Июнь оказался богатым на знаковые политические события. Молочный конфликт с Россией. Заключение между Беларусью, Россией и Казахстаном Таможенного союза. Открытие в Минске информационного пункта Совета Европы. Визит в Беларусь комиссара ЕС по внешним связям и политике добрососедства Бениты Ферреро–Вальднер. И, наконец, решение ПАСЕ о предоставлении Беларуси статуса специального приглашенного при условии введения в стране моратория на применение смертной казни. Непростая получилась мозаика. Попробуем разобраться, чего в ней больше — негатива или позитива.
Накал полемики в российских и белорусских медиа по поводу молочного конфликта и его подоплеки, резкие заявления и комментарии высокопоставленных должностных лиц — все это, безусловно, позволяет говорить о крупнейшем за последние годы кризисе Союзного государства. Однако рассуждать о «закате» белорусско–российской интеграции, на мой взгляд, было бы импульсивно. Вспомним хотя бы 2002 год («мухи и котлеты»), когда и в Минске, и в Москве многие предрекали конец союза. Или начало 2007–го с его нефтяными и газовыми коллизиями. Несмотря на мрачные прогнозы, интеграция развивалась. Как на высоком официальном уровне, так и «внизу» на уровне предприятий, бизнеса. Следствием этого стало значительное увеличение взаимного товарооборота.
Не нужно быть большим специалистом в экономике, чтобы уверенно прогнозировать дальнейшее взаимопроникновение наших хозяйственных систем после того, как будут преодолены кризисы — мировой и локальный, затрагивающий наши двусторонние отношения. Неизбежность интеграции определяется взаимодополняемостью экономик двух стран, практическим отсутствием культурно–языковой дистанции, незаменимым для Москвы геостратегическим положением Беларуси. Поэтому лично я, несмотря на негативные явления, оцениваю перспективы наших отношений с Российской Федерацией в целом достаточно оптимистично.
В то же время хорошим знаком является «потепление» на западном направлении. Современный мир становится все более разнообразным и плюралистичным. И Беларусь с ее редким сочетанием историко–цивилизационных, геополитических и геоэкономических факторов просто не может проводить иную внешнюю политику, кроме как многовекторную. В этом есть и серьезный прагматичный смысл. Чтобы минимизировать опасности от чрезмерной привязанности к рынкам отдельных стран, нужно расширять участие как в восточных, так и в западных интеграционных союзах, таких как «Восточное партнерство». Чем более весомой будет наша роль в тех и в других образованиях, тем меньше станет удельный вес рисков, связанных с каждой отдельной страной или с группой стран.
Июнь также отчетливо показал, что государство, которое проводит сильную, независимую и открытую политику, — желанный партнер и для востока, и для запада, и для севера, и для юга. К сотрудничеству с нами начинают наконец проявлять интерес соседи, до того нередко смотревшие «мимо» нас. Заявления влиятельных лиц Польши, Литвы, Латвии, Украины демонстрируют, что эти государства заинтересованы в тесных стратегических отношениях с Беларусью. Укрепление сотрудничества с Ригой, Вильнюсом, Варшавой и Киевом интересно и для нас — открываются новые перспективы в торговле, транзитной, энергетической и других сферах. Повышается устойчивость страны к внешним рискам... Кроме того, не нужно забывать, что соседей страна не выбирает — они даны Богом. А значит, мы обязаны строить друг с другом хорошие, взаимоуважительные и взаимовыгодные отношения.
