27 сентября у православных верующих один из самых почитаемых и значительных праздников — Воздвижение (католики отмечали его 14 сентября): христианская церковь почитает Крест, на котором был распят Христос. В храмах идут торжественные службы, в конце которых над прихожанами поднимают Крест — воздвигают его как символ спасения человечества. Праздник совпадает с днями осеннего равноденствия. Именно в это время ночное небо приобретает особый, глубокий синий цвет, и снова становится видимым Млечный Путь как своеобразная параллель Кресту на небосводе. Еще такие дни в Беларуси называют «ставровыми» (от греческого слова «стаурос» — «крест»). В прежние времена повсюду в маленьких деревнях и местечках «на росстанях» ставили кресты. Теперь старинная традиция возрождается, и кресты «на скрыжаваннях» сберегают свою территорию уже в современных деревнях и агрогородках.
В народе название этих знаковых дней на Воздвижение получило несколько другую трактовку. С точки зрения крестьянина–хозяина, их особенность в том, что все выращенное, вызревшее уже должно быть «сдвинуто», убрано с полей: выкопана «бульба» — «другi хлеб» в Беларуси, засыпано зерно, «выбраны буракi i морква», «цыбуля» просушена и кое–где даже сплетена в колоритные венки–вязанки, которые в прежние времена висели на стенах кухонь и служили прекрасным антисептиком, естественным образом уничтожая микробы. Подступала осень с дождями и холодами. После Воздвижения начинались первые зазимки. И люди, и земля готовились к новому долгому времени. Тянулись по небу караваны птиц, улетающих в теплые края, с деревьев опадала последняя листва. Всякие жучки–паучки, а в особенности ползающие — ящерицы, змеи, ужи — тоже прощались с теплом. Считалось, что именно на Воздвижение все они выбираются из своих нор и укрытий, чтобы в последний раз перед холодами погреться на солнышке, полежать на уже увядающей траве. Чтобы потом спрятаться до тех самых пор, пока не прогремит первый гром и не разбудит их, давая знак о наступающей весне.
У нас в Беларуси существовало особое отношение к ужу. Рассказывают, что в прежние времена он жил в крестьянском доме под печкой. Часто именно для него оставляли хозяйки ненакрытую крынку с молоком. Уж, бывало, обедал вместе с детьми — в больших семьях ребятню кормили отдельно от взрослых, о чем рассказывал и Якуб Колас в своей «Новай зямлi». Дети, расшалившись, могли треснуть ужа ложкой по голове, но тот не обижался. Жили ужи и в хлевах, где сосали молоко у коров, что воспринималось совершенно нормально. Коровы привыкали, более того, считалось, что от такого соседства буренки станут продуктивнее, дадут больше молока. Уж выступал своеобразным хранителем хозяйства. До сих пор на Белорусском Полесье его часто называют «дамавiком». Именно уж мог предупредить хозяев о наступающей беде — чаще всего о пожаре. Он уничтожал мелких грызунов в доме и хозяйственных постройках, брал на себя роль санитара и оберегал семью от болезней, которые могли переноситься теми же грызунами. Кстати, мышей было много в каждом доме. Любопытно, что по их количеству даже определяли уровень зажиточности хозяев. Много мышей — значит, в хозяйских закромах непусто, есть чем поживиться. А бедственное положение семьи характеризовалось так: «Мышы сышлi».
Убивать ужа считалось большим грехом, так же, как и аиста. За такой проступок человек мог быть наказан высшими силами.
Нынешнее лето выдалось просто тропическим, и в озерном крае на Лепельщине ужи, одни из самых древних на земле пресмыкающихся, преспокойно переползали под колесами серебристых «Мерседесов» к маленьким прудам и бассейнам у красивых современных коттеджей, пытаясь хоть немного отдохнуть от палящего солнца в прохладной воде. Гости, конечно, непрошеные, но хозяева относились к ним с пониманием, как и подобает белорусам.
У нас живет много легенд про «вялiкага цара–вужа». Предания рассказывают о том, что уж может превращаться в человека, становиться необыкновенно красивым, мужественным молодцем. А приняв такой облик, находит себе самую красивую и добрую девушку, которая становится его женой. Но злые люди стараются разлучить влюбленных. Могли убить ужа или сжечь его шкуру, как у Царевны–лягушки. В некоторых регионах Беларуси существуют поверья о том, что жена убитого мужа–ужа обернулась кукушкой, летает по лесу и зовет кого–то жалобно, но так и не находит себе пару.
На Воздвижение люди старались не ходить в лес, не пускали туда детей, чтобы ненароком не наступить на змею, потому что особенно опасными считались так называемые первый, весенний, и последний, осенний, укусы. В этот день тщательно закрывали ворота, погреба, сараи, чтобы змея случайно не заползла туда на зимовку. Но есть и другое поверье, по которому тот, кто все–таки не побоится пойти в лес в этот день, может встретить самого «цара–вужа». «Цар–вуж» выглядит необычно: огромный, с удивительным серебряным окрасом, на голове — золотые рожки, которые еще называют золотой короной. И если встретит кто «цара–вужа», то должен встать перед ним на колени и расстелить «бялюткi льняны ручнiк», тогда тот сам сбросит с головы свою корону прямо на «ручнiк». Получивший ее, таким образом окажется вознагражден за свою смелость и «павагу да вужоў, яшчарак i змеяў». Еще этому человеку царь ужей дарует необыкновенную мудрость и познания. И не останется у него «нiякiх перашкодаў у жыццi»: узнает он, о чем думают другие люди, поймет язык всего живущего на земле.
Елена ДОВНАР–ЗАПОЛЬСКАЯ.
