сожалению, отсекли в ленте всю лирику, оставили только негатив. Светлана Крючкова создала совершенно демонический образ. В реальном детстве Санаева любви и света было больше. Но телевизионные страшилки — это наш привычный формат.
pepel@sb.by
Советская Белоруссия № 32 (24914). Пятница, 19 февраля 2016
