«Эта дружба скреплена кровью», — сказал Дмитрий Медведев во время визита в Китай. Он имел в виду Вторую мировую войну, во время которой Советский Союз помогал освобождать Китай.
То, что сначала в союзниках у СССР был Чан Кайши, а не Мао Цзэдун, нынче вспоминать не принято. И об острове Даманском, где советской и китайской кровью скреплялась отнюдь не дружба, тоже промолчали — Даманского и на картах нет, к чему ворошить прошлое? И то, что сейчас некоторые журналисты образно называют нефть «кровью Земли», и что этой самой кровью крепятся многочисленные государственные дружбы, тоже не говорили. Хотя без этой крови сейчас в дружбе никуда — что в китайско–российской, что в любой другой. О нефтепроводе из России в Китай, который уже практически завершен, и о газопроводе, который протянут скоро (если договорятся о цене), наша газета уже писала. Совместные энергетические проекты получаются у Китая и России пока лучше других — вот в соседнем с Пекином Тяньцзине заложен нефтеперерабатывающий завод, на данный момент это крупнейший совместный проект. Но не углеводородами едиными крепка настоящая дружба: раз Дмитрий Медведев и Ху Цзиньтао встречаются пятый раз за год, значит, им есть о чем поговорить — не зря главный печатный орган компартии Китая газета «Жэньминь жибао» написала, что отношения между двумя странами «вошли в свой лучший период за всю историю».
У Китая и России много общих политических интересов. Оба государства выступают против однополярного мира: и Пекину, и Москве невыгодно мироустройство с центром в Вашингтоне. Но главные совместные интересы — в Азиатско–Тихоокеанском регионе. Значение Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), где Китай и Россия — главные игроки, растет с каждым годом. Более того, ШОС имеет немалый вес в Афганистане и Пакистане, где НАТО терпит один позор за другим. Позиции Китая и России по иранскому ядерному вопросу хоть неидентичны, но достаточно близки. Бывшая советская Средняя, а нынче Центральная Азия — от Ферганской долины до Памира — входит в сферу жизненных интересов обеих стран. К тому же и Китай, и Россия имеют общую границу с Северной Кореей. Наличие такого количества «сложных» соседей заставляет ценить тех, с кем можно решать вопросы и вести конструктивные переговоры.
Однако, как ни странно это может прозвучать ввиду сказанного, главное, чего недостает китайско–российским отношениям сегодня, это доверия. Не доверия первых лиц друг другу (это вообще вопрос из разряда философских — кому президенты и премьеры могут доверять), а доверия, искренности в более широком смысле — на уровне политических элит и просто человеческом, даже бытовом. Мои российские друзья об итогах визита Дмитрия Медведева отозвались коротко: «М-да...». Они родом с Дальнего Востока, и они далеко не первые, кто так говорит: там, в Приамурье между иммигрантами и местными пробегают облачка... Опасения эти пусть и не совсем на пустом месте, но вызваны прежде всего недопониманием друг друга. И это один из главных парадоксов сегодняшних китайско–российских отношений: вроде бы и годы культуры друг друга проводят, и даже годы изучения китайского языка в России и русского в Китае, и счет российским туристам в Китае идет на миллионы (это не считая «челноков»), и россиянки активно выходят замуж за китайцев, а доверия у людей друг к другу нет. Чтобы его вырастить, разовыми акциями, даже такими громкими, как взаимные годы культуры, не обойтись. Увы, но любовь к России — все больше удел пожилых китайцев, многие из которых учились в 1950–е в СССР и еще не забыли теплоту чувств и слова революционных песен. Молодежь, выбрав «пепси» и игровые приставки «Нинтендо», к России относится все больше нейтрально–безразлично и язык предпочитает учить английский.
Тут во многом и сама Россия виновата: долгое время она была (да и сейчас еще остается) государством не азиатским, а европейским: развивать отношения и торговать стремились больше с государствами к западу от своих границ. А все, что восточнее, — как будто сортом не вышли. А китайцы люди тонкие, они все чувствуют и выводы соответствующие делают. Похоже, и в самой России это начали понимать. Вот и Дмитрий Медведев во время своего визита открыл в Пекине Центр российской культуры — как Институт Сервантеса или Гете: и язык можно выучить, и фильмы посмотреть, и книжки в библиотеке почитать. Ведь институты Гете и Сервантеса в Китае давно есть, а ничего подобного российского до сих пор не было. А история ведь учит: соседей нужно понимать...
