Китайское общественное мнение бурлит. Причин много — от выявления банды, которая заставляла несовершеннолетних девочек заниматься сексом (в основном с чиновниками), до детей богатеньких родителей, которые гоняют по улицам на шикарных машинах, высоких скоростях, сбивают насмерть человека, а их привлекают к суду за «нарушение правил дорожного движения».
Существует устойчивое предубеждение: Фемида весьма избирательна — к имеющим чины и деньги проявляет удивительную снисходительность, на не имеющих (чинов и денег) обрушивается всей силой закона. Так было многие годы и в Китае. Люди к этому хоть и не привыкли, но смирились с мыслью, что с системой, где вроде бы все равны, но всегда есть те, кто равнее других, бороться трудно. Но, похоже, ситуация стала меняться. Не в том смысле, что Фемида стала снимать повязку с глаз, а в том, что груз на ее весы теперь кладут не только высокопоставленные и богатые нарушители закона, но и другая сторона. Причем чаще всего за другую сторону горой стоит общественное мнение, которое, как и во всем мире, во многом формируют журналисты. Правда, есть у этого процесса и другая (третья, четвертая?) сторона: пишущая братия не всегда бескорыстна.
Сейчас на весь Китай гремит имя журналиста Фу Хуа, которого судят за получение взятки стоимостью 30 тысяч юаней (примерно 4.400 долларов). От факта получения денег он не отказывается, но говорит, что сумма была в два раза меньше. Более раннее признательное заявление объясняет пытками, которым подвергся во время предварительного заключения, и угрозами в отношении семьи со стороны полиции.
Деньги он получил за то, что написал в общенациональном еженедельнике две критические статьи о качестве строительства аэропорта в городе Чанчунь, административном центре провинции Цзилинь. Написать статьи его «попросил» заместитель руководителя этого самого строительства Ли Шэн (что уж там он не поделил со своим начальником, история умалчивает, но он тоже сейчас находится под следствием). Чтобы просьба выглядела убедительной, Ли предложил журналисту денег. Объясняя, почему взял, Фу Хуа говорит: иначе Ли ему бы не поверил и не предоставил бы «инсайдерскую» информацию, без которой материал не получился бы таким убедительным. Кстати, после публикации компетентные органы провели проверку: факты подтвердились.
Но правдивость репортажа теперь значения не имеет: важнее то, что репортер получил взятку за публикацию.
Дискуссия о профессиональной этике журналистов разгорелась нешуточная. Хотя тема (по крайней мере, для Китая) не новая. Периодически на страницы просачивается (потому что журналисты не очень–то любят писать об этом — корпоративная солидарность, знаете ли) информация о том, как где–то журналисты сфабриковали истории: сами сделали паровые пампушки (или лунные пряники) с перетертым картоном внутри, а потом обвинили ресторан (или магазин) в продаже некачественной продукции. Такие истории газеты любят печатать накануне праздников, когда вся страна скупает эти самые пампушки или пряники тоннами. Читатели таким историям верят охотно: проблемы с качеством продуктов в Китае есть. Одна такая статья, пусть даже не в национальной газете, — и фабрика, производящая эти самые пампушки или пряники, банкрот. Ее продукцию никто не будет покупать, даже если она докажет, что все улики сфабрикованы. В Поднебесной испокон веков действовала презумпция виновности: если тебя обвинили, значит, ты виновен, пока не доказано обратное. Дыма без огня не бывает — кажется, так это у нас называется?
К тому же журналист в Китае — это звучит гордо, ему принято верить. Более того, в последние годы репортеры сделали очень много для того, чтобы общество, а потом и чиновники, компетентные органы и правительство обратили внимание на многие социальные «болячки», которых в Поднебесной немало.
Поэтому всем честным журналистам стыдно и за Фу Хуа, и за тех горе–коллег, которые пичкали пампушки картоном. Они, понимаете ли, только закончили вуз и мечтали прославиться на всю страну обличительными материалами. К тому же журналист — профессия высокооплачиваемая и без побочных доходов в виде взяток.
Правда, на мой личный взгляд, все–таки дороже денег, хотя у каждого она своя. Безусловна только истина, а правда — дело зачастую личное. Но вот журналистская репутация — штука уж совсем бесценная и на денежные знаки не обменивается. По крайней мере, лично я в это верю. И берегу...
