Исповедь жены офицера
Может ли женщина любить соперницу? Да, соперницу. Ту, к которой каждый день, забывая обо всем на свете, едва не спотыкаясь, сбегает из семьи мужчина. Никогда. Но даже если не поддаться ненависти, самое большое, на что может хватить страдающей души, — на смирение. Так я думала, пока соперница не появилась у меня...
Я — жена офицера.
Моя соперница — граница.
Как между нами появилась Она
Все просто. Школьная любовь, подъездно–гитарные вечера, максималистская уверенность в бриллиантовом будущем. Он одержим образами героев мальчишеских повестей, я питаю нежные чувства к бумаге и шариковым ручкам. Такими мы были. Зелеными, бестолковыми, но отчаянно готовыми на все ради мечты.
И будущее сделало шаг нам навстречу. Как по сценарию какой–нибудь глянцевой сказки. Он, окончив школу с медалью, легко и просто становится курсантом факультета пограничных войск Военной академии, я (тоже «припевочка»–медалистка) поступаю в университет.
Я могла бы тысячу лет рассказывать об учебе. Но, боюсь, все фрагменты восторженной памяти вполне можно уместить в одно скупое предложение: эти пестрые дни, растворяясь, приближали момент, когда в нашей жизни появилась Она.
Мой замполит
Он мог пожертвовать очень многим, лишь бы только, надев первые офицерские погоны, попасть служить на заставу. Пропускать грузы и транспорт, проверять паспорта на пунктах пропуска? Нет, только не это! Ему нужна была героическая романтика. Охранять рубежи, ступая по краю земли, — вот чего он хотел по–настоящему.
А я хотела быть с ним. И свадьбу мы праздновали уже на нашей первой заставе — брестском участке белорусско–польской границы.
Мой курсант стал замполитом. Первым помощником начальника, мамкой и нянькой для бойцов срочной службы, главным организатором заставского досуга и... верным плечом — для Нее.
Какая Она?
Первое время и я на Нее смотрела глазами восторженного щенка. Она подкупила урбанизированную девочку легкостью дыхания. В Ее косы вплетаются березовые прутья, Она плачет яблочным соком и шелестит лиственным смехом. Весной Она принимает ванны в разлившемся Буге. Летние ночи приносят Ей на лунном блюдце бессонницу — приходится искать себе занятие, и Она дирижирует соловьиными оркестрами. Осень делает Ее кокеткой: Она мажет свои запястья грибными духами, надевает серьги из шиповника и загадочно улыбается. Зимы укладывают Ее в перины...
Она — красавица. Неудивительно, что люди прячут Ее за высокими ограждениями. Ревнуют Ее к другим...
Но до нас обычно поздно доходит истинный смысл всего происходящего. И прежде чем я поняла, что мой замполит стал для Нее не только надежным плечом, но и безнадежным подкаблучником, я и сама была у Нее в ногах.
Люди в камуфляже
При всех Ее красотах жизнь на пограничной заставе нельзя назвать сладкой. Мужчины границы воистину не знают, что такое покой. Даже когда они спят, их женщины чувствуют, что этот сон ненастоящий. В любое мгновение — и даже вот сейчас — в служебной квартире может раздаться телефонный звонок и твой мужчина исчезнет.
Это правда — заставы не спят. Днем и ночью люди в камуфляже всматриваются, вслушиваются и реагируют, как лакмус, на все: звуки шагов или свет автомобильных фар вблизи границы, появление неизвестных и — не дай Боже — следы на контрольно–следовой полосе. Все, что хоть на мгновение потревожило Ее спокойствие, приводит заставу в движение. Вой сирены задает тон лаю собак в заставских питомниках — эти умнейшие, чуткие существа уже знают, что и их сейчас ждет работа. Параллельно с этими сценами разыгрываются другие: заводятся двигатели служебных машин, бегут, вооружаются и снова бегут бойцы, работает связь. Все это можно увидеть однажды в кино. Или стать частью границы — и смотреть этот фильм всю свою жизнь...
Собственно изнанка
Чувство долга? Банальный азарт? Всплеск адреналина? Что–то другое? Что заставляет их держаться за зеленую границу годы и годы — ответить на этот вопрос трудно. Могу, однако, сказать о том, что удерживает здесь меня.
Может, банально, но прежде всего — любовь к мужчине. Ни отдельная жилплощадь (офицеры границы с семьями живут на заставах в служебных квартирах), ни свежесть воздуха не считаются. Многие женщины, жены пограничников, не выдерживают жизни «за забором».
Да, именно «за забором». Потому что покинуть заставу (хотя бы на час), не получив «добро» от вышестоящего командования, офицер границы не может.
Выехать постричься? — Разрешите!
В магазин за продуктами? — Разрешите!
Свозить ребенка в поликлинику? — Разрешите!
Сотни и сотни этих и других «разрешите», которые остаются не разрешенными в силу самых разных обстоятельств. И женщинам часто приходится брать на себя то, в чем на гражданке без мужчин ну никак.
Все дни рождения наших гражданских друзей проходят без нас. Без нас играют актеры на сценах театров. Без нас работают в парках аттракционы. Встречи выпускников, походы компаниями в ледовые дворцы, обыкновенные шоппинги, салют в День Победы, премьера фильма в кинотеатре, желанный блин с икрой на масленичных гуляньях, новое платьице у младшей сестренки и такой родной вздох уставшей мамы — все где–то, все, все без нас! Людям, живущим «за забором», эта — другая — жизнь становится доступной лишь раз в год. В то время, когда граница дает им заслуженный отпуск.
Немножко больше везет женам пограничников, у которых есть в городе работа. Именно в городе — не на границе. К таким счастливицам могу себя причислить я. Но к счастливицам ли? Ежедневная дорога в шестьдесят километров в одну сторону, и еще шестьдесят — назад, домой. В пять утра подъем, чтобы успеть к холодному утреннему дизелю. Позднее возвращение, приготовленный на скорую руку ужин, выжатое обоюдно: «Как прошел день?» Да как всегда...
Постскриптум
Впрочем — все пустяки! Руки–ноги на месте, копейка в кармане и хлеб на столе. Ведь бабушкам нашим было во сто крат тяжелее. Но как? Скажите мне — как? Как все эти долгие десятилетия сменяющиеся поколения женщин границы с таким мужеством наблюдают за этой неизменно тяжелой картиной? Когда каждый день наши мужчины, едва не спотыкаясь, сбегают из семей к своей жестокой красавице, чтобы отдать ей пыл своих горячих сердец, оставляя нам к вечеру жалкую каплю усталой нежности...
...Но заберите у меня границу — и жизнь разобьется. Вдребезги.
Александра ОНИЩУК, жена начальника заставы.
