REM Accelerate (11 треков)
CD–обзор ушами Сергея Пукста
Вообще, в западном шоу–бизнесе, где чистота цели не замутнена пророческими амбициями (как это повсеместно происходит в так называемом русском роке), музыканты более линейно понимают функцию творчества. Группа The Who — это музыка рабочего класса. Группа The Cure — архетипичные шизофреники. Группа REM в этом ряду занимает место немного брюзжащих бунтарей–либералов, чья популярность напрямую зависит от количества светлых умов в университетских кампусах США.
В альбоме группа во всем блеске демонстрирует свой стиль. Страстный вокал солиста Майка Стайпа в его 48 ничуть не померк. Напротив, он звучит настолько убедительно и профессионально неистово, что самое время вспомнить анекдот об акыне, который нашел свою ноту. В манере подавать материал Майкл, кажется, вплотную приблизился к волшебному однообразию таких харизматичных музыкантов, как Боб Дилан или Леонард Коэн.
У нас бы вопрос решался просто: нашел свою ноту — и езжай с «чёсом» по провинции, собирай деньги, радуясь собственной узнаваемости. И ни шагу в сторону, потому что это уже не бард–рок.
Но группе, очевидно, больше всех надо. По словам гитариста Питера Бака, написание песен представляет собой сложный многоступенчатый процесс, в котором в разной степени принимают участие все музыканты. Любое предложение принимается во внимание. Музыка постоянно меняется и пересматривается, пока все музыканты не сделают ее «своей». Единственный, кто может остаться непреклонным (особенно относительно текстов песен), — это лидер коллектива Майкл Стайп. К созданию песни относятся, как к постройке общего дома, где каждый чувствует себя комфортно. Но это не значит, что музыка лишена своего «нерва». Практически в каждой композиции есть неожиданный ход, когда стандартная гармоническая последовательность украшается необычной басовой нотой или неожиданной модуляцией в припеве, которые достойно венчают конструирование очередной песни.
Первая Living well is the best revenge задает всему альбому вполне задорный тон, который с некоторой динамической пробуксовкой на Hollow man продолжается заглавной Accelerate, по характеру напоминающей нетленный хит Losing my religion. Затем следует решенная в балладно–винтажном духе Until the day is done. После — умеренно тяжелая mr. Richards. Романтичная, со сногсшибательным припевом Sing for the submarine. В завершение два рок–гимна — Horse to water и саркастичная I’m gonna DJ at the end of the world.
REM — группа парадоксальная. За всю их уже многолетнюю историю они перепробовали себя во всех актуальных стилях и направлениях. Есть у них альбомы в стиле хайтек, в стиле грандж, были и опыты свободного музицирования. При этом состав группы формально не менялся вообще никогда. Вплоть до того, что барабанщик, которому в 1995 году во время турне поставили диагноз аневризма мозга и в силу этого закончивший карьеру, до сих пор официально считается участником группы, которая меж тем продолжает выступать как трио.
Однако оставим лирику. В контексте REM интересно порассуждать о стихийности русского бунта и глубокой продуманности американского. Даже при беглом анализе лирики абсолютного русскоязычного бунтаря Егора Летова понимаешь, что он вспарывал такие подсознательные слои, что коммунисты всегда считали его своим, а анархисты — своим. Поскольку это был прекрасный бессмысленный и беспощадный огненный поток. Майкл Стайп же, напротив, вполне четко представляет свои мишени. Скажем, в песне mr. Richards создается впечатление, что музыкант сводит счеты с совершенно конкретным человеком. Чувствуется, что за этим стоит культура, где за неправильную парковку на тебя могут подать в суд.
А теперь о лирике. REM любима именно в студенческой среде не только потому, что вместо обиходного crazy музыканты используют более высоколобое delirious. И не потому, что солист группы мыслит развернутыми метафорами. А потому, что и то и другое звучит точно и убедительно. И что самое интересное, пресловутого слова f**k я не услышал ни разу. И это само по себе — огромное достижение для альтернативной музыки.
